Защитник Монолита
Шрифт:
— Все я спать… охраняй…
19. Ночной костер
Ходить ночью по Зоне, даже Бобру было не по себе. Постоянно мелькающие в темной растительности тени, спицами сознаний протыкающие сталкера и заставляющие его морщится и отвлекаться от своих мыслей и контроля маршрута, причем идентифицировать снующих в кустах зверьков не представлялось возможным. Только контур этих зверьков вырисовывался алым светом, выдающих здоровых животный с отличным обменом веществ передвигавшихся по деревьям, но не тушканов и не крыс. «Может это белки?» — усмехнулся про себя Бобр. Несколько раз человеку преграждала путь огромная, раздувшаяся плоть высотой с самого сталкера и раз в десять тяжелее, похожая на грязный шар с хлопьями облезающей то ли кожи то ли странной грязи. Видимо с возрастом умственные способности у этого животного падают, либо размеры позволяли ей не пользоваться ими. В любом случае она несколько раз с шумом устремлялась к сталкеру, выскакивая на него и замирая в нескольких метрах, намахивая перед ним клешнями, гримасничая безумно вращая огромным глазом, при этом меньшим глазом смотря точно на сталкера. Никаких опасений плоть у Егора не вызывала, скорее всего наоборот, ее наивная попытка запугать сталкера вызывала у него приступ веселья. Он мог легко ушибить ее атрофированный мозг легким волевым усилием, но было интереснее наблюдать, не выдавая своих телепатических способностей, как мутант, видя нулевую реакцию человека, фыркал и убегал в кусты собираясь выскочить еще
Дальнейшее передвижение по Пустым землям практически не отвлекало его от своих мыслей. Несколько раз он был свидетелем красивейших бесшумных медленных разрядов электры, когда аномалия выпускала долгую дугу и удерживала ее в течении десятка секунд на одном месте, при этом заливая все белым электрическим светом, бьющим по глазам, от которого окружающая темень после становилась совершенно непроницаемой. Для того чтобы все-таки полюбоваться игрой аномалии Бобр закрывал один глаз, оставляя его не ослепленным и следил за аномалией, теперь уже зная что там под дугой формируется и растет «жемчужина». Невысокие жарки поигрывали оранжевыми сполохами, невидимыми днем, теперь сталкер как настоящий исследователь с интересом наблюдал, присев рядом с одной из них как выглядит жарка ночью. Контур жарки представлял собой песочные часы, только с очень длинной и тонкой ножкой посередине и широким нижним и верхним основанием. Нижнее основание висело над землей на расстоянии тридцати-сорока сантиметров, и только изредка из центра нижнего основания подобно жалу выскакивал щуп, меряя расстояние до земли и убеждаясь, что оно ничем не занято. «Наверное вот тут можно было бы проскочить, будь жарка помощнее» — замечал про себя Егор, пополняя знания данные ему Лесником. Несколько «огненных шаров», просвечивая оранжевыми лакированными боками с коричневыми кляксами на поверхности, лениво перекатывались под нижним основанием некоторых жарок, иногда с легким стуком соприкасаясь друг с другом, и раскатываясь в сторону, впрочем не особо стремясь выкатиться из под широкого нижнего основания аномалии.
А вот трамплины, воронки, карусели и другие их гравитационные симбионтные братья даже для Бобра с его аномальным зрением, ночью были практически невидимы, только чутье подсказывало, что место впереди или сбоку от него чем-то занято. Мозг сталкера с жадностью собирал всю информацию, на которую возможно раньше и не обратил бы внимания. Потратив некоторое время на анализ ощущений идущих от аномалий, Бобр научился достаточно точно определять, что за гравитационка стоит перед ним. Если место затрудняло дыхание, то впереди был трамплин, если было слишком легко выдыхать, то воронка, если вдыхать, то карусель. Причем действительно дышать вблизи аномалии было не обязательно, достаточно было пустить впереди себя фантома, ощущения от которого сразу же передавались человеку. Несколько раз под ноги ему бросались тушканы, но умные зверки, пользуясь коллективным сознанием, тут же распознавали его как своего и особо нерасторопные стукнувшись о берцы лбами, иногда пискнув проскакивали дальше. Других мутантов на ночной Пустоши не было, пустошь по-прежнему оставалась царством тушканов, а сожженная колония была пустой, древняя королева колонии наверняка увела всех задолго до начала операции, в этом сталкер был уверен, даже крысы чувствуют когда надо бежать с корабля, чего уж говорить о мутантах, чьи способности распознавать грядущие неприятности под куполом Зоны наверняка на порядок выше.
Так незатейливо развлекая себя всю дорогу, ближе к рассвету сталкер подошел к границе Пустоши и Диких территорий. Соваться на Дикие территории при свете дня Бобру не было смысла, поскольку там легко можно было наткнуться на Долговцев или на лояльно настроенных к ним сталкеров, которые в силу природы человеческой души всегда встают на сторону и сочувствуют пострадавшим. В данном случае пострадавшим был как раз Долг. Поэтому переход через Дикие к Темной долине он наметил на следующую ночь, а сейчас занялся поиском места дневной лежки, которую не мог бы найти и обнаружить при свете дня даже самый цепкий глаз залетного сталкера. В результате он выбрал место недалеко от фонившего хлама, состоящего из бетонных труб в которых вполне могла спрятаться небольших размеров плоть, побитых автоматными очередями, несколько победно торчащих арматур с пучками пытающегося прорасти в них ржавого волоса да несколько остатков то ли людей, то ли зомби, теперь находящихся в виде кучки изъеденных в прах комбинезонов и жизнерадостно скалящихся черепов с крепкими, зубами, выдававших молодой прижизненный возраст их носителей. Про себя отметив, что в этих руинах кто-то живет, уже ушедший с ночи в дневную спячку, Бобр решил присоседиться неподалеку в овраге, фонившем меньше, но с учетом комбинезона и «джокера» фон можно было свести к нулю, а местного обитателя, и выделяющиеся черепа наверняка будут обходить десятой дорогой все промышляющие в этих местах сталкеры.
Подумано — сделано. Постелив под себя валявшегося неподалеку влажноватого мелкого хвороста, чтобы не спать на сырой, возможно химически агрессивной земле, не опасаясь его потрескивания сталкер покатался с боку на бок, уминая его, присыпал себя тем же хворостом сверху, и проверив равномерное свечение «джокера» с чувством выполненного долга провалился в сон.
Проснувшись, будто огретый мешком уже ближе к вечеру, он первым делом выкарабкался из-под мусора, которым для маскировки присыпал себя и почувствовал на себе тяжелый взгляд неизвестного обитателя труб. То, что жило в трубах по ощущениям сталкера уже около часа сверлило его взглядом, не решаясь выбраться под свет заходящего солнца, пробивающего из-за поредевших туч, чтобы рассмотреть невероятно наглого человека поближе. «Надо же какое злое» — подумал Бобр — «с таким спросонья может и не договоришься, кто бы это мог быть?». Прокрутя все известные варианты мутантов в мозгу Егор даже примерил на свои ощущения химеру, хоть и не видел ее в живую ни разу, но жалящий образ существа, смотревшего на него сквозь бетонные оболочки, никак не совпадал с образом химеры. Поэтому сталкер отойдя на приличное расстояние, выложил и открыл консерву, затем подумав достал и отрезал пол булки хлеба, оставив это хозяину территории за постой. Неловко поклонившись, чувствуя по прежнему на себе тяжелейший взгляд существа, от которого нормальный человек наверняка бы упал на колени и разрыдался, сталкер немного сгорбившись, побрел в сторону Диких территорий. Пройдя с пол километра он почувствовал, себя гораздо легче. Чудовище как назвал его про себя сталкер наконец то прекратило ментальную слежку за человеком, видимо все же не считая его добычей.
Бобр даже решил сделать привал в сгущающихся сумерках, чтобы затем идти всю ночь. Так незаметно сталкер понял что он теперь ночное существо, теперь он ближе к Зоне, чем к большинству людей в ней, «зато ночью можно такое посмотреть, что никто не видел» — грустно успокоил он сам себя, переживая свою вынужденную обособленность
Множество мелких, но смертельных гравитационок, несколько пятен зыби, шириной не более метра, грибы-невидимки, тускло светящиеся в недоступном для человеческого глаза спектре, в общем, заходить сюда нечего, а зайдешь, не выйдешь. Именно поэтому сталкер свернул сюда, где быть не может людей.
Но на то она и Зона, чтобы всегда иметь свои планы на все и вся, находящихся в ее пределах. В чаще находились люди, не какие-то обычные, а долговцы, девять человек. Разглядев красные долговские шевроны на бронекостюмах и окаменев от неожиданности, заодно потеряв дар речи Бобр встал, хватая ртом воздух, ошалело пытаясь понять как же это он мог проворонить такое? Но прошла минута, две, три, ничего не происходило, люди занимались своими делами, что-то подбирали с земли, что-то делали, костра не разводили, не разговаривали. Спустя еще несколько минут, Бобр с болью в сердце разглядел скрывавшийся среди обычных битых Зоной и мутировавших деревьев, дерево-кукловод. Его кожистые листья темно-зеленого, ближе к синему окраса, покрытые сверху серым налетом, приглушающим цвет листвы, прорисовывались среди листвы обычных деревьев. Ноги Бобра подкосились, он сел на землю, девять человек! Девять человек просто зашли в лес и не вышли, что они здесь искали?! Мутанта, хабар, тайник??? Молча наблюдая за картиной, пародией на живую жизнь, он только теперь разглядел, что движения у тел дерганные, а сам процесс просто повторяется. Вот тот сидящий на бревне с равными промежутками времени тянется к грудному карману, словно за пачкой сигарет, но ничего не достает, вот там два других ходят по кругу, время от времени наклоняясь к земле, еще несколько человек мелко шевелятся, создавая иллюзию осмысленной жестикуляции. «Минутку!» — вскинулся Егор, «я же видел это дерево!». Бобр однозначно вспомнил, что когда-то на границе Пустоши и Диких территорий, тогда он видел это же дерево, и девять тел в земле неподалеку от него же, на глубине метра, человеческих и здоровых. Он мог поклясться, что это то же самое дерево, но место другое, и те девять тел, которые были в земле, которых то ли выращивало, то ли питало дерево-кукловод… остались на прежнем месте, вылупились и ушли? Ведь здесь он воочию видит долговцев! «А как же долговцы не вытащили своих по сигналам ПДА?» — внезапная догадка мелькнула в его сознании — «их не нашли потому что у них нет ПДА, а ПДА у них нет, потому что это дезертиры, а дезертиры они потому что не долговцы, а засланные с Большой Земли той самой трехнутой организацией спецы. Так вот вы кто…» — кивая самому себе проговорил сталкер.
— Не ушли от Зоны, ребятишки? — спросил он их в полголоса, медленно вставая и осторожно приближаясь к дереву, граница влияния которого начиналась с нескольких белых корешков торчащих из земли в десятке метров от дерева как постовые. «А вот твои глаза и уши — подумал он сталкер — глядя на медленно обращавшиеся к нему несколько сантиметровые выросты, — или это просто уши, а глаза …» — почему-то Егору не очень захотелось продолжать эту мысль, поскольку дерево с глазами даже для него было чересчур. Стараясь не делать резких движений, он снова пересчитал и рассмотрел людей. Да, несомненно, это были долговцы, явно не новая бронька, с редкими местами пулевых попаданий, несколько разрывов на голенищах, тушканы или кто там еще и подбитые кислотами берцы, выдавали в них загоняемых людьми и мутантами путников. — Минутку, так вас же десять было? — снова обратился к ним сталкер, а где десятый? Ушел или погиб? Хм… а куда те девять из могилок подевались? — спросил уже у дерева сталкер, неуютно чувствуя себя от дергающихся и кривляющихся поблизости тел, в уши которых, матово поблескивая в сумерках, входила тонкая словно леска нить дерева, управляющая телами. Внезапно один из стоящих и якобы разговаривающих с другими долговцами человек дергано развернулся и ломанной походкой медленным шагом направился к сталкеру. Бобр замер. Не дойдя до него несколько метров, остановившись ровно между двумя торчащими из земли корешками он повернул свое ободранное и начавшее покрываться плесенью лицо к сталкеру. Отрыв ранее полуприкрытые глаза, тело начало гримасничать и шипеть, подкрепляя свои попытки разговора разводящимися и сводящимися руками. Внезапно сталкеру показалось, что долговец не мертв, или точнее, что часть его сознания высосанная деревом вновь вернулась в тело, но тело уже стало непригодным для использования и дух самого человека вернувшись в тело осознал эту картину. Немая горечь и боль утраты мелькнула в глазах мертвеца, гримасничая и однообразно разводя и сводя руки мертвец вновь впал в небытие, его взгляд потух, сталкер на шаг отступил от мертвеца. — Я, пожалуй пойду, — сказал он глядя в никуда. — Да. Наверное, мне пора.
Развернувшись, Бобр побрел вон из леса с ее немыми обитателями и зловещим хозяином. Потребность в привале отпала сама собой. К этому времени сумерки уже достаточно сгустились, и он направился в сторону Темной долины, чтобы уже через нее выйти на территории близкие к кордону. Уверенно двигаясь по Дикой Территории, сталкер обходил заброшенные и разрушенные здания, депо, стараясь держаться вдоль наезженной долговцами тропы. Несколько раз в самом начале почти нос к носу он сталкивался с кровососами, те почувствовав нечто, исходившее от человека в комбинезоне Сева с открытым забралом, старались скорее уступить дорогу, в прочем не входя в режим невидимости. Это привело сталкера в веселое расположение духа. Несколько сутулых мутантов, похожих на распаренных бородачей выскочили из полуразрушенной баньки в какой-то разрушенной деревне и гуськом перебежали в соседний дом, не хватало разве что тазика и веничка, прикрывающих причинные места сзади и спереди. «Ну-ну — подумалось сталкеру — баба на поветрии, от нее даже мутанты бегут!». Легкомысленно присвистнув им вслед, чем заставил последнего из трех забегающих в дом кровососов высунуться наружу и выжидательно уставиться на человека, сталкер спешно замотал головой, отказываясь от контакта. Рыло мутанта исчезло в домике. Но видимо что-то такое исходило от сталкера, идущего оттуда из глубокой Зоны, что побуждало всех местных мутантов, не показываться ему на пути. Еще пару часов никто не пересекался с ним, хотя в кустах вдоль дороги и вообще повсеместно слышны были движения, рыки и топот. Несколько раз ночь нарушали автоматные очереди, заставлявшие сталкера вздрагивать и оглядываться. Наконец около трех часов ночи он увидел близкий костер, недалеко от какого-то заболотившегося озерца, еще не входя в прямой визуальный контакт, он распознал двух молодых человек, мужчин. Оба не спали и тихо разговаривали, прикрыв костер с двух сторон бревнами, чтобы приглушить отсветы, судя по всему, настроены они были миролюбиво. Поколебавшись, Бобр ругнулся про себя на свою начавшуюся шизофрению по страху людей и нарочито кашлянув и хрустнув ветками вышел к костру с незакрытой бревнами стороны. Так чтобы его можно было сразу разглядеть. При первых же нарочито издаваемых шумах оба тела прыгнули за бревна и, ощетинившись дробовиком и АК, встретили гостя.
— Здорово, мужики — растерялся Бобр, глядя на два зрачка вороненой стали смотрящих на него из — за баррикадки.
— Стой, не шевелись, руки в стороны — раздалось из-за бревна испуганный голос, желавший казаться мужественным и смелым.
— Не шевелюсь, ребята. — согласно ответил Егор, внутренне ругая себя, теперь уже за то что вообще сунулся к костру. Хотя судя по пси фону, обоих человек, стрелять им не хотелось, но это же люди. А люди могут делать то, что им не хочется, причем, иногда думать, что именно этого им и хотелось.