Защитник монстров
Шрифт:
Внезапно один из «озверевших» негров приземлился на подставленный щит и вместо того, чтобы попытаться достать кинжалом до пехотинца, оттолкнулся ногами, полетев прямо на меня.
Я даже не успел испугаться. Скорпионий хвост Злюки изогнулся над моей головой и замер как раз на траектории полета дикаря. Мутант сам нанизался на острое жало.
Злюка тут же взмахнула хвостом, отправляя корчащееся тело в полет, умудряясь сбить им второго «летуна». И все это — без малейшей команды.
— Умница, девочка. — Улыбнувшись под опущенным забралом, я хлопнул латной перчаткой
— Пора, — послышался рядом голос Возгаря.
Я уже понял, что в управлении боевыми действиями корпуса ему нет равных, поэтому мне оставалось лишь кивнуть. В следующее мгновение навстречу скачущим, как облако саранчи, дикарям через головы пехотинцев метнулись огромные туши хидоев.
Треск ломающихся костей и рвущейся плоти ударил по ушам, но криков боли я так и не услышал.
Это нехорошо.
Мы едва не утонули в живой массе. На секунду показалось, что команда Возгаря была тупой до крайности, но уже через пару ударов сердца действия Злюки доказали: Вторак знал, что делает. Мы, конечно, проходили этот вариант защиты на занятиях в школе и тренировках в долине, но на практике все выглядело просто ошеломляюще.
Злюка пропахала в рядах дикарей целую просеку. Мутанты тут же попытались использовать прием, который у них прекрасно работал против рыцарей и витязей, но у рыцарских тяжеловесов не было такого шикарного хвоста, как у моей питомицы. Пытавшихся запрыгнуть на спину Злюки дикарей сметал скорпионий хвост, вращающийся словно пропеллер.
И все же я чувствовал, что будь толпа гуще, могла бы случиться беда. Пару раз хвост хидоя, утяжеленный очередным нанизанным на его жало телом, все же замедлился. В такие моменты мне приходилось бешено махать «носорогом». Тяжелая нагината разрубала грудные клетки и отрубала кисти рук вместе с кинжалами, но и здесь имелся немаленький шанс, что оружие заблокируют когтистые руки мутантов.
Где-то на грани ощущений послышался протяжный вой, а вот последовавший за ним лязг прозвучал уже отчетливо. Толпу озверевших в прямом смысле этого слова дикарей отбросило назад, словно от удара гигантского молота — часть тяжело бронированных пехотинцев синхронно прыгнула в ров. С невероятной для такого веса ловкостью гвардейцы выбрались из глубокого рва и врубились в ряды звероподобных дикарей. Казалось, гвардейцы были неуязвимы, но когда монолитная лава прошла несколько десятков метров, с высоты седла Злюки стало видно, что груды тел на нижнем уровне вала и перед рвом были изрядно сдобрены телами в броне и даже частями лат с кусками мяса внутри.
По обычному сценарию именно сейчас должна была ударить рыцарская конница, но воевода уверенно держал горячих дворян на «коротком поводке». Так что в тающей массе врага рубились лишь гвардейцы и хидои. Через минуту к нам присоединились коваи-симбионты.
Пока все шло по нашему сценарию.
Вот перед валом осталось всего с пару сотен звероподобных бойцов. Через пару секунд это «поголовье» уменьшилось наполовину. Когда их осталось несколько десятков, «озверевшие» вдруг синхронно упали на землю. Над полем битвы воцарилась необычайная тишина.
— Победа! — пронзительно крикнул Возгарь, и его хидой поддержал своего хозяина громогласным рыком, в который вплелись крики всех воинов в округе.
Я тоже не удержался и, подняв забрало, закричал. Восторг распирал грудь. Даже стало тяжело дышать. Взгляд натолкнулся на замершее неподалеку в нерешительности войско обычных, а не «озверевших» врагов. Они растянулись на всем протяжении, где их достали оглушающие ракеты. Кто-то уже пришел в себя, а кто-то еще корчился на земле.
Вот оно — если ударить сейчас, мы можем перелопатить значительную часть вражеской орды.
Эта мысль посетила не только меня.
— Уразь! — вновь завопил Возгарь и, послав вперед своего питомца, увлек за собой всех наездников хидоев, вместе с более рассудительным Драганом.
Повинуясь общему порыву, я отдал Злюке приказ, и тут меня что-то дернуло на грани ощущений. Словно рыбацкий спиннинг с крошечным крючком пытался остановить кита.
И только после этого интуиция взвыла едва ли не в голос. Я осознал, что только что пережитый восторг был каким-то фальшивым.
И тут в голове возник рой образов, складывающихся в понятие.
«Это — наваждение!»
Образы я опознал сразу — чувствовался стиль верховного хороха.
«Вы можете этому помешать?»
«Слишком далеко», — донесся ответ птицелюда.
«Быстро на хах-коваев!» — Это была единственна возможность сократить расстояние до вырвавшихся вперед хидоев. Они уже врезались в объятую паникой толпу врага.
Хорохи сработали оперативно. Прошло меньше минуты — и через ров тяжело перепрыгнули три хах-ковая, которые, помимо брони, словно амулетами были обвешаны уцепившимися за крепежные ремни хорохами. Птицелюды болтались словно колокольчики на дуге скачущей тройки, но держались крепко.
Я потратил еще мгновение, чтобы разбудить Рудого, и только после этого послал Злюку вслед за хах-коваями — ситуация была отчаянной, так что для перестраховки помощь сагара не помешает.
Метров через двести хах-коваи резко затормозили. Хорохи посыпались с них, словно перезрелые груши с дерева. Птицелюды тут же образовали несколько вписанных друг в друга хороводов и замерли. Поводыри хах-коваев постарались прикрыть тушами своих питомцев хрупкие тела нелюдей и, открыв боковые щитки гигантов, выпустили наружу коваев.
Я тоже присоединился к обороне вместе с Али и Зеленым. Разбуженный и со сна раздраженный Рудый замер рядом. А впереди кипела резня. Возгарь уводил хидоев все дальше, Драган следовал за ним по пятам.
Я пытался сконцентрироваться и помочь хорохам, но тупо не знал, что именно нужно делать.
Наконец-то магия птицелюдов начала работать. Подзорная труба позволила мне увидеть, как замер хидой Возгаря, а сам командир корпуса начал оглядываться по сторонам. Но, увы, было уже поздно.
Судя по жесту Вторака, он отдал команду об отступлении и тут же получил в затылок удар от собственного зверя. Острое жало на кончике хвоста вошло точно над верхним краем наспинного щита, моментально обрывая жизнь командира корпуса.