Защитник поневоле. Боевик для ковбоя

Алая Татьяна

Эмили тяжело вздохнула.

И в самой середине ее сложных и тяжелых размышлений, на кухню вошел Марк, который уходил провожать Роба. Он остановился на пороге и произнес:

– Я иду проведать лошадей. Хочешь со мной?

Вопрос был таким неожиданным и так отличался от того, что предполагала от него услышать Эмили, что она замерла на секунду, удивленно глядя на ковбоя. Она то была уверена, что Марк в целях ее безопасности, а больше, чтоб не мешала, загонит ее в гостевую комнату и заставит там сидеть безвылазно. И поэтому ей еще сильнее захотелось

хоть на минутку отвлечься от всего этого ужаса.

– Да, – улыбнулась она робко.

– Тогда пошли за мной, – произнес он, разворачиваясь и уже направляясь к выходу из дома.

Эмили побыстрее встала и последовала за ним, боясь не успеть за его широким шагом. На улице день уже был в самом разгаре, солнце нещадно припекало, а работа на ранчо кипела. Кто-то тренировал лошадей, кто-то убирал сено, кто-то что-то чинил. Воздух был насыщен тысячью различных ароматов природы и животных, столь непривычных городскому жителю, такому как Эмили. Она чувствовала себя сейчас, как будто очутилась в другом времени и пространстве.

Когда они шли по территории и проходили мимо загона, то Эмили с любопытством крутя головой, мельком посмотрела, как объезжают и тренируют лошадей. Там стояла группа ковбоев и с шутками и саркастическими замечаниями рассказывали новичку, как это делается. Марк ухмыльнулся, глядя на них и пошел дальше.

Пока они продолжали путь к конюшне, все рабочие, которых они встречали по дороге, были так же одеты в клетчатые рубашки или футболки, джинсы ковбойские сапоги и неизменные шляпы, как и Марк. В одежду, практичную и удобную, и столь популярную в этом штате. Все они здоровались с Марком и с любопытством смотрели на Эмили, тем ни менее, приветственно кивали ей, приподнимая шляпы, и затем возвращались к прерванным занятиям.

Для Эмили это все было так непривычно. Она всю жизнь провела и выросла в крупном городе, пусть и в пригороде, и привыкла к домам, стоящим на одной улице, асфальтовым дорогам, а в последнее время к высоткам и кишащим людьми и машинами улицам большого города. А здесь были куда не глянь просторы и природа, полное погружение в запахи, шум ветра и звуки, издаваемые животными. Это было такое единение с природой, что ее сердце от восторга пело и млело.

Тем временем они зашли в конюшню, где в денниках стояло около двух десятков животных. Марк, проходя вперед, повернулся к ней и объяснил:

– Здесь находятся особенно ценные экземпляры. Там дальше есть еще одна конюшня для нетренированных лошадей и кобыл с жеребятами.

Эмили сразу почувствовала запах сена, а солнечный свет пробивался сюда струйками через щели досок и падал косыми лучами на пол, и где-то зайчиками плясал под крышей, отсвечивая от сбруй, висевших между денниками и еще, не понятно от чего. Девушка поняла, что ощущает какой–то почти детский восторг от всего этого.

– Как здорово! – выдохнула она, неожиданно для себя.

Марк довольно улыбнулся, но она не видела этого, погруженная в атмосферу и разглядывая лошадей, стоящих в денниках.

– Подойди

сюда, – вдруг позвал ее Марк.

Эмили подошла к тому месту, где он стоял, и посмотрела внутрь денника.

– Держи, – сказал он и протянул ей пару яблок.

– Зачем? – удивилась Эмили.

– Сейчас поймешь, – усмехнулся он лукаво.

Эмили поняла, что напряжена и начинает боятся, ничего не видя внутри денника через окошко, кроме темноты, после солнечного света. Вдруг она увидела внутри какое–то движением и нервно сглотнула.

– Малыш! – произнес Марк, а Эмили вздрогнула, ненароком подумав, что он обращается к ней, и в общем-то была не против, наверно, но вот только слишком уж это было неожиданно. Но, посмотрев на него, она увидела, что Марк смотрит внутрь денника, а не на нее, и в этот момент заметила, как к ним подошла лошадь, и мордой уткнулась ему в ладонь, просунув ее через решетку окошка двери денника. Марк с любовью погладил животное, похлопал с между фыркающих ноздрей. Девушка даже дышать перестала, не ожидая увидеть столько нежности в этом суровом мужчине.

– Он самый спокойный, – сказал Марк, улыбаясь, – и очень хитрый по части добывания яблок.

При этом Марк нежно улыбнулся лошади и еще раз погладил морду, а та явно уже принюхивалась.

– Попробуй дать ему яблоко, и он весь твой навечно, – сказал Марк, ласково глядя на Малыша.

– Как дать? – растерянно спросила Эмили, одновременно желая потрогать морду Малыша и боясь этого.

– Просто выпрями ладонь и положи на нее яблоко, – объяснил Марк, – только твоя ладонь должна быть прямой-прямой, а то прихватит, – добавил он, предупреждающе.

Эмили, немного нервничая, сделала как он сказал, и протянула немного дрожащую руку с яблоком к окошку денника.

– Ой! – захихикала Эмили, когда нежные как кожа ребенка губы лошади схватили яблоко, лежащее на ее раскрытой руке. – Щекотно, – улыбнулась она, посмотрев на Марка, и как бы оправдываясь тому, что смеется.

– Ну, не всегда это нежно, – хитро посмотрел на нее ковбой. – Он может от нетерпения и укусить.

– Укусить?! – выдохнула Эмили и резко отдернула руку.

– Не бойся! – улыбнулся Марк, и она точно поняла, что он разыгрывает ее. – Малыш – настоящий ковбой. Он себе такое не позволит! – произнес он, слегка похлопав морду коня, а тот благодарно фыркнул.

Эмили еще раз посмотрела на лошадь. Малыш довольно хрустел яблоком и косился на нее глазами, явно ожидая добавку.

– А ты ему понравилась! – радостно произнес Марк. – Теперь без яблок не приходи!

– Даже так? – растерялась Эмили, поняв, что и не рассчитывала возвращаться.

Когда они уже уходили, Малыш с надеждой попрошайничал еще яблочко, сначала постукивая копытом по земляному полу, а потом почти в отчаянии проводив их жалобно–требовательным ржанием.

– Вот хитрюга, – пробормотал все с той же нежностью Марк, оглядываясь и уже закрывая конюшню от усиливающегося жара улицы. – Всегда ему мало!