Защитник. Второй пояс
Шрифт:
И я был с ним согласен.
Но одновременно с этим и сознавал, что у меня всегда уходит больше духа, чтобы сделать своими такие двухцветные печати. Даже сломать их сложней. Вероятно, так же обстоит дело и для любого идущего. Преодолеть и обмануть двухцветные печати гораздо сложней, чем простые одноцветные, полученные из контрактов или созданные мастерами Указов на бегу. Потому-то фракции и используют эти артефакты с охотой.
Ну да ничего. Вечерами ко мне приходит отдельно выделенный для этого послушник. Тот самый бедолага Митай, на котором я и использую, раз за разом,
Я дочитал страницу и задумался. Интересно. Если пересказать всё это простыми словами, то выйдет что:
Один цвет указа — действует на ощущения.
Два цвета — на мысли.
Три цвета на саму душу.
И тогда...
— Что за страж из тебя, когда ты пялишься в книгу и даже не смотришь по сторонам? Как ты вообще ходишь и не падаешь, я не понимаю.
Я поднял взгляд от страниц. Хахпет же не замолкал, кривя губы в гримасе и продолжая мне высказывать:
— Хватит с меня. Вся служба лежит на мне, ты только и делаешь, что читаешь, а на приказ заместителя главы Академии положил...
Я захлопнул книгу, и под моим взглядом Хахпет подавился окончанием фразы. Мгновение помедлив, я предупредил:
— Выбирай выражения, собрат в обучении. Иначе мы поссоримся с тобой.
Внешне или, как пишут в трактатах, формально он прав. Приказ Ксилима гласил, что ученики Павильона должны усилить поредевшую во время битвы со Зверями стражу ворот и стен.
Но, по сути, истинная причина этого приказа — оправдать моё присутствие на площади ворот. И если бы Хахпет был внимателен, то уже подметил бы, что за эти три дня я единственный, кто торчит здесь от рассвета и до заката. Это остальные сменяются, а я даже ем вместе со стражей Академии. Прямо здесь.
И все остальные мои напарники, если и усиливают стражу, то лишь на жалкую кроху. Просто потому, что в пяти шагах от нас в воздухе висит двухцветная печать моего нового охранника, попечителя, Мастера седьмой звезды с серебряными отворотами на халате.
Отделение хранителей понесло огромные потери. Больше погибло только старших учеников, которых выплеск энергии Неба настиг во время медитации. Те же, что выжили, оказались непоправимо искалечены. Из невольно услышанного разговора Рамаса с Шандри, я понял, что лучшее, на что они могут рассчитывать — пик Воина.
Отделение же хранителей не медитировало, сумело защититься от выплеска, но их накрыло волной обрушившихся с неба тварей. Но именно их заслуга в том, что хоть кто-то из учеников в Ущелье выжил.
Я помню завалы из покрытых шипами туш тварей там, где меня тащил за собой Ксилим.
Шандри очень хотел приставить целых трёх телохранителей, но их, свободных, просто не осталось столько в Академии. Ведь незримо охранять нужно не только меня, но и множество учителей Академии, которые были для неё бесценны, но при этом мало что представляли из себя в бою. Хотя тот же глава Павильона Лотоса считал иначе. И погиб в Ущельях, а ведь именно сейчас его помощь стала бы...
Похоже, я задумался не вовремя. Глупо это делать на середине разговора. Хахпет, не дождавшись от меня больше ни слова, снова скривил губы:
— Поссоримся? Мы и так это сделаем. Или ты думаешь, я буду молчать, когда увижу Ксилима, заместителя главы? Ты плюёшь на его приказ. Ты безответственно относишься к порученному тебе заданию. А ведь он теперь и глава нашего с тобой Павильона.
В раздражении я повысил голос:
— Хватит! Глазеть по сторонам? Здесь два десятка людей этим занимаются. Не так уж и нужна им ещё одна пара глаз. Достаточно того, что я на пять десятков шагов раскинул боевую медитацию. И попробуй только сказать, что у тебя она шире и ты раньше меня почувствуешь опасность.
Хахпет сжал губы так, что они побелели. Он и сам побледнел, черты лица заострились. Я сильно уязвил его, похоже. Даже интересно, а сколько же шагов покрывает боевая медитация Хахпета?
Наконец он разлепил губы, хрипло спросил:
— Так, может, ты вообще усядешься на одном месте? Чего ходить?
Я хмыкнул:
— Спасибо, собрат, за совет. Так я и сделаю. И всем буду говорить, что это ты посоветовал.
Хахпета перекосило. На мгновение я даже пожалел, что не удержался и поддел его. Но только на мгновение. Обычная шутка, а он глядит так, будто я его ударил. Да и вообще, для того, кому я спас, по сути, жизнь, он слишком острый на язык со своим спасителем.
Может, он и хотел что-то сказать в ответ, но через мгновение мы оба повернули голову. Снизу по тропе снова кто-то бежал, торопясь к воротам.
Мы молча вернулись на площадь. Как раз вовремя, чтобы встретить запыхавшегося от долгого бега служителя. Я бы сказал, что пиковый Воин. Белые отвороты. Отделение дознания. Необычно.
Короткая, уже привычная проверка. Всё в порядке. Верность Ордену Небесного Меча.
Едва за ним закрылись внутренние ворота, как я напоказ встал у стены площади, там, куда не падало опускающееся солнце и вновь достал из кисета книгу, всем своим видом показывая, что никуда не пойду. Хахпет отчётливо скрипнул зубами и, задрав голову, ушёл в обход стены сам.
Ну, на самом деле, было бы что обходить. Тысяча шагов в одну сторону, тысяча шагов от ворот в другую сторону. Формация барьера приведена в порядок. Любой, кто попытается преодолеть стену, её потревожит и выдаст себя. Чего зря туда-сюда мотаться? И читать на ходу действительно очень неудобно.
Но особо погрузиться в чтение не сумел. Просто не успел. Уже со стороны Академии примчался послушник:
— Ученика Римило к заместителю главы!
Под подозрительным взглядом Хахпета я пожал плечами, убрал книгу и двинулся за послушником.
Череда уже знакомых мне коридоров, вырубленных в скале.
Комната, куда привёл меня послушник, встретила меня не только Ксилимом, но и Шандри.
Последний жестом оборвал моё приветствие, ткнул в стул рядом. Не дожидаясь, пока я сяду, глухо сказал:
— Сбылось худшее, что могло. Я только что говорил по амулету Голоса с комтуром Гистом. Ему принесли вести о Толе.
Я поджал губы, сдерживая вопросы. Думал, меня позвали сюда из-за гонца Воина, того, которого я только недавно проверял. А оно вон как.