Защитник. Второй пояс
Шрифт:
Я опустил руки на артефакт, чувствуя под пальцами его прохладу. Глубоко вдохнул сосредотачиваясь. Но не сумел этого сделать с первого раза, потому что вдох донёс до меня тонкий, цветочный аромат, которого не было до этого в моём жилище.
Но я сумел выкинуть и его из головы, поднял взгляд, глядя поверх головы Ории. Дух послушно скользнул в артефакт, а затем перетёк к ней, формируя двухцветную печать.
В сотый, наверное, раз.
Затем в сто первый, сто пятый и сто двадцатый.
В раздражении я оттолкнул от себя артефакт.
Ему-то никакой разницы нет, Воин передо мной или Мастер.
А мне?
Бездумное повторение одного и того же действия. Подпорка, с которой я никак не пойму самой сути действия. Как, дарс его побери, сливать дух со стихией? Как наделять печатью Указа Мастера, лишь немногим слабее меня?
Ория прервала мои размышления, негромко произнеся:
— Старший Римило, вы устали, давайте вы передохнёте. Чаю с лепестками Снежного Василька? Их отвар помогает сосредоточиться и делает голову ясной.
Я про себя хмыкнул. А ещё этот отвар успокаивает. Ей кажется, что мне нужно успокоиться? Кивнул. Может, она и права.
Пока она возилась с принадлежностями для чая, бездумно стоял, пялясь на стену и висящий на ней Пронзатель и Верный. А ещё на картину, которую отыскали, расчищая завалы домиков учеников. Кто-то из старших учеников изобразил на холсте Толу и Файвару, идущих рука об руку. Если бы не другая заколка в волосах Файвары и не лес позади них, я бы решил, что нарисована моя с ними встреча у Стелы.
Художник из старших учеников погиб в Ущельях. Тола, который и заказывал эту картину, тоже. Так что никто не возражал, когда я забрал её себе. Как напоминание о своих ошибках. Вечерние тренировки с Указами не единственные, которые я добавил себе.
— Старший, готово.
Только после этих слов я вернулся за стол. Уже вполне спокойный. Но всё равно с удовольствием принял из рук Ории чашку, на дне которой медленно кружились белые с голубым краем лепестки.
Сделав первый глоток, принялся размышлять.
Первое. Это кольцо не более, чем подпорка для слабых мастеров Указов. Для тех, кто даже не стал Мастером.
Второе. Я ощущаю, как тратится вливаемый мной в артефакт дух. Но не ощущаю, как тратится стихия. И это точно, ведь стихию я вижу и могу сосчитать нити в своём теле.
Третье. Артефакт сам добавляет стихию. И это вполне логично. Иначе, как бы тогда артефактом пользовались Воины?
Четвёртое. Я вовсе не слабый мастер Указов, пусть и не могу накладывать Указы на пиковых Воинов и слабых Мастеров. Другой, не такой, как те, что делают свитки. Не такой, как те, что накладывают разом сотни печатей. Другой. Но вот чего мне не занимать, так это силы, иначе я бы не сумел замахнуться на старейшину сектантов и убить его.
Пятое. Конечно, может статься так, что моё отличие не только в том, что другие могут создать сотню печатей разом, а я могу создать одну, но огромную, которая сама подчинит себе сотню людей.
Шестое. Но я просто не верю, что ещё одно моё отличие состоит в том, что я вообще не могу использовать стихию вместе с духом.
Не верю!
Я могу всё!
Толкнул прочь кольцо артефакта, поднял взгляд, впившись им в пустоту над головой Ории. Толкнул из себя дух.
Окрашивайся!
Не то. Не выходит. Даже печати.
Стиснув зубы, удержал в себе ругательство.
Представил, как скручиваю перед собой две нити. Одну прозрачную из духа, другую синюю из воды.
Отправил к Ории эту плетёную нить, пытаясь создать печать из неё.
Не выходит. Стихия беспомощно и бесследно растворилась в воздухе. Да и была ли в ней вообще эта нить духа или это лишь моё воображение?
— Старший Римило?
Я не ответил, снова с ожесточением растёр лицо, сжал виски ладонями. Думай, Леград, думай!
Какой ещё способ работы с духом можно придумать? Что я вообще делаю, когда создаю печати Указов?
И создаю ли я их?
Что это за слово — создаю?
Помнится, раньше я использовал совсем другое. Рисую.
Всегда я рисовал невидимым духом эти печати, оставляя после мазком им алые линии.
А если...
Опустив руки, я в очередной раз впился взглядом в Орию.
Представил, как мазок оставляет после себя синюю линию.
Она упрямо, словно насмехаясь надо мной, тут же исчезла, оставляя лишь тяжесть на плечах.
Ладно.
Я скрипнул зубами.
Представил, что Орию от меня отделяет синяя пелена. И сквозь эту пелену я и отправил к ней дух, одним усилием рисуя печать.
Ничего.
Ладно-ладно.
Сжал синюю пелену в один комок, представил, что передо мной бездонная чернильница, наполненная моей стихией, и мазок духа, проходя сквозь неё, пропитывается, окрашивается стихией.
Одним росчерком очертил печать и едва сдержал радостный крик, когда над Орией повис синий круг Указа. Моего Указа.
Но вот улыбку сдержать не смог.
— Старший?
Я лишь отмахнулся от Ории, сдвинул в сторону пелену и заключил синий круг в алый. Мысленно отпрянул в сторону, словно убирая руки от того, что создал. Но печать Указа продолжала висеть. Двухцветная печать. Одна из тех, что я с такой лёгкостью раньше лишь разрушал, не в силах создать сам. Печать Указа над Мастером, что лишь немногим слабее меня. Какой там звезды Ория? Второй или третьей? Неважно.
Как там было в записях старого мастера Указов Ордена?