Зашифрованная жизнь
Шрифт:
– Ладно, Kozak, поговорим как-нибудь в другой раз, – сказал ирландец. – Сразу после завтрака – короткий брифинг!.. Ну и еще. Ты, главное, слушайся меня! Может, тогда и не сыграешь в «ящик», как некоторые наши коллеги.
Глава 12
Первая половина дня прошла без эксцессов. На задание после утреннего брифинга вновь выехали все сотрудники филиала, включая техников, логистов, оружейников и единственного на весь их филиал медика. К девяти утра, скооперировавшись с местными полицейскими, «протянули» в город несколько колонн строителей из пригородных баз и временных лагерей. Прибыла также колонна грузовиков со снабжением и стройматериалами из столицы – ее сопровождали до Баакубы
«Джип Коммандер», за рулем которого вновь сидел Козак, миновав блокпост дорожной полиции хаджисов, свернул на одну из центральных улиц.
Слева от них лежит квартал новых зданий городских властей. Красивые кремовые и светло-коричневые фасады; новенькие стеклопакеты с поляризованными стеклами, способными приглушить, рассеять здешнее яркое солнце; выложенные цветной шлифованной плиткой тротуары и площадки; пальмы в кадках и разбитые у зданий цветники с фонтанчиками или искусственным орошением… Прежде всего привлекал внимание пятиэтажный Дворец правосудия – он выстроен вместо взорванного террористами двухэтажного старого здания местного суда. Здание полиции – здесь уже успели поменять разбитые после пятничного ЧП стеклопакеты и заштукатурить пулевые отметины на стене фасада. Чуть левее видны крыши двух представительных зданий – резиденции губернатора провинции Дияла и местной мэрии. По правую руку за металлической оградкой – комплекс больницы «Красного Полумесяца». Это едва ли не самое крупное учреждение системы здравоохранения, построенное за последние несколько лет в Ираке. Комплекс насчитывает с полдюжины зданий. Фасады двух из них, включая центральный корпус, смотрят на главную улицу Баакубы, преобразившуюся за последние пару месяцев до неузнаваемости. Здесь, в больнице, как говорят, будет установлено – уже устанавливается – самое лучшее, самое передовое медицинское оборудование. А в отделениях медучреждения наряду с местными будут работать также врачи и медсестры из других стран, как по контракту, так и добровольцы-волонтеры.
Для населения почти полумиллионной некогда – теперь здесь проживает вряд ли более ста пятидесяти тысяч – столицы северо-восточной провинции это не только полезное и нужное учреждение (что уже само по себе важно), но и сигнал; осязаемый, зримый сигнал, возвещающий, что после всех невзгод последних лет, после всего того кошмарного, чудовищного, что происходило в Баакубе и окрестностях начиная с весны 2003-го, после разгула анархии, после периода безвластия, возвращается нормальная жизнь, возвращаются порядок и стабильность. Именно эти два объекта в первую голову – Дворец правосудия и комплекс новой больницы «Красного Полумесяца» – призваны символизировать ту новую реальность, те позитивные перемены, о которых так много говорилось. И которые большинство местных – из тех, кто не снялся и не покинул вместе с семьей это треклятое место, этот мятежный город – давно уже перестали ожидать.
С тыльной стороны, однако – когда они проехали весь этот квартал и свернули на параллельную центральной улицу, – все смотрелось иначе.
Отсюда не были видны красивые фасады возводимых или уже построенных зданий, выглядящие впечатляюще, торжественно, празднично, если на них смотреть с нужной точки, с выгодного для обзора ракурса… Обшарпанные, закопченные коробки домов без окон и дверей. Там и сям свалки мусора. Многие строения брошены их прежними владельцами…
– А не пора ли нам подкрепиться? – подал реплику ирландец. – Ну-ка, притормози, Kozak!
Иван остановился возле пустующего блокпоста иракской дорожной полиции.
– Ты, кажется, тоже сегодня не завтракал?
– Нет… Только кофе выпил.
– А чего так? Не нравится готовка этих индусских собак?
– Да я бы не сказал, что они плохо готовят… Просто не было аппетита. Да и времени после поездки в аэропорт до брифинга хватило лишь, чтоб побриться и попить кофе.
– Да, паршиво. Я уже и не помню, когда нормально высыпался в последний раз. Ты взял чего-нибудь поесть?
– Да, босс. Младший стюард передал пакет с едой для меня и для вас.
Козак раскрыл «молнию» сумки. Достал пакет, в котором сложены пластиковые упаковки с какой-то едой. О’Нил взял верхнюю упаковку, раскрыл ее, принюхался…
– Что это за фигня… мать их так?
Козак вытащил из пакета точно такую же упаковку.
– Куриное филе, босс. Кажется, с черносливом.
О’Нил открыл тяжелую дверцу, процедив под нос ругательство, выбросил упаковку наружу.
– Вот же уроды! Сколько раз говорить, чтобы не клали в пищу свои долбаные специи! Мне, во всяком случае… Есть еще чего-нибудь из еды?
– Только сухой паек.
О’Нил скривил губы. Но потом, махнув рукой, сказал:
– Ладно, давай «пайку»! Хотя от этого добра меня давно уже воротит… Но все ж это лучше, чем долбаная индусская стряпня!
Козак передал старшему сразу три коричневатых пластиковых пакета MRE. [53] О’Нил надорвал один из них. Вытащил пакет с «основным блюдом» (таковых бывает около двух десятков разновидностей). Прочитав надпись, угрюмо процедил:
– Какая-то «джамбалайя»?! Что за хрень? Так… Ветчина с креветками… Нет, ну ты только подумай! Они бы еще сюда добавили шоколада. И собачью какашку для комплекта. Идиоты! На хрен эту «джамбалайю»! Пусть ее местные собаки жрут.
53
MRE (meals ready to eat) – сухой паек армии США.
Он надорвал еще одну упаковку, поднес к носу, принюхался.
– Не, ну на хер… Зачем сыпать в блюдо столько тимьяна? Я это просто ненавижу! Bliad!!!
Вновь открылась тяжелая дверка джипа; наружу вылетела еще одна упаковка с едой.
Хотя содержимое третьего и последнего пакета с сухпаем О’Нила не слишком обрадовало – рагу с рисом, – он все же не стал выбрасывать и ее, иначе остался бы голодным.
Минут десять они жевали молча, думая каждый о своем. О’Нил вытер губы и пальцы влажной салфеткой, входящей в комплект MRE. Поскольку в этом квартале, куда они перебрались из центра, вся округа являлась, по сути, сплошной мусорной свалкой, а баков со времен диктатора здесь никто не выставляет, то и остатки сухпая полетели за окно…
– За те деньжищи, что отвалили подрядчикам и властям, могли бы хотя бы эти свалки прибрать! – О’Нил похлопал себя по кармашкам и отделениям разгрузки. – Та-ак… – мрачно процедил он. – Я из-за этой долбаной поездки с долбаными трупами забыл заправить фляжки! Теперь вот дерьма наелся… А запить – нечем!
– Есть кофе, босс. И упаковка с водой.
– Ты бы еще мне коровьего молока предложил! – покосился на него ирландец. – Я не сосунок, чтобы простую воду лакать.
Козак открыл боковое отделение темно-синей сумки.
– Тут какая-то фляжка. По-моему, еще с прошлого раза осталась…
Ирландец просветлел лицом, потянулся за посудиной. Отвинтив крышечку, сделал несколько глотков. Вытер губы ладонью, протянул фляжку водителю.
– Благодарю, босс. Как-нибудь в следующий раз.
– Напрасно. Это «Хеннесси»… и не из самых дешевых! Помнится, я с месяц назад, когда ездили в Багдад, в нашем военном магазине прикупил целый ящик… Вообще-то я предпочитаю скотч. Но иногда и этот напиток неплохо проходит. Ты пробовал когда-нибудь «Хеннесси», парень?