Зашифрованная жизнь
Шрифт:
Заняв подобающее место в середине ордера, на выезд проследовал второй и последний «Хамви» – командирский.
Иван уж было забеспокоился – куда подевался ирландец? Но затем увидел, как из дверей «арсенала» вышли двое экипированных в дорогу сотрудников. Вместе с О’Нилом к джипу направился некто, чье лицо и фактуру Иван не смог поначалу разглядеть – он в дождевике с капюшоном, надетом поверх амуниции и снаряжения.
– Долбаный дождь! – выругался ирландец, усаживаясь в кресло пассажира. – И еще вдобавок – туман, как гороховый суп! Хэй, Kozak!
– Да, босс?
– Каким ветром тебя занесло
– Не понял вопроса, босс.
– Ну… скоро поймешь.
Ирландец грузно, всем телом повернулся. Чуть пригнув голову, посмотрел через заднее стекло кабины. Сотрудник в дождевике уже забрался в кормовой отсек, где на сварной раме установлен гранатомет «Мк19».
– Хэй, Bojko! – проорал он в окошко. – Взлетаем… пристегни ремни! – Он рассмеялся собственной шутке. – Хорошенько смотри по сторонам, парень!
Иван увидел, как тронулся серый «Лендровер Дефендер110», стоявший в очереди впереди его машины.
– Двигай, Kozak! – скомандовал ирландец. – Держись за «Дефендером»! Дистанция тридцать метров, не меньше! И не больше полусотни!
Когда они проехали ворота и миновали махнувшего им рукой охранника, О’Нил достал из бокового кармана плоскую никелированную фляжку.
– I truly believe, – пробормотал он, – we are protected by God… [21]
Передовой «Хамви», за которым следовала колонна из почти двух десятков транспортов, миновал блокпосты на одной из пригородных трасс. База подрядчика находится на противоположной стороне города. Маршрут проложен по двум окраинным шоссе с выездом, затем через мост на левый берег реки Дияла. Далее на шоссе, прозванное американцами Блю Бэйб Хайвей, возле которого, собственно, на освобожденной еще в 2007-м войсками Коалиции бывшей базе иракской пехотной бригады находится нынче строительная техника и где созданы условия для проживания (относительно безопасного) наемных специалистов и местных строителей, задействованных в восстановлении города и объектов инфраструктуры.
21
Истинно верю, мы под защитой Господа… (англ.).
Когда машины конвоя выехали на добротную асфальтированную трассу, водитель едущего передовым «Хамви» вдруг стал притормаживать, а затем и вовсе остановился. По рации прозвучал голос Сэконда: он дал команду «стоп движение». Идущий впереди «Дефендер» остановился у обочины рядом с «блоком» иракской полиции (несколько составленных и сваренных грубо бетонных плит, выкрашенных в веселенький голубой цвет).
– Долбаные идиоты! – выругался О’Нил. – Эй, Kozak! Чего остановился? А ну-ка проезжай чуть дальше! И встань возле «Дефендера» Ричи Доккинза.
– Вы же сказали – «соблюдай дистанцию»…
– Делай, что тебе говорят!
Иван проехал чуть дальше, поравнявшись с «будкой». Теперь джип стоял между «Дефендером» и блокпостом. Козак посмотрел в боковое стекло. Из «Дефендера» наружу выбрался водитель. Шкляр? Да, он… Что-то крикнул своему земеле, которому выпало куковать в открытом кузове. Уселся обратно… Смысл приказа старшего Ивану был понятен. Действительно, чего торчать у обочины на голом месте, если можно, проехав пару десятков метров, встать под прикрытием сложенного из плит блокпоста… Не ахти какая защита. Но, учитывая, что вдоль шоссе, пусть даже не подступая вплотную к обочине, а на расстоянии в 150–200 метров, тянутся плантации цитрусовых деревьев – чем не «зеленка»? – это лучше, чем ничего.
Из «домика» высунулся смуглый мужичонка в прозрачной накидке, в форме полицейского. На плече у него болтался «АК-47». Помахал рукой пассажирам «Дефендера», а потом тем, кто сидел в черном джипе. После чего сдал чуть назад и встал в проеме: не то чтоб под дождем, но и как бы не манкирует своими должностными обязанностями. Еще двое полицейских сидят в машине, припаркованной на противоположной от «блока» обочине.
– Почему не задаешь вопросов, Kozak? – вдруг спросил ирландец. – У тебя ведь это первый выезд на задание?
– Да, босс.
– Можешь обращаться ко мне по имени – Дональд. Или – Дон.
– Хорошо, Дональд. Как скажете.
– Мне сказали, что ты уже неплохо понимаешь английский.
– Хотелось бы лучше…
– Надо больше общаться! Если не будешь спрашивать, если не будешь интересоваться тем, что происходит вокруг, тебе будет сложно работать… У тебя что, проблемы с разговорным? Или ты по жизни такой молчун?
– Пока не все понимаю…
– Ладно, – буркнул О’Нил, – буду говорить помедленней.
– Спасибо, Дон. Но это – необязательно. Большую часть команд на английском я освоил.
– Сколько времени ты провел в учебном лагере?
– Почти три месяца.
– Ого… Обычный обучающий курс рассчитан на полтора месяца. Тебя на Балканах готовили? Или в Турции?
– Не знаю, Дональд, что ответить.
– Ну да, понятно… Подписку взяли… Значит, в Турции. Хотя все равно странно…. Мне сказали, что ты – Russian? А откуда именно? Siberia?
– Нет. Я не из Сибири.
– А откуда? Или не хочешь говорить правду? А может, запретили говорить? Я вот родом из небольшого городка Милвилл. Это штат Нью-Джерси…
– Милвилл? Нет, не слышал.
– Там много русских живет. – О’Нил какое-то время молчал, прислушиваясь к переговорам в эфире. – Несколько десятков семей… У них даже кладбище есть, оно расположено рядом с нашим ирландским католическим. Я хорошо помню этих Russians. Знаешь, они такие странные… не пили совсем! Представляешь, Kozak?
– Значит, это были не русские.
– Нет, нет… Я точно тебе говорю! У них… у мужчин, особенно пожилых, знаешь, какие бороды были? А женщины в платках ходили… Ну, мы потом уехали в Нью-Йорк, в Милвилле я больше не был. Но тех русских запомнил.
– Ортодоксы, наверное?
О’Нил то ли не расслышал, то ли не понял реплики, брошенной Козаком. Не оборачиваясь, он ткнул пальцем за спину, где в открытом «кузове» мок под проливным дождем третий член их эпипажа.
– А этот… Bojko… У тебя был с ним конфликт? Еще в лагере?
Козак пожал плечами:
– Нет. Не думаю. Я не был с ним в одном лагере.
– А он тоже из ваших? Он русский?
– Э-э… Да как сказать. Не совсем. Он из Украины.
– Что за страна?
– Часть России. Теперь… хм… есть проблемы.