Зашифрованные маршруты
Шрифт:
ЦЕНТРУ (ИЗ ТОКИО)
Новая схема Бета-Гамма-Эпсилон-Альфа передана через Нулевого. Дубль дан по «Омеге»… По приказу Берлина здесь создается особая диверсионная группа под кодовым названием «Феникс». Цель группы: извлечение запаса золота, спрятанного колчаковцами в горных массивах Южного Забайкалья, в так называемом лабиринте Гаусса…
Авдеев
Глава 8
– Ого, какой высоченный! За сто лет на него не вскарабкаешься.
– Не трясись ты раньше времени.
Подняв головы, ребята рассматривали хребет. Шершавой стеной он уходил в темноту неба. Где-то за ним опустилось солнце и последними лучами освещало с той стороны неприступные каменные громады. Наступали сумерки. В воде уже поблескивали редкие звезды.
Осторожно по камням перешли реку. Решили заночевать на узкой песчаной полосе. Сбросили с плеч мешки. Развели костер. Петька зачерпнул котелком воды, раскрошил туда последние четыре сухаря, размешал и поставил котелок на огонь. Сухие ветки пылали, как солома. Языки пламени, выхлестываясь из костра, освещали тихие скалы, торчащие посередине речки. Эти скалы походили сейчас на каменные пальцы чудовища, утонувшего миллионы лет назад.
– Чего огонь-то такой развели, - забеспокоился Шурка.
– Пусть полыхает, быстрей сварится!
– Тимка сидел на корточках, собирал по мешкам остатки припасов и складывал в холщевую сумку.
– Мальчишки, а Шурка правильно говорит, большой огонь бандит может увидеть.
– Он здесь не появится.
– Петька помешал палочкой в котелке.
– У него карта, он хребет стороной обойдет.
– Я, например, думаю, что он и не пошел искать Жаргино, а захоронил того убитого и спокойненько сидит, ожидает Мулекова, - громко произнес Шурка.
Ему не ответили, потому что со стороны реки донеслось какое-то сопение, кто-то хлопнул как будто в ладоши, и громко вздохнул: - О-хо-хо-хо-хо.
– И опять хлопнули мокрыми ладонями: - И-хо-о-хо-о, - повторил голос тяжко.
Булькнула вода. Ребята замерли. У Тани похолодел затылок, ей показалось, что сейчас кто-то руками схватит ее за шею. Вдруг Шурка, глядевший в сторону реки, дико закричал, вскочил и бросился бежать. Петька резко повернулся к реке. В свете костра прямо на него смотрела из воды круглая голова с прищуренными глазами. Усы, кажется, шевелились. Открывая неестественно рот, она произнесла:
– О-хо-хо-о-о.
Петька вздрогнул. А когда снова посмотрел, головы уже не было.
– Тимка, это люди?
Бросив охапку веток в костер, Тимка вскочил на ноги и закричал в темноту:
– Шурка! Иди сюда. Это бобры!
Шурка осторожно подошел к костру. На реке опять послышалось шлепанье по воде:
– Охо-хо-о-фры.
– Ложись, - прошептал Тимка.
Легли и вслед за Тимкой подползли к берегу. В том месте, куда падал свет, смотрело в сторону костра четыре круглые головы. Как будто стриженые старички.
– О, господи, - прошептал Шурка.
Головы бесшумно исчезли под водой, только в четырех местах разошлись тонкие круги. И опять послышалось шлепанье и тяжкое вздыхание:
– О-хо-хо.
– Куда их столько плывет?
– спросил Петька.
– Не знаю, - Тимка посмотрел на проплывающие головы, - может, где-нибудь пожар.
Шурка подполз к Петьке:
– Их, наверное, водяной гонит, нам отсюдова тоже надо сматываться. От греха подальше.
– Опять ерунду мелешь. То у тебя домовой, то луновой, то водяной, - Петька встал.
– Давайте лучше поедим, - вытащил котелок из костра и поставил на плоский камень. Тимка достал ложки. Посматривая в сторону темной реки, ребята аппетитно ели кашу из распаренных сухарей.
Ночь. Нагретые за день стены хребта струят тепло. Свернувшись калачиками, спинами к костру, спят уставшие дети. Темные сосны на левом берегу стоят молча и, как дозорные, прислушиваются к далекому тревожному гулу. Летучая мышь, выпорхнувшая из расселины, пролетела низко над спящими ребятами и, вдруг чего-то испугавшись, зигзагами понеслась к скальному острову. Не обращая внимания на костер, по песчаной косе пыльным облаком пронеслись волки. На повороте бросились в воду, заработали лапами и мокрыми торпедами вылетели на том берегу. Среди сосен, вдоль берега, легкими тенями неслись косули. Волки, переждав испуганное стадо, бросились к ближайшей горе и, царапая когтями песчаник, полезли на неприступную вершину.
Повернув голову в сторону костра, тревожно протрубил изюбрь. Остановился. Повел ушами. И, испугавшись нарастающего грохота реки, бросился прочь.
Первым проснулся Шурка. Повернувшись на спину, он открыл глаза. Было светло. Шурка посмотрел в сторону реки и закричал:
– Наводнение прет!
Как ошпаренные, вскочили на ноги.
Неудержимой лавиной неслась река. Левый берег был уже залит. Из воды торчали только макушки сосен. В быстрых водоворотах крутилась пена. Песчаная полоска между хребтом и берегом уменьшалась. Мутные волны, наступая, прижимали ребят к серой стенке хребта. С шипением унеслись остатки костра. Шурка плакал с непонятными причитаниями.
Невысоко над водой Петька разглядел небольшой уступ. Перепрыгивая через пену, кинулся туда, встал под ним. Прижался к скале.
– Хватайте шмутки! Тимка, залазь на меня!
Тимка сразу сообразил, что нужно делать. Он набросил на себя телогрейку, мешок и вскочил на плечи к Петьке, крикнул:
– Таня! Быстрей!
Как муравей, цепляясь за одежду Петьки и Тимки, Таня взлетела на уступ. Шурка тоже взобрался на плечи к Тимке, хватаясь руками за скалу, выпрямился.
Таня вцепилась Шурке в воротник и помогла залезть на уступ.
– Меня поднимайте!
– закричал Тимка, - там Петька падает.
Свесившись с уступа, схватили Тимку и потащили наверх. А внизу вода уже захлестывала Петьку. Тимка вскочил на уступ, выдернул из мешка веревку и, не распутывая, сбросил конец в воду. Петька ловко схватился, но его сразу сорвало с места, понесло:
– Тя-ни-те!
Шурка, Таня и Тимка, перебирая руками, потянули мокрую веревку. Взобравшись на уступ, Петька задышал часто, как рыба. Потрясенные случившимся, ребята сидели молча, провожая глазами белые лохмотья пены.