Засланец божий 7
Шрифт:
В туман на дне нырять не стал. Хер его знает, что это и что со мной случится. Что может быть глубже памяти о прошлой жизни? Память позапрошлой? Ядро или матрица души?
«Правильно думаешь, шестой» — раздался «в голове» голос глазика. — «Этот туман — это сама твоя суть. Если ты коснешься его поверхности, последствия будут печальными. А памяти еще более прошлых воплощений ты уже не найдешь, они канули… В тебе самом, при перерождении»
«А зачем вообще такие сложности?» — подумал я в ответ.
«Не знаю. Так просто есть. Так устроены души. Может, тебе бы смог ответить Творец нашей вселенной, но точно не я» — с некоторой грустью ответил
«То есть, если я в лучших традициях упоротых хомячков, надсажу пупок и вытащу весь этот запас наверх, то я вспомню все, что знал и умел Вакх?» — переспросил я. — «А Крон, выходит, подобным образом каждый раз делает?»
«Именно!» — как-то даже радостно воскликнул глазик. — «Но вот все не нужно. Умения вспоминать — хорошо. Но память личности обычно приносит лишь сумасшедствие»
«Ой, можно подумать, мне есть куда еще больше ебнуться» — усмехнулся я в ответ.
«Напрасно ты так думаешь» — опять погрустнел голос артефакта. — «Шизофрения, раздвоение личности — вот примеры, известные на твоей родине. Или, как в случае с Кроном. Его прошлые воспоминания превосходят даже твои в разы. Когда он добывает их из недр своей души, его прошлое Я поглощает его нынешнего, растворяя жалкие крупицы новой памяти в себе, как океан растворяет слезу».
«А почему нельзя было его убить просто до того, как он получил свою ульту и вернул себе память?» — искренне удивился я. — «Только не говори, что было невозможно его отыскать!»
«Смотри» — ответил голос, и меня подхватила невидимая рука, поднимая ввысь, почти к самому верхнему краю пропасти.
После чего меня просто с силой запихнули в один из видеороликов на поверхности клубящихся стен. Дальнейшее я перескажу очень коротко, насколько вообще могу. В ускоренном варианте передо мной проносились видения взрывающихся планет и нашего Солнца. И каждый раз к этому приводило одно и тоже — Крон. Его убивали во младенчестве и пытались поглотить его душу — но, как только он оказывался в утробе кого-нибудь из богов, он начинал поглощать других обитателей «чертогов смерти» этого бога. И, набирая уровни даже после своей смерти, он получал уровень активации, возвращал себе память. Суперхищник, или даже вернее сказать — суперпаразит. Даже в вариантах с поглощением его души Сефоттином — самым сильным богом нашей системы — он проворачивал этот фокус, изнутри выедая сначала его чертоги, а затем и его собственную душу.
В этом у Глазика вышел просчет. Никто из голосов не может быть поглощен. Так сказать, скорлупа — как у черемуховой косточки — неперевариваемая. Но вот изнутри никакой защиты не было. Можно ли было с помощью Сефоттиновой способности ходить во времени прыгнуть далеко-далеко в прошлое и уничтожить Крона еще до того, как его душа стала сильной? Можно. В таких вариантах пространство на пару световых лет от Солнца схлопывалось в ноль. Даже не в черную дыру. Просто сама материя вселенной переставала существовать, дабы спасти себя от парадокса. Ведь если бы Крон не стал сам собой, то не родился бы Сефоттин, не полетел бы в прошлое, не убил бы отца, тот бы родился, породил Сефоттина, тот бы полетел в
Было несколько вариантов, как прекратить эту бесконечную цепочку. Верней, было несколько вариантов, но с одним способом разрешения вопроса. И тот не стопроцентный. Но ситуация, в общем то патовая. Либо получится, либо нет. Но если не делать, то будет «нет» в любом исходе.
— Ох, еле тебя отыскала! — воскликнула появившаяся рядом Миюффт. — И то судьба помогла.
Но я ей не ответил. Голова, или что там мне ее тут заменяло, просто раскалывалась от объема видений, что сейчас проносились в моей голове. И даже не имея тела, я ощущал, что каньон буквально ходит ходуном. Даже находясь, скажем так, внутри его стенок.
— Подожди, я сейчас. — посмотрев по сторонам, серьезным тоном сказала мелкая и потускнела.
Несколько секунд, и я ощутил, как голове становится легче, а душетрясение утихает. Невидимая рука с силой дернула меня и вместе с Миюффт вытащила нас на открытое пространство разлома.
«Ты все видел, и теперь знаешь, почему вы все это затеяли» — произнес голос глазика. — «И то, как действовать с таким раскладом событий — тоже. Но вот помочь с тем, где закопано воспоминание с ключом к той машине, что ты соберешь, я не могу»
— Ничего, мы справимся и отыщем необходимое. — весело ответила ей вновь засиявшая Миюффт. — Я нашла подходящего размера железную воронку и забила туда полмешка веселянки. Этого ему на три-четыре часа стабильного поиска хватит!
И больше глазик не отвечал.
— Смотри. Для того, чтобы отыскать нужное воспоминание, нужно сосредоточиться на интересующем тебя вопросе так, словно ты пытаешься это вспомнить. — учительским тоном начала говорить мелкая. — Душа сама вытолкнет тебе нужный образ. Или притянет тебя туда. Скорее всего даже второй вариант, у тебя, я так поняла, именно такой принцип работает.
— Погоди-погоди. — перебил я ее. — Сначала колись, откуда такие познания!
— Ну, это… — Неожиданно растерялась Миюффт. — В общем, от Зив. Она в психомагии разбиралась, передала мне диадему памяти…
Речь целительницы была прервана тем, что стены окружавшего нас каньона заходили ходуном. Словно водяной матрас, на которой с разбегу прыгнул сумоист. А снизу появился яркий источник яркого красного света. Посмотрев туда, я увидел, как из серой туманной пелены выглянул огромный глаз, налитый кровью. Либо правый очень-очень-очень грустный, либо левый, но в крайне неблагоприятном расположении духа. И, судя по шраму, пересекавшему его веки, это был левый.
Глава 8
— Ты нафига мне хату разносишь, босс? — поприветствовал я Мардукора, заглянувшего на огонек. — Как ты это, кстати, делаешь?
— Через нашу связь, олух! — рявкнул бог войны, непонятно откуда. Ладно глаз в душе — но рта то там не было. — Почему я должен узнавать о смерти своей жены при таких обстоятельствах?
— При каких? Стоп, какой смерти? — хотел было непонимающе я поморгать, но все еще нечем было. — Юффт, он о чем?
— Ой… — растерянно потупила она взгляд. — Я не думала, что нас тут кто-то еще может слышать…