Засланный казачок
Шрифт:
У старшего, когда его заставили раздеться до трусов, в правом боку обнаружились аккуратно заштопанные и подзатянувшиеся со временем дырочки от сквозного огнестрельного ранения. Происхождение этой раны он объяснил следующим образом. Он рассказал, что хотя сам длительное время проживал в столице Дагестана городе Махачкале, его родня вся находится в Ботлихском районе. Когда Басаев и ваххабиты в девяносто девятом напали на Дагестан, он приехал из Махачкалы к себе на родину и записался в местный отряд самообороны. Во время боев с чеченцами и религиозными фанатиками он, подобно многим его односельчанам, выступил
Хотя паспорта и прочие документы у этих двоих джигитов, от которых на Михайлова отчетливо пахнуло чеченским духом, были в полном порядке, майор заподозрил, что они не те, за кого себя выдают. У обоих в паспортах имелись отметки о временном проживании в одном из населенных пунктов Московской области, а также транзитные литовская и польская визы. Причем регистрацию в Подмосковье, судя по отметкам, им устроила одна и та же фирма.
После часового разговора в одном из кабинетов райотдела милиции, когда стало ясно, что эти двое — твердые орешки, Михайлов распорядился, чтобы их допросили конкретно.
Четверо дюжих молодцев свели закованных кавказцев вниз, в подвал этого же здания, где было оборудовано бойлерное помещение. Но оно, это помещение, в котором новое компактное топливное оборудование занимало лишь малую часть пространства, порой служило не только для коммунальных нужд…
Михайлов уже хотел было спуститься в бойлерную и задать кавказцам, которых ребятки уже, должно быть, как следует "размяли", пару-тройку конкретных вопросов. Но когда он затушил окурок и встал со стула, вдруг зазвонил телефон.
— Вас, товарищ майор, — передавая ему трубку, сказал райотдельский опер. — Кто-то из гаишников, но фамилию я не расслышал…
Михайлов выслушал знакомого гаишника, задал ему несколько уточняющих вопросов, затем принялся названивать в районный отдел, с территории которого поступил сигнал.
Переговорив с дежурным сотрудником отдела милиции этого приграничного района, Михайлов сразу же высвистал из застенка одного из своих оперов — чтобы взять его с собой в эту поездку вместо сержанта-водилы, которому он дал выходной, — а остальным своим ореликам наказал лупить кавказцев крепко и выбить из них что-нибудь полезное касательно Вахи, о котором рассказывал Шаман, и остальных их "бугров", которые покамест остаются в тени.
Когда он связался по телефону с Санычем, выяснилось, что москвич — неведомо, правда, какими путями — уже извещен о находке и желает ехать вместе с ним в этот приграничный район…
Михайлову, по правде говоря, не хотелось никуда ехать, тем более что он подозревал, что они и на этот раз вытащат пустышку. Он надеялся, что ему удастся сегодня вечером приехать домой чуть пораньше, чем все эти последние дни. Но не получилось: то пришлось в обыске поучаствовать, а потом и лично уламывать опытного криминалиста, чтобы он вышел на работу и срочнейшим образом сличил "пальчики" на найденных при обыске купюрах, то уже под вечер с задержанными кавказцами общаться, а вот теперь, на ночь глядя, приходится в тот район ехать, откуда в управление пришел небезынтересный — для них с Санычем — сигнальчик…
Когда они уже выехали за пределы облцентра, Михайлов приказал находящемуся за рулем оперу притормозить: он решил пересесть из своего тряского "уазика" в более комфортный джип "Тойота", на котором передвигаются москвичи.
В джипе, кроме Саныча, находился еще один столичный товарищ, парень лет двадцати восьми, про которого Михайлов знал только то, что его зовут Коля.
Усевшись рядом с Санычем на заднее сиденье джипа, он сказал:
— Коля, держись по корме нашей машины… опер знает дорогу и довезет нас прямо до места.
Саныч получил известие о находке уже после своего вечернего звонка Михаилу Гуревичу. Но даже если бы узнал часом или двумя раньше, все равно докладывать бы не стал, пока не выяснил бы все досконально, и не по телефону, из гостиничного номера, а лично побывав на месте.
Интуитивно угадав, что мент хочет обсудить какой-то вопрос или сообщить какие-то сведения, Саныч сказал:
— Говорите смело, Алексеич, тут все свои.
— Ну вот, пальчики, значит, сошлись, — задумчиво произнес Михайлов. — Это большое дело. Теперь мы будем пробивать всех, кто контачил с Богатыревым и особенно… в особенности — кавказцев… Сейчас мои орелики работают с двумя кавказцами, по виду совершеннейшими чеченами…
— Жителей республик Северного Кавказа не так-то просто отличить друг от друга, — осторожно заметил Саныч.
— А я их по запаху различаю, — мрачно пошутил майор. — От некоторых шашлыками и козьим сыром припахивает, а от этих… волчий запашок… псиной разит.
— Ваху, о котором рассказывал Шаман, пока еще не нашли?
— Нет, не нашли. Одни его знакомые говорят, что он уехал из Кёнига чуть не месяц назад, то ли в Польшу, то ли еще дальше в Европы, другие видели его в одном из автосалонов пару недель назад, а Шаман, которого мы сейчас держим за одно известное место, цынканул, что Ваху видели в последний раз в одном из кафе возле Центрального рынка… Как раз там, где мы этих двух субчиков замели… И видели его там на этой неделе, не далее среды.
— Ваши сведения совпадают с информацией, полученной нами через погранслужбу и таможенные терминалы, — сказал Саныч. — Вышеупомянутый Ваха не выезжал за пределы области…
— Тогда мы его достанем, — сказал Михайлов.
— …если только он не переменил свою змеиную шкуру, — докончил свою мысль Саныч. — Он мог уехать, использовав другой комплект документов, или же уйти к соседям, в Польшу либо в Литву, по одному из существующих каналов для доставки нелегалов…
До места они добрались, учитывая позднее время и дурные дороги, лишь спустя два часа после того, как выехали из облцентра…
Милицейский "уазик" и джип москвичей, доехав до места по неважной грунтовке, остановились на берегу заросшего ивняком канала, рядом с трактором, у которого были включены фары.
— Здесь до черта этих каналов, — сказал Михайлов, выбираясь из джипа вслед за Санычем и его более молодым сотрудником. — Их еще немцы вырыли, когда здесь была Восточная Пруссия. Наверное, осушали низменность… не знаю, не специалист. Но знаю точно: каналов и речек тут хватает. Есть относительно судоходные, на катере или даже на баркасе можно заплыть к литовцам или, к примеру, выйти в Куршский залив, до которого отсюда рукой подать.