Засранец Бэдд
Шрифт:
Баст поднял руки.
— Эй, чувак, не сглазь меня. Я только женился и еще не готов к подобному.
— Так и я не был готов, но вуаля.
Брок усмехнулся.
— Разве Баст не рассказывал тебе о том, как рождаются дети? Слушай, когда мужчина и женщина действительно нравятся друг другу…
Я швырнул ему в лицо ломтик лайма, попав точно между глаз.
— Заткнись, идиот. И, кроме того, я бы не стал особо насмехаться, так как ты можешь быть следующим вагоном в поезде "Неожиданный папаша".
Глаза Брока расширились.
— Эй, и меня не сглазь. То, что ты скакал без резинки, еще не значит, что я поступлю также.
— Не пытайтесь меня заверить, что вы, ребята, не поддавались искушению, — я взглянул на него и Баста.
— Он прав, Брок, — признался Баст.
Брок застонал.
— Знаю, знаю. И на самом деле, если уж начистоту, мы не предохранялись. Однажды. В первый раз, когда я приехал к ней, после недели, проведенной без нее. Мы не смогли остановиться, и ни у кого из нас ничего не было, поэтому мы просто…
Я приподняла бровь.
— Вот так, брат, и рождаются дети.
Брок потер затылок.
— Да, охренеть. Без резинки чертовски затягивает.
— Чертовски верно, — согласился Баст.
Когда мы оба удивленно посмотрели на него, он в ответ уставился на нас.
— А что? Мы женаты. Может, мы и не будем активно пытаться, но если Дрю забеременеет… честно говоря, я буду счастлив. Напуган до смерти, но счастлив. — Баст пожал плечами. — Несколько месяцев назад у нас был момент, когда мы подумали, что она беременна, но оказалась ложная тревога. Это заставило меня задуматься, и я понял, что не буду возражать, если Дрю забеременеет.
В этот момент женщины столпились вокруг нас, и Дрю потянулась через бар, схватила мужа за рубашку и притянула к себе для поцелуя.
— Ты был бы счастливее свиньи в грязи, если бы я забеременела, большой мачо, — сказала она. — Ты же знаешь, что мечтаешь о девочке.
— Верно, — сказал Баст, когда она отпустила его. — Но, детка, я никогда раньше не держал на руках ребенка, — добавил он.
Дрю постучала его по носу подушечкой пальца.
— Это несложно. Ты только не роняй и не сжимай слишком сильно.
Баст усмехнулся.
— Ну да, это-то я знаю. Но в остальном не уверен. Менять подгузники, греть бутылочки и все такое? А что будет, когда ребенок начнет разговаривать? Я имею в виду, как воспитать человека, чтобы тот не вырос полным придурком?
Пока Баст говорил, мое сердце бешено колотилось.
— Я бы сказал, что все эти вопросы весьма актуальны. — Я взглянул на старшего брата. — Ты заботился обо всех нас, так что имеешь некоторый опыт.
Баст пожал плечами.
— Я уберег вас от голода и позаботился о том, чтобы вы пошли в школу. Это почти не считается.
Я отрицательно покачал головой.
— Нет, старик, дело не только в этом. Ты заботился о нас. Мы все это помним.
— Никому из вас, мальчики, не о чем беспокоиться. Вы — милые, заботливые мужчины. Вы будете заботиться о нас, когда сами станете отцами, с чем потрясающе справитесь. — Тихо вмешалась Мара, не сводя с меня глаз. — Все мы — доказательство того, что жизнь неидеальна, и родители неидеальны, и всякое случается. Мой отец не обязательно был хорошим отцом или даже хорошим человеком, но он делал все возможное, чтобы любить меня, и я думаю, что выросла хорошим человеком. То же самое могу сказать о своей маме. Просто делайте все, что в ваших силах. Этим все сказано, на самом деле.
— Правда, черт возьми, — поддержала Клэр. — Все, что нужно — это любовь.
Канаан и Корин, которые подкрались в какой-то момент, запели песню Битлз, на которую Клэр невольно сослалась, вызвав у всех смех.
Баст хлопнул меня по плечу.
— Я закрою бар. Сваливай. Иди к своей девушке.
Я взглянул на него.
— Ты уверен?
Он фыркнул на меня.
— Зайка, я работал от открытия до закрытия каждый божий день в течение многих лет. Я уверен.
Я нырнул под барную стойку и поднялся наверх вместе с Марой. Мы не разговаривали. Реально не произнесли ни слова. Но как только мы вошли в мою комнату, закрыли дверь и заперли ее, то раздели друг друга догола в рекордное время.
Мы не произнесли ни слова, когда я опустил Мару на кровать, поцеловал каждый дюйм ее тела, а затем медленно скользнул в нее. Мы не разговаривали, двигаясь вместе в идеальной синхронности, дыша в унисон, наши губы то и дело соприкасались, бедра сталкивались и раздвигались в медленном, страстном ритме.
Мы оттягивали наш кульминационный момент до последнего. Мара задрожала подо мной, обвив бедра вокруг моего торса, обхватила мой затылок руками, чтобы притянуть меня ближе и прижаться поцелуем к губам.
Я почувствовал, как оргазм пронзил ее насквозь, почувствовал его в дрожащей хватке ее пальцев, в сокрушительном сжатии ее бедер, в сжимающей тесноте ее лона, и тогда я потерял себя, излившись в нее, поддавшись кульминации.
Мы одновременно кончили, глядя друг другу в глаза и застонав в унисон.
— Боже, как же я люблю тебя, Амаранта, — прошептал я, содрогаясь от оргазма.
Она всхлипнула мне в плечо, крепко прижимаясь ко мне.
— Зейн… Боже, Зейн. Я тоже люблю тебя.
Я потерял счет тому, сколько раз мы выдыхали эту фразу друг другу той ночью до рассвета, пока не вырубились, истощенные, насытившиеся и безумно счастливые.
ГЛАВА 15
Мара
— Ты уверена, что хочешь сделать именно так? — спросила Клэр уже в десятый раз. — Я имею в виду, знаю, что ты любишь этого мужчину, но это серьезный шаг.
Второй раз за три месяца я паковала всю свою жизнь в коробки. Уже упаковала десять, битком набив их, и заклеила скотчем, после чего приступила к последней. Одежда уже лежала в чемоданах и огромных черных пакетах, и я оставляла Клэр всю свою мебель, чтобы все мои пожитки вместились в багажный отсек самолета Брока.