Заставлю быть моей
Шрифт:
— Тогда почему сейчас пришел?
— Рита в очередной раз заболела, мне пришлось взять больничный в третий раз за пару месяцев. Ну и… погнали меня поганой метлой с работы, — практически процедил, слегка хлопнув по столешнице ладонью. — Зачем им такой работник нужен.
Я помолчала с пару секунд, раздумывая над тем, что услышала.
— Понятно, — сказала наконец. Мне было его жаль. Жаль, если то, что он сказал — правда. Но смысла ему врать я не видела. Давить на жалость — а зачем? — Сколько тебе нужно денег.
— Мне не нужны деньги, Алина, — отец встал со своего места и подошел ко мне. Закипевший чайник выключился, и следующие его слова прозвучали во вмиг образовавшейся тишине: — Точнее… нужны, но просто так принять я их не смогу.
— Тогда что тебе нужно?
— Работа, — удивил меня отец.
Действительно удивил. Наверное, я изменилась, но он изменился не меньше. Переосмыслил ли свою жизнь? Свои поступки, взгляды? Наверное, мне бы хотелось этого… Не для себя — для него. Потому что, в отличие от нас с ним, шанс с Ритой у него еще был.
— Работа, — вскинула брови с усмешкой.
— Ну и… — осторожно, будто боясь меня, коснулся плеча. — Твое прощение. Прости меня, Алинка, — поднял голову.
Я увидела, что в уголках его глаз стоят слезы, и сердце от этого предательски сжалось. Не помню, чтобы когда-нибудь видела его слезы… Никогда. Ни разу за все те годы, что мы были семьей.
— У матери твоей я прощения уже попросить не могу, так хоть у тебя. Прости за все. Я ошибся. Это было… — поморщился, как будто с отвращением. — Помешательство. Но теперь уже не важно. Прости.
Горло сдавило невидимой рукой. Я вытерла все-таки покатившуюся предательскую слезинку.
Простить. Можно ли его простить? Может быть, простить и можно, только забыть не получится. И начать заново тоже. Хотя даже прощение — слишком. Для меня — слишком.
— Я дам тебе работу, отец, — убрала его руку с плеча. — И помогу с Ритой. Это всё, — сухо.
— Спасибо, — после секундного молчания сдержанно кивнул он. — Спасибо.
Я ничего не ответила. Глупо ему было ждать от меня прощения. Не настолько я милосердна. Разве то, что разрушено, можно заново выстроить одним «прости»? Маму не вернуть, и отношения наши с ним, какими они были до её смерти, когда я еще наивно верила, что моя семья — самая любящая, — тоже. Но для сестры сердце я приоткрыть готова. Маленькая русоволосая кнопка, лишенная материнской ласки. Если так суждено, пусть будет так. Значит, судьба распорядилась, чтобы я поставила ее на ноги вместе с отцом.
Как бы я ни относилась к ее матери, девочка в этом не виновата. Ей так же хочется любви и ласки. Нежных объятий и поцелуев на ночь. Детскую комнату и большого плюшевого медведя. Так почему бы мне не дать ей всё это? Пока не поздно. Да, сейчас я могла бы отказать ей в этом, отказать отцу, но… Повторять его ошибки я не стану. Не хочу.
Уехали отец и Рита только под вечер. Янка все никак не хотела отпускать свою новую тетю, да и Рита, кажется, немного освоилась. По крайней мере, когда девочки снова появились в кухне спустя примерно час, зажата так сильно она уже не была.
Несмотря ни на что, провожая отъезжающее от дома такси, я чувствовала, что на душе моей потеплело. И мне очень хотелось поделиться новостью о визите отца с Олегом. Хотелось рассказать ему обо всем: о сестре, о том, что почувствовала, увидев её, о принятых решениях. О том, как смотрела на неё, намазывающую на ломоть ржаного хлеба сметану и понимая — все-таки она моя родная кровь. Точно так же… Точно так же я делала в детстве. Глупость, но почему-то эта глупость стала определяющей для меня.
Обо всём этом я хотела рассказать Олегу. Предполагала, что он скажет, что я, как всегда, слишком доверчива, что вижу в людях только светлое и не желаю замечать темных сторон, но… Так же знала я и то, что он поддержит мое решение участвовать в жизни сестры.
Однако мы с Яной успели поужинать, а Олега все не было. Янка убежала в свою комнату, я же принялась складывать тарелки в посудомойку. В этот самый момент телефон мой пискнул. От Олега пришла смс.
Вытерев влажные руки о подол домашнего платья, я разблокировала телефон и удивленно прочитала:
— «Мне нужно срочно уехать».
Олег был немногословен.
«Куда? И когда ты вернешься?» — послала ему.
Ответа пришлось ждать мучительно долго. Минута, две, три… Только спустя минут десять моих бесконечных звонков, заканчивающихся неизменной фразой «абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети» пришло сообщение:
«Знай: я тебя люблю, Лина»
И это не было признанием в любви.
Это было прощанием. Почему-то я точно это знала.
Глава 25
Алина
— Мама, а почему дядя Олег не приехал домой? — Яна, забравшись в постель, положила ладошки под щеку и посмотрела на меня с ожиданием.
Я же не знала, что мне ей ответить. Я вообще ничего не знала!
— У дяди Олега очень важные дела, — укрыла её одеялом и коснулась лба губами. — Спи.
Но Яна мое «спи» будто бы даже не услышала — продолжила допытываться:
— Вчера были важные дела. И позавчера. Он обещал меня в парк сводить, — обиженно надула губки. Поерзала и опять посмотрела на меня сквозь полумрак комнаты. Как будто понимала, что я недоговариваю.
— Ма-а-ам, — заканючила она. — Когда у него дела закончатся? Он ведь обещал…
От каждого ее слова меня потряхивало все сильнее. Поняла это, когда увидела, как в буквальном смысле трясутся мои руки. Я так и продолжала сжимать края одеяла с любимой принцессой Яны, но даже не чувствовала этого. Тревога давно сменилась паникой, и скрывать свое состояние от дочери мне становилось все труднее.
— Раз обещал, значит, сводит, — как можно спокойнее. — Наберись терпения, детка.
— Хорошо, — скорбно вздохнув, Яна отвернулась к стенке. — Спокойной ночи, — еще раз глянула на меня через плечо.