Застигнутые любовью
Шрифт:
В этот момент Кэтрин вышла из столбняка. Она впитывала в себя все детали его внешности: широкие плечи, мощь бедер, крепость груди. Поза его выдавала сильное напряжение: одна рука сжимала стакан с матовым узором, другая вцепилась в ремень слаксов в пародии на непринужденность. Кэтрин увидела все это меньше чем за секунду и в ту же самую секунду поняла, что хочет его и что ее желание не зависит от рассудка. А он неторопливо обвел глазами все ее тело, и в тех местах, которых касался взгляд, ее кожа ощущала внезапное тепло.
Еще один высокий стакан стоял на кофейном столике. Джошуа взял его и без слов протянул ей;
Кэтрин заметила, что он не зажег свет в гостиной; они глядели друг на друга в фантастическом мерцании неоновых отсветов. Постепенно Джошуа, казалось, заполнил собой все пространство комнаты, так как медленно обошел вокруг стола и обнял ее. Когда его руки замкнулись вокруг ее талии, Кэтрин показалось, что он вовремя поймал ее: иначе она могла бы упасть. Каким-то дальним уголком рассудка она отметила, что его рот не улыбается, а сложен в угрюмую линию. Однако чувственный, животный жар его тела явственно говорил, как он ее хочет, и она покорилась его объятиям с беспомощной дрожью желания.
Халат соскользнул с ее плеч, и Кэтрин затрепетала от его прикосновения. Джошуа запрокинул ее голову и начал покрывать поцелуями шею и голые покатые плечи. Его губы двигались вниз, пока не достигли ложбинки между грудями. В это же время он развязал пояс и распахнул полы ее халата. Кэтрин ахнула от удовольствия: она увидела темное желание в его глазах, услышала шум неровного дыхания… Джошуа легко поднял ее и понес в спальню.
Он осторожно положил ее на кровать, выпрямился и стянул с себя рубашку и слаксы. На Кэтрин это простое действие почему-то произвело гипнотическое впечатление. Ее руки и ноги утратили на время способность шевелиться, остались подвижными лишь глаза. Взгляд Кэтрин пробегал по жестким, твердым линиям тела Джошуа, и ей казалось, что собственное тело становится все более мягким и податливым. Отделавшись от одежды, он вытянулся рядом с ней на постели, и касания его рук и губ повергли ее в странную, плавающую невесомость. Его губы обожгли поцелуями ее живот, а рука двинулась ниже, скользнув между ног. И тут ее тело, только что мягкое и податливое, мгновенно превратилось в тугую струну.
Она крепко обхватила его за шею и подставила губы, в первый раз отзываясь на его поцелуй без всякого намека на нерешительность. И этот поцелуй был подобен взрыву, извержению вулкана…
Кэтрин едва заметила тот миг, когда Джошуа приподнялся, лег на нее и заполнил болезненную пустоту внутри, вызванную его ласками. Она застонала от удовольствия, открыла глаза и встретилась с его взглядом в тот миг, когда он входил в нее.
Его лицо пылало лихорадочным румянцем, а синие глаза подернулись сверкающей пеленой желания. Тело Кэтрин содрогалось в инстинктивном ответе на столь наглядное свидетельство его возбуждения, она выгнулась и еще теснее прильнула к нему, а пальцы конвульсивно вцепились в волосы на его затылке.
В какой-то момент Джошуа слегка отстранился от нее, опершись на напряженно вытянутые руки, и посмотрел ей в лицо.
– Я хочу тебя, Кейти, – хриплым голосом сказал он. – Боже мой, я правда тебя хочу!
Что-то в его резком возгласе насторожило Кэтрин, проникло сквозь жгучий туман ее желания. Волшебная сеть, которая сплетала их тела, порвалась. Она внезапно застыла, вся переполненная неожиданным отвращением к себе, и, когда Джошуа потянулся вновь к ее губам, резко отвернула лицо в сторону.
Кэтрин вспомнила, что это первые его слова с тех пор, как они вошли в квартиру и он предложил приготовить что-нибудь выпить. Не было никакого нежного, бессвязного бормотания, обычного спутника любовных ласк. Они познавали тела друг друга, не произнося слов любви, в наполненной страстью тишине…
Кэтрин ужаснулась, с какой готовностью она отзывалась на безмолвные и умелые ласки Джошуа, за которыми не стояло никакого чувства. И эта чисто физическая страсть вызвала в ней ответ, который превосходил все, что ей доводилось испытывать до сих пор! Ну что ж, она ведь выбрала Джошуа не в поисках новой любви, а чтобы он стал отцом ее детей, спутником на старости лет. Ее единственная любовь уже умерла…
Кэтрин понимала, что он должен был заметить вспышку ее внезапного неприятия, но Джошуа не делал попыток разобраться, что произошло. На какой-то миг в его глазах засветился холодный огонь, в котором смешались злость и желание, затем злость исчезла, уступив место какому-то не менее интенсивному, но более неуловимому чувству… Наконец, после нескольких резких движений его тела, все было позади.
Кэтрин безучастно лежала на спине, уставившись в потолок. Через какое-то время Джошуа укрыл ее простыней, и она заметила, что он старательно избегает прикосновений.
Она отчаянно размышляла, что бы ей такое сказать, но ничего не могла придумать и все еще смотрела в потолок, когда Джошуа заговорил.
– Спасибо, Кэтрин. Я… наслаждался… твоим телом.
Она прикусила губу, сдерживая слезы. Он как будто благодарил ее за вкусно приготовленный обед! Тем же ровным, вежливым голосом, каким благодарил ее за хорошую работу в его фирме. Вероятно, на его взгляд, любовные ласки и бухгалтерское искусство стоят в одном ряду…
– Не стоит благодарности. Всегда рада услужить, – ответила она, не скрывая иронии.
Кэтрин почувствовала, как он почти конвульсивно сжал кулаки, но ничего не сказал. Вместо этого, после краткой паузы, Джошуа переключил разговор на их планы на следующую неделю.
– Мне придется быстро слетать в Лос-Анджелес, – сообщил он. – Уеду во вторник, вернусь в четверг к вечеру. Если ты позаботишься о своем анализе крови, все остальные формальности, необходимые для бракосочетания, я улажу сам. Моя секретарша позвонит тебе, если возникнут какие-то неожиданные вопросы. Ты можешь дать мне номер телефона, по которому тебя можно будет найти днем?
– Я буду работать в главном офисе на Манхэттене, – вежливо ответила она. – Это первое мое задание в городе за три месяца.
– Что ж, это очень удобно. На всякий случай я дам твой телефон и Даниэле.
На Кэтрин нахлынуло почти истерическое желание расхохотаться. У нее был очень маленький опыт, и она не знала, как люди должны вести себя после того, как впервые занимались любовью. Но вряд ли, даже при самых современных взглядах, они могут лежать на разных сторонах кровати и говорить о рабочих планах и номерах телефона! Она отвернулась – и как раз вовремя: ей не хотелось, чтобы он заметил слезинки, скользнувшие по щекам.