Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна
Шрифт:
– Одно дельце – это врата открыть? – предположил Владимир. Он вспомнил Лундес и ее рассказ, подумал о Фреде, легко все сопоставил, сделал неутешительные выводы и, наконец, разочарованно посмотрел на брата.
– Нет. Врата – не наша забота. Все проще. – Симион сжал меч, сделал шаг.
– Не приближайся, – предупредил Владимир. – Прав был Фредрик. Ты настоящий псих!
– Он назвал меня психом?!
– Я назвал тебя психом! Что в пузырьке? Какое-нибудь проклятье, которое ты решил наложить на меня, чтобы отомстить за веру в нормальную семью?
– А ведь я всегда
– Замолчи! – не выдержал Владимир. – Отвечай, что это? – Он указал на пузырек.
– Смесь, способная помутить рассудок, направить мысли в верном направлении. Дельце – это не открытие врат, это убийство Фредрика.
– Да ты близко к нему не подойдешь! – крикнул Владимир.
– Я – нет, – согласился Симион. – Ты подойдешь.
Владимир замер и безумно взглянул на пузырек.
– Нет, – непроизвольно, едва шевеля губами, выдохнул он. – Нет! Нет… – Разумеется, он все понял. Его хотели подчинить, сделать орудием.
Воспользовавшись замешательством и растерянностью брата, Симион схватил его за подбородок, попытался влить ему в рот жидкость из пузырька.
– Псих! – Владимир резко оттолкнул Симиона и отполз назад. – Ты с ума сошел! Обезумел!
– Я тебя защищаю! – закричал Симион и убрал пузырек, чтобы не пролить жидкость.
Владимир откатился в сторону и схватил нож.
– Хочешь сразиться? – удивился Симион. – Хочешь убить меня?
– Не хочу! Я хочу, чтобы ты остановился! Еще не поздно все изменить! Ты ведь на самом деле не хочешь убивать Фредрика! Прошу тебя, одумайся! Это отец был сумасшедшим, но не ты! Ты не можешь!
– Да Фредрику наплевать на тебя! Ты думаешь, я сам не пытался что-то изменить? Он и мой кузен тоже, но наша с ним ненависть взаимна. Он же маг, он же выше нас! Ты его не волнуешь, Владимир. Если я не сделаю этого, то погибнешь ты. И я тоже. И Океанию разгромят! Ничего не оставят!
– Только не надо прикрываться благими целями! – с отвращением бросил ему Владимир. – Фредрик тут ни при чем! Ты сам виноват, что ползаешь перед демонами.
– Знаешь, – сказал Симион, – придется тебе выбрать.
Владимир с ужасом замер.
– Выбирай, кто из нас останется в живых. Потому что тебе придется убить меня, чтобы остановить. Чтобы я эту дрянь не влил тебе в горло!
– То есть это все? – уточнил Владимир. – Твое последнее условие? Если я не убью тебя, ты заставишь меня убить Фреда? Пойдешь на это…
Симион выпрямился. С обоих Гаусов водопадами стекала мутная вода, их ноги утопали в грязи.
– Почему тогда сам не убьешь Фредрика, раз так ненавидишь его? – хрипло спросил Владимир. Он устал кричать. Дождь глушил слова.
– Мне к нему не подобраться. А вот тебя он подпустит, и ты сможешь убить его. Он тебе доверится и не будет защищаться.
– Как ты можешь… – Владимир ушам своим не верил.
– Не тяни уже. Выбирай. Фредрик или я? Кузен или родной брат?
Симиону было важно услышать ответ. На простой, казалось бы, вопрос. Вопрос, ненавистный для всей семьи Гаусов. А Владимир смотрел на меч в руке брата и представлял, как убивает Фредрика, как смотрит ему в лицо и пронзает насквозь. Подло, неожиданно…
И этого хватило, чтобы сделать выбор. Владимир выбрал Фредрика и без слов набросился на Симиона. Они сцепились, словно разъяренные львы. Владимир атаковал ножом, а Симион отбивался мечом и, в свою очередь, наносил ранения брату. Они боролись долго, катаясь в грязи, изливая свою ненависть. Но в итоге Симион оказался сильнее, он прижал Владимира к земле и попытался силой открыть ему рот.
– Нет! – Владимир сопротивлялся какое-то время, но вскоре выбился из сил. Зелье из пузырька ледяной струей потекло в его горло, и прежде чем сознание ушло, он услышал слова Симиона: – Успокойся. Фредрик заслужил смерть. Ты, правда, плохо его знаешь.
– Пожалуйста, не надо, – прошептал Владимир и окунулся во тьму.
– Вот так, – устало произнес Симион.
Глава 16
Ход ангелом
В небольшом помещении ютился квадратный стол – очередная игра с расчерченным полем, фигурками и картами. Забава и одновременно стратегическая находка для тех, кому необходимо было мыслить объемнее, глубже, полнее. Видеть перед собой расстановку сил и хоть на мгновение взять поведение обеих враждующих сторон в свои руки. Именно этого требовал изнемогающий от тревоги рассудок Карнелия. Непросто быть обычным человеком, когда вокруг тебя творится полнейшая аданейщина. Стражи вели свою войну, скрывая подробности от других, даже от своих друзей, родственников и сторонников.
«Есть законы небес», – говорил Фредрик всякий раз, когда к нему обращались с вопросами. И не важно, был ли то Карнелий, Констар или Трифон. Все они получали одинаковый ответ.
– Мне это не нравится, – сказал Трифон, и его голос почти никак не повлиял на погрузившегося в свои мысли барона.
Мглистый в тот вечер ютился вместе с Карнелием, восседая на стуле и наслаждаясь все той же настольной игрой. Разве что фигурки для Трифона были просто фигурками, карты – картами, а Карнелий вот уже последние десять минут – раздражающим фактором, так как Трифон безнадежно проигрывал.
– Да, мне тоже, – согласился барон, в тот миг думая вовсе не об игре.
– Ты не можешь так ходить. Откуда взялась карта?
– Карта? – барон тут же посмотрел на мглистого, и тихо выругался: – Проклятье, Трифон. Ты все о своем. Я говорю не о карте и не об игре, я говорю об Элестере.
– И ты все о своем. – Трифон откинулся на спинку стула и все же поинтересовался: – А что там с Элестером?
– Он здесь, в Анатаре, – ответил Карнелий. – Сегодня приехал…
– Так они оба здесь? Фредрик и его правая рука. Тогда кто у врат?