Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна
Шрифт:
– Верховный страж сам принимает решение, – заявил Валард, и прозвучало это странно. – Это такое правило. Правило Адента. И так уж вышло, что верховный страж – мой сын. А я доверяю своим сыновьям, считаю, что они достаточно умны, чтобы самостоятельно принимать решения и отвечать за последствия, – Валард многозначительно посмотрел на Лундес. – У меня богатый опыт. Я видел, что бывает, когда глава семьи требует от каждого в своей семье полного повиновения. Недоверие и тирания рушат любые узы, даже кровные. Запомни, Лундес, семья в любой ситуации остается семьей. И строится она на любви и доверии. Мой сын разберется и без меня.
– И все же, если бы я сказала,
– Зачем тебе это?
– Потому что это важно для Фредрика.
– Гаусы – человеческий род. Чистая человеческая кровь. И с эльфами мы кровь не смешиваем.
– Это ваше мнение?
– Это тема для раздумий. Но еще я добавлю, что ценю твое терпение и ту незаменимую поддержку, которую ты постоянно оказываешь моему сыну. А потому говорю еще раз, что в этой семье мужчины принимают решение сами.
– Благодарю вас за честный ответ.
Он кивнул и сказал:
– А теперь, чтобы не смущать тебя и не отвлекать от трапезы разговорами, я займусь делами. Был рад побеседовать. Надеюсь, что теперь ты не боишься меня. Не хотелось бы однажды проснуться, посмотреть на себя в зеркало и увидеть в отражении типичного Гауса, или того хуже, моего брата.
– Если позволите, граф, – осторожно сказала Лундес. – Я боялась вас потому, что и сама считала себя виноватой. Я, конечно, никогда не встречалась с вашим братом, но…
– Вам повезло, – заметил Валард.
– Да, я тоже рада. То, что я слышала о нем, было ужасно. И хочу сказать, что вы совсем не похожи на него.
– Приятно слышать, – он улыбнулся, затем поднялся из-за стола.
– Простите, – Лундес слегка привстала, невольно, чтобы задержать его ненадолго, – а почему вы сказали, что не хотели бы стать типичным Гаусом? Простите, если вопрос неуместен, но разве ваш род так плох? Еще раз прошу меня простить за вопрос, но после всех лживых речей Фавластаса о Джеральде я думала, что все наоборот…
– Не бросайся в крайности, девочка. Гаусы бывали разные. – Он был пугающе серьезен, говоря это. – Очень разные. Количеством грязных тайн наш род вполне мог бы потягаться с эсмелееями – советом республики черных магов. Мы же живем не только вратами, верно? Многие из нас никогда не были и не станут верховными стражами. Зато всегда есть трон, и он отравляет своим притяжением почти весь наш род. Я понимаю, тебе кажется, что Рифус навредил тебе, скрывая от мира. Но нет, Лундес, он берег тебя от реалий королевских семей, от такого, чего тебе и знать не стоит. Ты еще молода для своего народа. Поэтому я позволил себе обращаться к тебе на «ты» и называю тебя девочкой. Но ты принцесса, я не забыл. И ты уж прости старика за вольность, но ты еще очень мало знаешь о прошлом и настоящем. Да и не нужно тебе это, я считаю. В чем-то я согласен с твоим братом: своих женщин нужно беречь особенно. Вокруг трона слишком мерзко, слишком грязно, слишком опасно. Женщины в нашем роду гибнут быстрее мужчин, – он прикрыл глаза и тяжело вздохнул. – Ладно, не пугайся. Не хочу портить тебе настроение всей этой мерзостью. Поверь мне, то, что ты не можешь править, – это хорошо. Я даже сыновей своих держу от этого подальше. Только так они могут оставаться честными хотя бы по отношению к самим себе. Фредрик – верховный страж, этого и так достаточно. Более чем. Я не просто так вывел графство из состава Океании, я не отдам трону Констара, не отдам этому «зверю» своих сыновей. Никогда не стремись к власти, если у тебя есть выбор и шанс избежать ее. Это как болезнь. Иногда сразу убивает, иногда медленно поражает. Но бывает, что выживаешь, только остаешься безмозглым.
Лундес большими глазами смотрела на него, не в силах произнести ни слова. Тогда Валард усмехнулся.
– Ну вот. Не хотел пугать тебя, но все равно испортил тебе аппетит.
– Нет-нет, все в порядке, – заверила его Эверли. – Мне было интересно ваше мнение. Обо всем.
– Потому что мое мнение важно для Фредрика? – повторил ее недавние слова Гаус.
– Да.
– Просто держись подальше от короны и сможешь жить так, как захочется, – он улыбнулся. – А теперь я все же оставлю тебя, девочка.
– Да, конечно, – Лундес была под впечатлением сказанного и даже немного растерялась, забыв должным образом попрощаться с графом. И вот он ушел, а она все думала о женщинах рода Гаусов. О том, что они гибнут и к трону им лучше не приближаться. Исключительно ради их безопасности. А может, это касалось не всех женщин рода, а только ее? Валард не желал ее видеть рядом с троном Гаусов, рядом с Фредриком, так это поняла Лундес. Он же сказал: «Гаусы – человеческий род. Чистая человеческая кровь. И с эльфами мы кровь не смешиваем». Валард был хитер. Он был добр и мягок, но при этом набросал ей картину ее перспектив и, увы, не яркими красками.
– Однако верховный страж принимает решение сам, – произнесла она вслух самые главные, по ее мнению, слова Валарда. А все остальные было не важно.
Ее вырвал из раздумий посторонний шум.
Лундес поспешно поднялась из-за стола и почему-то кинулась к окну. Замок располагался слишком высоко, да и погода была ужасная, ничего не разглядеть. Тогда эльфийка поспешила к двери, вышла в коридор. Только недавно она слышала голоса и топот. Словно кто-то кого-то звал.
– Эй! – крикнула она в пустоту. Все будто растворились. И куда подевалась охрана и слуги? Нет, теперь Лундес не сомневалась, что что-то случилось. Уж не новое ли нападение? Подумав об этом, Эверли побежала по коридору, намереваясь проверить тронный зал, а дальше, конечно же, вернуться к храму.
«Да где все?» – поражалась она, озираясь по сторонам.
Тронный зал был уже перед ней, и, слава богам, охранники была на месте.
– Что происходит? – обратилась она к ним.
– Идите к храму, миледи. Все там.
– В храме? Кто все?
– Граф Констар, его окружение. Все, кто был недавно в тронном зале. А также стражи.
Лундес более не тратила время на разговоры. До храма еще следовало добраться.
– Висячие сады, – решила она, со всех ног бросилась по коридору к лестнице. Она безумно переживала и невольно злилась на Валарда за то, что по его приказу ее вынудили уйти от храма. А там случилось что-то. Все ли в порядке с Фредриком? Нападение прямо на стражей? На верховного? Ведь он остался в храме один.
Сумасшествие. Оказавшись у главного входа, она побежала в сторону, игнорируя голоса, что обращались к ней. Обежав одну из башен, прямиком через сады, всякий раз рискуя сорваться с огромный высоты, Лундес бросилась по направлению к храму. Подвесные площадки скрипели, а перед глазами моросили мелкие капли, то ли снега, то ли дождя. Иногда она поскальзывалась, но каждый раз удерживалась на ногах. И наконец ее взору открылось долгожданное священное сооружение. Ослепительный свет, выбивавшийся из храма, был виден и там, где замерла теперь Лундес. И тогда она поняла. Не нападение – благословение! Долгожданный знак! Означает ли это, что Адент победил?