Затаившееся во времени. Тысячелетняя тайна
Шрифт:
– Ты прав. Я не подумала об этом. – Она устало провела рукой по лбу. – Я должна собраться и перестать ныть…
– Я не совсем об этом.
– Я понимаю, Скарлиз. Видно, ты не только лекарь графа, еще неплохой друг, да?
– Скажем так, я уважаю своего лидера и верю в его ум. И мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь сбил его в такие времена.
– То есть никакой дружбы, только просчет?
– У нас идет война…
– Конечно, – она таинственно глядела на него. – Хороший ты друг, играешь до конца. Только плохо врешь.
– И все же замрите.
На этот раз она подчинилась. Какое-то время он изучал ее ауру, магически исследовал тело, искал возможные проблемы.
– Как я и сказал, вы в порядке, – объявил он, закончив.
– И я сказала, что здорова, – напомнила она. – Телом.
– Вот что я скажу вам, Лундес. Вы не первая, кто бунтует против законов Астании, и далеко не последняя, уверяю. То, что путь домой для вас закрыт, это, конечно, непросто, и придется привыкать, но это не так уж и плохо. Подумайте сами, нужно ли вам то, что вы оставили там. Уберите на мгновение Фавластаса и вообразите вашу старую жизнь вновь. Она стоит того? Любое изменение открывает новые возможности. Вы уже изменились и должны идти дальше. Что же касается Астании, слушайте. Не вы сгубили свой народ. Они сами виноваты. Их обычаи, нравы, порядки. Они уже не имеют никакого отношения к нашему народу. Истинному народу северных эльфов. И причина не в том, что они не живут на севере. Много лет назад, когда мы были едины, все было по-другому. Мы – сильные маги по природе своей! В древности северные эльфы жили племенами, и нередко вождями были женщины. Потом порядки изменились. Женщинам запретили править и воевать. Также запреты были наложены на магию, на способы ее применения. Стали перестраивать храмы, изменять вековые обряды. Конечно, все северные эльфы обладают магией, и вы тоже, принцесса, но вы же знаете, что она незначительна.
– Да, – спокойно согласилась Лундес. – Я знаю, что стражи – самые сильные маги из народа северных эльфов. Вы покинули Астанию, не желая мириться с традициями.
– Только не мы, а наши отцы. Это было давно. Для магов слишком много значили порядки и принципы проведения обрядов. К тому же среди стражей есть и женщины. Они сейчас остались в Тредате. Если бы они жили в Астании, то их бы оскорбляли так же, как вас. А они – маги, и очень сильные. Среди стражей нет слабых, иначе мы не смогли бы помогать Фредрику. Наши отцы и матери, наши предки ушли, оставив астанцев самих разбираться в своих глупых законах. Ушли все сильные маги, все до единого. А после долго кочевали и плавали по морям и наконец достигли этого северного края.
– Да, а когда Адент создал врата, вы добровольно согласились защищать их.
– Адент искал сильных магов, и наши предки, покинувшие Астанию, согласились. Я, к примеру, потомственный страж и не менее сильный маг, чем мой отец. Вряд ли можно найти среди отряда Фредрика тех, кто своими глазами видел первого Гауса. Хоть мы и эльфы, и нам отпущено намного больше лет, чем людям. Поэтому не переживайте. Вы не затеряетесь среди людей, тут много таких, как вы, – Скарлиз оглянулся на дверь и добавил: – Думаю, хватит вам сидеть в замке. Говорите с другими, это пойдет вам на пользу. Началась зима, наслаждайтесь последними теплыми днями.
– Теплыми?
– На севере такие дни называют теплыми, – пояснил Скарлиз, отступив к двери. – Мне пора, принцесса.
– После такого разговора неуместно обращаться ко мне так официально. Предпочитаю на «ты». Я серьезно.
– Тогда прости, если позволил себе лишнее.
– Нет, – возразила она. – Напротив, спасибо тебе за это лишнее. Я была неправа, но теперь я знаю, что делать. Удачи, Скарлиз. Если чем смогу помочь, обращайся.
Он с улыбкой кивнул и оставил ее одну.
– Осторожно! – прокричал Фредрик и резко метнулся в сторону. Противник появился неожиданно. Он притаился в тени подземных тоннелей. Дыры прежде всего вели именно туда. Спуститься ниже Фредрику и Кадану не удалось. Два крылатых монстра одновременно напали на графа и его спутника. Эльф отскочил и резко поранил крыло одного из существ. То взвыло и с такой силой отшвырнуло стража, что он ударился о стену и покатился вниз по наклонному тоннелю. Кадан знал, что в конце его ожидала огромная дыра, ведущая если не в сам аданей, то уж точно к основанию холма. Страж зацепился за острые каменные края, поранив при этом руки. Когтистые лапы нападающего вонзились в его спину и тут же отпустили, эльф вновь покатился вниз.
Успев ухватиться за край, Кадан повис над дырой. Камни и подземный песок посыпались вниз в темную бездну.
– Агавея, страж! – донесся до его слуха голос Фредрика, и эльф еще сильнее впился пальцами в край.
Граф выхватил свой жезл и сделал несколько молниеносных движений. В воздухе вырисовалась магическая буква «а» и вспыхнула белым огнем, а затем магический знак взорвался с таким грохотом, что Кадан ненадолго оглох. Белоснежный огонь вихрем разнесся во всех направлениях, сметая «демонов» в дыру. Они истошно завопили и, объятые белым пламенем, полетели вниз. Кадан почувствовал, как огонь прошел сквозь него, и зажмурился. Магия графа не тронула эльфа, и вскоре тот выбрался на наклонный пол тоннеля. В этот миг еще несколько «демонов» выбрались из дыры и метнулись в сторону Кадана. На этот раз страж был готов, он щелкнул пальцами и резко провел рукой над жезлом. Как только оружие вспыхнуло, Кадан ринулся в атаку. Из верхней части тоннеля доносились звуки другого сражения. Страж убил еще несколько мелких прислужников аданея и отскочил в сторону, ухватившись за выступавший край стены. Мимо него с шипением прокатилась последняя из жертв Фредрика, но она погибла еще до того, как исчезла в темных глубинах бездны. Эльф поспешно поднялся к своему командиру.
– Благодарю, верховный страж. Как вы думаете, их здесь еще много?
– Думаю, они готовились напасть, подняться в замок. Но напасть явно не на нас. На простых воинов графства. Идем к перекрестку, там мы встретимся с остальными и тогда уже спустимся ниже.
– В аданей? – недвусмысленно спросил эльф.
– Если потребуется, – ответил граф.
Они сражались, а Фавластас знал о каждой битве, о потерях, и потери эти были просчитаны им заранее. Нет, Лундес не имела к его знаниям никакого отношения. Информацию враг получал иным путем. Он все продумал, играл на обманах и времени. Выжидал и не трогал врата, ведь открыть их без сил Фредрика было невозможно. Лишь взломать, но в таком случае последствий не знали даже высшие силы, а Фавластас был достаточно умен, чтобы не пробовать. К тому же, врата делал ангел, даже черти не способны были проломить створки. Да и не были то черти, лишь мелкие существа, что жили даже не в самой бездне, а на верхних ее слоях. Демоны и настоящие силы аданея, не поверхностная тварь, – они были другими, еще более непостижимыми, чем то, с чем имели дело стражи в те времена.
200 лет спустя
«Владимира собирались ранить, – в своем рассказе Лундес ударилась в подробности, ставшие общеизвестными гораздо позже описываемых ею событий. – Ранить по-настоящему, после чего прочесть над ним заклинание и переместить к графским владениям, где его нашла бы родня. Он должен был рассказать им заранее выдуманную историю о том, как Симион, узнав о его союзе с графством, чуть не казнил его. Фавластас знал, что Фредрик и Констар позаботятся о Владимире. Рана должна была пройти сама собой, через некоторое время – так работала магия тайны. Ну, а затем Владимиру было велено воспользоваться моментом и убить Фредрика.
Что же касается нас, тех, кто тогда находился в графстве, что ж, мы продолжали жить, или выживать, в ожидании ответа небес. А его все не было. Я последовала совету Скарлиза, взяла себя в руки и стала помогать Фредрику. Я больше не спорила с графом. Подчинялась любым его приказам, выполняла даже самые мелкие просьбы, прикрывала его. Порой, когда выдавалась минутка, мы были вместе, говорили о многом, поднимали друг другу настрой. Бывало, изучали вражескую магию, выкачивая ее из моего посоха. Но чаще графа не было рядом. Он воевал в подземельях, иногда появлялся на внешней стене города, беседовал с охраной, со своими стражами, которых в Анатаре почти не осталось. Он прилагал все мыслимые и немыслимые усилия, и все равно мы задыхались. Так бывает, когда не знаешь, против кого сражаешься. И хуже всего ожидание. Напряжение витало в воздухе, оно таилось в наших глазах, мешало сосредоточиться. И сталкиваясь в коридорах, мы – я имею в виду обитателей замка – все чаще глядели друг на друга с опаской, словно загнанные звери. Но тебе ведь это знакомо, Тэас, не так ли? Знаешь, каково это, быть загнанным».