Затерянные в джунглях
Шрифт:
Она имела в виду свой роман об Адаме и Еве. Чаще всего люди пускаются в совместные предприятия, преследуя личные, очень разные цели. Быков понимал мотивы Морин Клайв и не осуждал ее за отсутствие гуманитарной мотивации. Его беспокоил не эгоизм англичанки. Быков пытался сообразить: будет она в пути обузой или полезной соратницей.
– Ты возьмешь меня? – поторопила его Морин с ответом.
– Мы не возражать, – неожиданно включился Мануэль. – Я ехать с тобой, амиго, – добавил он, заискивающе глядя на Быкова. – Без платы. Я хотеть спасти твои друзья.
– Но…
Не дав Быкову договорить, Морин воскликнула:
– Отлично! Тогда у нас будет настоящая команда! Вместе мы не пропадем и обязательно отыщем шар.
– Я еще не решил! – сердито произнес Быков.
– Один ты далеко не ходить, – сказал Мануэль.
– Тебе обязательно нужны помощники, – поддержала перуанца Морин.
Оба они выжидательно смотрели на Быкова, стоящего между ними. Он подергал себя за кудри, вздохнул и махнул рукой:
– Ладно, сдаюсь. Но вы будете меня во всем слушаться.
– Конечно, Дима. – Англичанка поймала его руку и многозначительно сжала ее. – Руководи мной. Я не возражаю.
– Ты главный, – подвел черту Мануэль. – Ты наш босс, о’кей. Но мои советы тоже нужно слушать. Есть один важный, очень важный вещь, который нужно сделать немедленно.
Быков вопросительно взглянул на него:
– О чем ты говоришь?
– Вы должны снять деньги с карт, – пояснил Мануэль. – Много денег. В джунгли нет банкомат. А без деньги нет дорога.
Это было резонное замечание.
– Хорошо, – согласился Быков и замялся.
Морин поняла причину его замешательства.
– У меня нет недостатка в средствах, – сказала она. – Я сниму три… нет, даже пять тысяч фунтов.
– Нужны доллары, – быстро произнес Мануэль. – Здесь никто не знать pounds.
На том и порешили. Скреплять тройственный союз рукопожатиями не стали. Договорились, кто что купит, и расстались. Не хотелось терять зря ни минуты. Время и так было упущено.
Глава 9
Там, по нехоженым дорожкам…
Дорога медленно поднималась в гору, петляя между утесами. В кабине пикапа поместились только трое, поэтому Быков ехал в кузове – вместе с каким-то стареньким двигателем, норовившим придавить его к борту. Быкову не нравилось, что Мануэль остался рядом с Морин, однако врожденное чувство такта не позволило ему первому залезть в кабину. Вместо него это сделал Мануэль.
Почему-то Быков всегда старался уступать другим, а вот ему не уступал никто.
Пикап они поймали, когда голосовали на шоссе возле маленькой деревушки, куда добрались обычным автобусом – битком набитым, голосящим, кудахчущим, блеющим, пахнущим на все лады. Из автобуса вскоре пришлось выйти, потому что он поворачивал на восток, а путешественникам нужно было идти в противоположном направлении. Находясь в деревне, они опросили местных жителей и, к неописуемому восторгу Быкова, узнали, что воздушный шар пролетал здесь позавчера.
– Быстро как пуля, – пояснил юноша с реденькой бородкой и показал рукой, как это, по его мнению, выглядело.
Курс Быков определил правильно: двигаться нужно было на северо-запад. Вот они и двигались – двое в кабине, вместе с молчаливым водителем-индейцем, и один в грязном кузове, среди рюкзаков, ржавых железок и клеток, перепачканных птичьим пометом.
Быков флегматично рассматривал предгорья и думал о том, как странно устроен человек. За несколько дней он успел так привыкнуть к местным пейзажам, что уже не ощущал себя гостем далекой незнакомой страны. Америка перестала быть для него терра инкогнита. Понятно, что такое впечатление было ошибочным, но убедиться в этом Быкову еще только предстояло.
Пока Быков размышлял об этом, ему в бок ткнулся покатившийся рюкзак, и мысли перескочили на снаряжение. Все ли он предусмотрел, когда собирался в поход? Хватит ли им еды и, главное, воды? Морин купила опреснительные таблетки, но Быков никогда ими не пользовался и понятия не имел, способны ли они превратить болотную воду в питьевую. Насколько прочна дешевая трехместная палатка? Не совершил ли он роковую ошибку, сэкономив на охотничьем ружье?
Вопросов было так много, что они напоминали рой надоедливой мошкары, кружащейся ночью вокруг лампы. Загипнотизированный насекомыми, Быков клюнул носом раз, другой и провалился в сон.
Спутники привели его в чувство, когда пикап доехал до городка Сан-Эстанислао, где они намеревались расспросить жителей и принять решение, как быть дальше. Вот когда Мануэль пригодился по-настоящему. Английский язык был в этой провинции не в ходу, говорили здесь на испанском и на гуарани, перенятом у индейцев.
Оставив вещи в таверне, трое путешественников отправились на прогулку по узким улочкам. Солнце медленно клонилось к горизонту. Мануэль часто останавливался, чтобы поболтать с морщинистыми мужчинами в соломенных шляпах и женщинами, зачастую босоногими и одетыми так пестро и ярко, что рябило в глазах. Были они смуглые, белозубые, с густыми волосами, но совершенно некрасивые с точки зрения Быкова. Здесь нередко можно было встретить женщину с трубкой во рту или мужчину с косой до середины спины. Увы, ни те ни другие не видели воздушного шара.
Не унывая, Мануэль привел спутников в район местных богачей, где над красными черепичными крышами высились зеленые султаны пальм. Возле колокольни на пустынной, выбеленной солнцем площади он встретил какого-то чумазого мальца в набедренной повязке вместо штанов, дал ему несколько монет и вернулся бодрой походкой, с торжествующим выражением лица.
– Есть! – воскликнул Мануэль. – Чико видеть желтый баллон. Лететь туда. – Мануэль показал взмахом руки. – Очень быстро лететь. Сильный ветер. Разрушить почти все хижины вокруг.
– Это уже кое-что! – оживился Быков.
Он развернул карту и озадаченно поскреб затылок. Обе дороги, пролегавшие через Сан-Эстанислао, расходились здесь в разные стороны, огибая труднопроходимые джунгли, болота и обширное плато.
– Кажется, придется идти напрямик, – пробормотал он.
– Так ли это необходимо? – возразила Морин. – Мы можем доехать сюда, – она показала на карте, – а потом углубиться в джунгли. Так будет на пятьдесят миль короче.
– Пожалуй, – согласился Быков.