Затерянные в истории
Шрифт:
Так что и тут, скорее всего, было всё проще. Видя угрозу от двуногих, стадо перемещалось в сторону, а на месте оставались какие-нибудь очень старые животные или очень глупые. Не соображавшие, что от мелких людишек исходит реальная угроза жизни. А потом это и было приукрашено в рассказах стариков.
Как бы то ни было, заключил вождь Кыр свой рассказ, он оставил двоих воинов далее наблюдать за лагерем чужаков, а они с Гыхом поспешили сюда, чтобы уводить народ арругов подальше от новой опасности.
— Погоди, — сказал ему Антон. — Посмотри лучше, что я тут сделал. Я научу твоих людей делать
Нахальное заверение, как по вкусу Алины. Но вождь Кыр был бесхитростен — как все здешние арруги. Ложь им была незнакома — без надёжности информации в этом мире было не выжить, и врать было себе дороже. Это девочка уже отметила. С какими огромными глазами слушали местные её рассказы о "той земле, откуда она пришла"! Не могли представить себе, например, дом, который сам бегает. Колеса ведь неандертальцы не знали! И как им, не понимающим, что такое она рисует на земле, понимать, как это — к чуму приделать неизвестно что, после чего он поедет — а что такое "поедет"? Но верили, совершенно верили — даже и в летающие чумы! Крылья они себе представить могли, не могли только понять, как дом ими машет. Но реплики отпускали совершенно предметные. Одна Алине запомнилась: "Страшно, должно быть, вниз смотреть?" — спросил однажды по этому поводу один из мальчишек.
Так что первые антохины "изобретения" легли на благоприятную психологическую почву. Люди ему верили, как верили вообще друг другу. А потом, когда убедились, что хотя бы частично его предложения работают, сами стали с душой вникать и даже развивать принесённые из будущего технологии.
Кроме того, Антон показал принцип и даже собрал модельку большого самострела. В принципе, ничего сложного, если ты читал хоть несколько книжек по истории. Иное дело, что здесь, в этих конкретных условиях, когда даже ветку от дерева не отпилишь без мучений, воплотить увиденные на рисунках схемы в реальность было крайне тяжело. Язык аборигенов Антон освоил действительно на удивление быстро — но как на нём сформулировать понятие ворота, когда они не знали колеса?
Тем не менее задумку реализовать удалось. Орудие было громоздким и тяжёлым, но зато теперь охотникам было достаточно собрать его прямо на виду у стада овцебыков и засандалить "штатным" копьём по зверю, не приближаясь к нему на опасное расстояние.
Заодно, кстати, и принцип колеса показал. Но это было воспринято без особого интереса — что им возить, охотникам местным? Застреленного из антошкиного самострела изюбря? Так на пересечённой почве замучаешься толкать ту телегу. Проще на месте разделать добычу, да на волокушах по частям и доставить до племени. Была бы лошадь приручена… Но так далеко изобретательность Антона не простиралась.
Да и времени, как оказалось, для этого не было. Утром пятого дня после того, как к племени арругов вернулся их вождь Кыр, к стойбищу, приготовленному к эвакуации, прибежал охотник. Он был из той пары, что вождь оставил наблюдать за уламрами и мальчиком пришельцев.
Все эти девяносто километров, что, по прикидкам Антона, разделяли оба племени, охотник, похоже,
— Я… видел… — сразу обозначил охотник степень своей информированности. — Уламр… убил… Гурргх… Уламры идут… сюда… Рюдь Сашха… с ними…
* * *
Прозвучало это гадко. Словно Гуся с фашистами пошёл, дорогу к партизанскому отряду указывать. Во что, конечно, ни Антон, ни Алина не верили.
— Сам пошёл? — уточнил мальчик.
— Идёт сам, — последовал ответ. — Воины ведут.
Ага! Ясно. Идёт, естественно, своими ногами, но под охраной воинов. Боятся, что сбежит?
А с чего Сашке бежать? Чтобы в здешних лесах заблудиться?
Далее. Раз охраняют, значит, не доверяют. Значит, связывают его с арругами. Поход предприняли после инцидента с Гурргхом. Поэтому воин, похоже, прав, полагая, что враги направились к их становищу. А зачем им Сашка, которому они не доверяют?
Думай, Антон, думай!
Первое: показывать дорогу. Может Сашка показывать дорогу? Да ни за что! Не тот человек Гуся. Он, скорее, карателей в болото завёл бы. Если бы знал, где оно. Значит, его ведут как ценного пленного?
Эх, знать бы, что он нарассказал этим… уламрам!
Как бы то ни было, надо готовиться к встрече.
Сколько у них есть времени?
Воин показал три пальца:
— Медленно идут. Три восхода идут.
Что можно сделать за три дня для обороны? Не уничтожать же, в самом деле, всех! Как правильно Алька сказала, увидев первый действующий лук: "Мы что, людей убивать будем?"
А вот как-то отвадить этих злобных уламров, как-то сделать так, чтобы те больше не совались к нашим неандертальцам — вот было бы здорово!
Ладно, будем думать.
Главное, чего они тут не знают — борьбы на расстоянии. То есть схватку копьё на копьё, дубинка на дубинку — к этому привычны. А вот как, если камень в бошку словить? Из пращи? Не насмерть, а так, чтобы сознание потеряли?
Значит, первое: усилить занятия по отработке навыков камнеметания. А что, куда проще, чем лук. Ну и что, что Антон сам его впервые только несколько дней назад освоил. И у него как раз камень летел, сказать откровенно, в направлении цели, только не в цель. Главное, принцип показал! Поймай только момент, когда конец пращи отпустить нужно — и всё в ажуре. А это опытом достигается. К тому же это — оружие не точное, а массового поражения. Если все воины метнуть камни, врагу мало не покажется.
Уламры же, получая камушками по лбу неизвестно от кого с большого расстояния, трижды задумаются прежде чем продолжать войну.
Дальше. Волчьи ямы. Да было бы чем накопать! Не лопаткой же от изюбря или как там этих быков зовут! Это только на картинке в музее первобытные люди мамонта в яме камнями забивают. А на деле — каким инструментом они ту яму выкопают?
Может, сетка? Бросить сверху, спеленать, пленить… О, кстати! А "плен" и "спеленать" не от одного ли корня происходят? Надо бы после возвращения у русички спросить. Или в интернете посмотреть…