Затерянные в смерти (сборник)
Шрифт:
– Ваша бабушка сама вела дела? – удивился Каллен.
– По необходимости. Она возглавила фирму, заплатила долги и потом заработала столько, что им бы хватило на обеспеченную старость. Но дед не дожил до преклонного возраста.
– А что она делала после его смерти?
– Она все время говорила о поездке в Ирландию. Мне кажется, она только и жила этой мечтой.
Каллен выпрямился в кресле, не сводя глаз с Эйдан.
Она ответила на его безмолвный вопрос.
– Когда она заболела, о поездке не могло быть и речи. Через год она умерла.
Довольно долго Каллен сидел, опустив голову и рассматривая свои
– А ваша мать? Как она жила?
Эйдан улыбнулась.
– Она вышла замуж за моего отца, Джона О’Мара, когда ей было двадцать девять лет.
Каллен приподнял брови.
– Так поздно?
Эйдин усмехнулась:
– Наверно, да, хотя мне двадцать пять, и старой девой я пока себя еще не считаю.
– Я не это имел в виду… Ваша бабушка вышла замуж в семнадцать.
– Я не упоминала ее возраст. Это было в документах, которые вы мне прислали?
Он пожал плечами.
– Это не имеет значения. Расскажите мне о вашей матери.
– Они с отцом были женаты двадцать лет, когда он умер. Его болезнь поглотила все ее сбережения, но мы как-то справлялись, пока она сама не заболела.
– Как я понимаю, вы оставили работу, чтобы за ней ухаживать.
Эйдан поставила чашку на стол. Встретившись с Калленом глазами, она посмотрела на него в упор.
– Я потратила все наши сбережения. Я продала машину и свою квартиру и поселилась с матерью. Я не горжусь тем, что у меня долги, но и не стыжусь этого. Так сложилось, но я скоро соображу, что мне делать дальше. Но я знаю одно: вы страстно желаете найти свою дочь, и мне жаль, что моя мать не может ею быть. Как я вам говорила, ее родители Морин и Эдвард Мартин. У меня есть копия их свидетельства о браке и копия свидетельства о рождении моей матери. Я полагаю, это должно положить конец вашим утверждениям, что между нами есть какое-то родство. Вы явно не можете быть отцом моей матери, так как эта честь принадлежит Эдварду Мартину.
Он хотел было что-то сказать, но она покачала головой.
– Подождите! Дайте мне закончить. Мне нелегко это сказать, но я должна. – Каллен никак не отреагировал на ее слова. Росс напряженно нахмурился, словно под дулом пистолета. – Честно говоря, я приехала сюда по двум причинам. Удовлетворить свое любопытство в отношении человека, готового пригласить в Ирландию совершенно постороннюю женщину, и получить деньги, которые были мне обещаны за доставленное беспокойство. Этим мне гордиться не приходится, но я по уши в долгах и увидела в этом способ решения хотя бы некоторых моих проблем.
Эйдан вконец разволновалась, она ждала взрыва возмущения, который должен был последовать за ее словами.
Но вместо ожидаемого гнева и бурного разочарования Каллен просто наклонился и положил свою руку на ее.
– Мне больно слышать о ваших долгах, хотя вы и не могли поступить иначе. Вы свое сказали. А теперь позвольте мне рассказать мою историю.
Она кивнула, отняла у него свою руку и откинулась на спинку стула. Ей хотелось избежать всякого контакта с ним во время его рассказа. Ей хотелось, чтобы это неприятное объяснение поскорее закончилось.
Лицо Каллена оживилось.
– Мне было семнадцать лет, когда я встретил свою любовь, любовь всей моей жизни. Ее звали Мойра Фитцгиббон, и она жила в Глинкилли. Это была самая красивая девушка, какую я когда-либо видел, с белоснежной кожей, сверкающими
– Этого не может быть, потому что…
Не успела она закончить, как Каллен перебил ее:
– Отец Мойры считал, что я ее недостоин, так как я был простой рабочий, а он – крупный землевладелец, сдававший землю в аренду фермерам. Мойра и я были молоды, глупы и отчаянно влюблены. И случилось то, что испокон века случается с влюбленными. – Он помолчал немного. – Когда Мойра сказала мне, что ждет ребенка, я пошел к ее отцу и попросил ее руки.
Эйдан взглянула на Росса, кому все это было наверняка давно известно. Но он наблюдал за стариком с таким напряженным вниманием, что она снова обратилась к Каллену и его рассказу.
– Хью Фитцгиббон сказал, что я опозорил его дочь и что он скорее в гробу ее увидит, чем замужем за кем-то вроде меня.
Хотя Эйдан дала себе слово не перебивать старика, она не могла удержаться от восклицания:
– Какой ужас! И что же вы сделали?
– Я пошел к нашему приходскому священнику и умолял его вступиться за меня перед Хью Фитцгиббоном. Я сказал, что пойду на все, стану работать на трех работах всю жизнь, чтобы содержать Мойру и ребенка. Священник согласился поговорить с Хью Фитцгиббоном после воскресной обедни. Три следующих дня были самыми долгими в моей жизни. Тогда я не знал, – проговорил он словно про себя, – что оставшаяся жизнь покажется мне еще длиннее.
– И что же, он отказал священнику?
– Хуже. В воскресенье вечером отец Райан пришел и рассказал мне, что дом Фитцгиббонов опустел. Хью с женой ночью увезли дочь в Дублин, а оттуда в Америку, поклявшись, что мне больше никогда не увидеть Мойру.
– Вы не пытались поехать вслед?
– А как бы я мог? У меня гроша не было за душой. Хью был прав. Я был рабочий. Но не простой. Всю свою жизнь я собирал состояние, чтобы отыскать мою Мойру и нашего ребенка и вернуть их себе. Но Хью меня всегда опережал. Когда они высадились в Америке, Хью сменил фамилию на Гиббонс и взял свое второе имя, Фрэнсис. Я искал Хью Фитцгиббона и нашел их дюжину, но это все были не те. А Мойра стала Морин Гиббонс и вышла замуж, как только сошла с парохода в Нью-Йорке. Не кажется ли вам это странным?
– Вовсе нет. Вы говорите, ваша Мойра была красавица. Если даже предположить, что моя бабушка и была ваша Мойра, то разве странно, что Эдвард Мартин был тоже поражен ее красотой? Что же тут странного, что они встретились, полюбили друг друга и сразу поженились?
– И меньше чем через семь месяцев родилась ваша мать.
Эйдан нахмурилась.
– Не пытайтесь истолковать это по-другому. На самом деле я слышала, что моя мать родилась недоношенной и очень слабой.
Он усмехнулся.
– Множество детей приходят в этот мир раньше положенных девяти месяцев. И не все из них слабы от рождения. Говорят, что половина населения земли появляется на свет незапланированно. Многие из нас дети случая. А ваш дед производил впечатление человека импульсивного, готового жениться на девушке, которую только что встретил?
Эйдан рассмеялась:
– Совсем наоборот. Он был очень сдержанный, дисциплинированный человек. Но я не знала его молодым. Быть может, в зрелом возрасте он избавился от юношеской импульсивности.