Затерянные в тоннелях. Трилогия
Шрифт:
– Ну все там просто, - говорил старик.
– Они в местной администрации. Там их четверо. Они меня сразу же послали куда подальше. Трое в комнате, а один дверь мне открыл. Я думаю, он там на посту стоит.
Серафим с Дубровским насели на него с вопросами о станции и местоположении комнат в администрации. Веник в разговор не встревал, но по всему выходило, что речь идет о той же администрации, где и он побывал в свое время.
– Сделаем так, - предложил Серафим.
– Ты, дед, снова стучишь в дверь и показываешь ему неприличный жест. Он к тебе выходит и мы его вырубаем.
Все вместе они двинулись к станции. Тоннель перегораживал закрытый шлагбаум, возле которого никто не дежурил.
Почему-то Веник шел не очень охотно. Душу давило тягостное предчувствие, что все это зря и никого они здесь не найдут. И что тогда? Начинать стрельбу, убивать бандитов Рекуна? Ради чего, когда здесь и так скоро все вымрет?
Однако, говорить об этом товарищам он не стал и просто молча шел вместе со всеми.
Вот и станция освещенная тусклым светом, так, как обычно освещались станции Диаметра в ночное время. Где-то в другом конце зала, за лестницами, слышны тихие голоса. Рядом же тихо.
Веник и его товарищи осторожно вылезли на платформу. Старик подвел их к двери Администрации, знакомой Венику.
– Вот, - указал он на мощную ржавую дверь без таблички.
– Тут они.
Серафим потянул дверь на себя. Та не поддалась.
– Начинаем, - тихо сказал Дубровский.
– Как и договорились!
Старик подошел к двери и постучал, в то время как остальные приникли ко стене рядом, чтобы их не видно было, когда откроется дверь.
Через несколько секунд послышался звук отодвигаемого засова. Дверь приоткрылась. Послышался удивленный возглас.
– Ты чего, дед?
– Да вот, - отвечал тот.
– Сказать тебе забыл.
Старик секунду помялся и показал неприличный жест, добавив грязное и очень обидное ругательство. После чего повернулся и, не спеша, двинулся прочь.
Дверь распахнулась. Оттуда показался знакомый Венику подручный Рекуна по имени Славик.
Он уже протянул руку, чтобы схватить деда Артура за шкирку, как Серафим и Дубровский бросились на него. Товарищи спинами закрыли Славика от взгляда Веника, но через секунду у бандита молча подломились ноги и он осел на пол.
Серафим бросил на Веника многозначительный взгляд и он за Дубровским тихо устремился в дверь.
Парень и старик быстро подхватили бесчувственного бандита за руки и втащили его в прихожую администрации. Едва успел Веник прикрыть дверь, как где-то рядом грохнул выстрел. Парень задвинул засов, а старик начал обшаривать бандита.
– Будь тут!
– тихо велел он старику, мельком заметив, что тот вытаскивал из кармана бандита пистолет.
Веник миновал еще одну комнату и оказался в кабинете. Чтобы войти, ему пришлось переступить через лежащее в дверях грузное тело. Его товарищи держали под прицелам двух знакомых бандитов с бледными лицами. Один из них оказался молодым подручным Рекуна по кличке Стекло, а другой рядовой бандит по кличке Сухарь.
При виде Веника Стекло почему-то осклабился.
– О! Какие люди, - проговорил он.
– Здорово,
Веник сразу же хотел спросить про пропавших друзей, но вместо этого, он зачем-то резко сказал:
– Я тебе не Веня! Где Рекун и остальные?
Стекло ощерился и нехорошо засмеялся.
– А с чего ты взял, что я буду на твои вопросы отвечать?
– Не хочешь отвечать? Не надо!
– сказал Серафим и выстрелил тому в живот.
Бандит согнулся и упал под стол. У Сухаря вытянулось и прямо-таки позеленело лицо.
– Не надо! Веня, Вениамин, я все расскажу!
– Давай!
– велел Серафим, присаживаясь на края стола и не сводя глаза с пленника.
Дубровский, который во время разговора заглянул в последнюю комнату, встал в дверном проеме, прислонившись к дверному косяку и посмотрел на пленника.
– Я ведь как, парни, я не виноват. Вениамин, ты же меня знаешь, я никогда против тебя ничего...
Бывший ангел начал допрос. Бандит очень охотно и угодливо отвечал.
По его словам выходило, что после предательства Альянса, Рекун и его банда ошивались здесь, на "Парках". Несколько дней назад Рекуна назначили комендантом нижнего "Парка культуры". Вчера же, тот сместил коменданта этого "Парка" и поставил на его место Стекло, которые теперь лежал под столом и мычал от боли.
Угодливо и очень обстоятельно Сухарь рассказал, что после отключения электричества народ со станции начал разбегаться. Однако Рекуна и его приспешников это не очень расстроило. Во-первых, на станции еще работали резервные генераторы, а во-вторых был у пахана какой-то особый план. По словам пленника, сам он о нем знал очень мало. Однако сообщил, что Рекун вчерашним утром объявил своей шпане, что скоро появится поезд, на котором они все уедут. Со станции выгнали почти всех местных жителей и оставили только бандитов. Однако ожидаемый поезд почему-то не появился, что сильно ухудшило настроение главарей. По словам Сухаря сейчас Рекун и его шобла сидели и совещались на нижнем "Парке". Пленник угодливо сообщил, что он считает, что они там просто пьянствуют.
Тут Веник, наконец, решился и задал главный вопрос:
– А моих, ну там Бороду, Фила, ты не видел?
– Да как же, там они, на нижней...
– Там???
– Ну да? Их вчера утром взяли.
– И где они?
Бандит начал рассказывать, что друзья Веника попались бандитам вчерашним утром. Задержал их пост, охраняющий вход на нижний "Парк" со стороны "Октябрьской".
– Я не видел ничего, не знаю, - бормотал Сухарь.
– Просто говорили, что тебя с ними не было, для ровного счета. И они...
– Вот что!
– не выдержал Веник.
– Слушай! Я тебе обещаю, мы оставим тебя в живых, но ты проведешь нас вниз. И все покажешь. Понял?
Сухарь закивал. Веник же посмотрел на Серафима, который кивнул, словно говорил:
"- Ну раз хочешь оставить его в живых, давай оставим".
Правда парень был не уверен, что все так и выйдет, однако ему было наплевать. Главное, что их "глупый" уход из Альянса оказался не зря! Он нашел их!!!
Между тем, Серафим и Дубровский насели на бандита с расспросами касательно охраны станций.