Затерянные во времени (Авторский сборник)
Шрифт:
Группа снова неуклюже двинулась к ракете, направляясь к иллюминатору с камерой. В жилом отсеке «Глории Мунди» царила тишина. Фрауд ее нарушил.
— Это должно стать хорошим снимком: «Марш марсианских пугал»,— сказал он.
В нескольких шагах от ракеты незнакомцы снова остановились. Удалось разглядеть блеск глаз за стеклами масок, но опознать людей никак не получалось. Предводитель смотрел на Дейла. Он делал знаки, показывая сперва на себя, а потом на «Глорию Мунди». Дейл поколебался, а затем поднял три пальца и кивнул, показывая местонахождение входа. И повернулся к Дугану.
— Присмотри за шлюзом,
Дуган прошел через отсек и потянул за рычаг, открывая наружную дверь. Загоревшаяся лампочка сообщила, что в шлюз кто-то вошел. Он толкнул рычаг обратно, покрутил штурвал запорного крана и проследил за тем, как стрелка на циферблате указателя давления поехала из района семи обратно к нормальным пятнадцати фунтам. Фрауд развернул камеру и вновь установил ее.
— Это,— заметил он никак не реагирующему Дейлу,— тот случай, когда тебе надо шагнуть вперед и сказать с веселой улыбкой: «Доктор Ливингстон, я полагаю...» [6]
6
Фрауд цитирует слова своего коллеги Г. М. Стенли, когда тот нашел, наконец, пропавшего без вести в Африке Дэвида Ливингсто-на, знаменитого путешественника.
Внутренняя дверь шлюза распахнулась, и вошел высокий предводитель, слегка нагнувшись, чтобы не задеть головой косяк. В отсеке он выпрямился, а затем поднял руку и снял маску, открыв под ней длинное, загорелое лицо. Его черные, глубоко посаженые глаза внимательно следили за Дейлом, когда тот кивнул в знак приветствия.
— Здравствуйте, мистер Кертенс,— сказал он.
Говорил он по-английски достаточно хорошо, но без интонаций, словно механически.
— Хэлло, Фрауд,— кивнул он журналисту.
Фрауд разинул рот, моргнул и быстро взял себя в руки.
— Ну! И! Дела! — заметил он.
— Вы могли бы меня представить,— предложил высокий.
— Конечно. Джентльмены, разрешите представить вам товарища Караминова, он комиссар...— Фрауд оборвал фразу.— А чего вы в данный момент комиссар? — осведомился он.
Высокий пожал плечами.
— Полагаю, в настоящее время вы можете сказать — комиссар без портфеля. А со временем, будем надеяться, комиссар по межпланетным делам.
— Что ж,— спокойно произнес Фрауд,— ваши надежды никогда не бывали скромными, не так ли, Караминов? Помните тот раз, когда мы с вами повстречались в Горках? Если я правильно помню, вы тогда надеялись стать комиссаром североамериканского континента.
— Знаю. Нас ввели в заблуждение. Эта страна все еще слишком буржуазна, но улучшается. Скоро она станет советской.
Дейл выступил вперед и грубо спросил:
— Мы так понимаем, что вы командир корабля, посланного сюда российским правительством?
— Именно так, мистер Кертенс. Корабля СССР «Товарищ».
— «Товарищ»! Но ведь ваше правительство недвусмысленно опровергло слухи о его существовании.
— Да, нам это показалось благоразумным. В конце концов это ведь наше личное дело. Американцы тоже умалчивали о своем корабле.
Экипаж «Глории Мунди» глупо уставился на него.
— Американцы! Бог милостивый! Не хотите же вы сказать, что и у них тоже есть
— Ну, разумеется! Фирмы Кейнца. Похоже, вы располагали не совсем полной информацией, мистер Кертенс.
— Но...— Дейлу не хватало слов. Он стоял, лишенный дара речи, уставясь на русского.
— Похоже, ракеты посыплются градом. Большое разочарование,— заключил Фрауд.— Скажите, Караминов, сколько их еще?
Русский покачал головой.
— Больше никаких. С немецкой произошел... э-э... несчастный случай. Возможно, вы о нем читали: об этом сообщили, как о взрыве на фабрике по производству боеприпасов. Вероятно, она была бы наилучшей из всех. Немцы, знаете ли, очень умны и очень хотят добыть себе колонии.
— И поэтому там произошел... э-э... несчастный случай? Гм, Дейлу еле-еле удалось сорвать... э-э... несчастный случай с «Глорией Мунди». Очень интересно.
Наступила пауза, во время которой Караминов представил двух других русских. И добавил:
— А теперь нам, думаю, необходимо кое-что обсудить.
— Минутку,— вмешался Фрауд.— Меня чуточку озадачивает несколько вещей. Вы стартовали после нас?
— На день-другой позже.
— И, имея на выбор миллионы квадратных миль планеты, вам повезло совершить посадку по соседству с нами?
— О, везение тут ни при чем,— русский подчеркнуто покачал головой.— Мы следили за вами в телескопы. Увидели пламя ваших дюз, когда вы совершали посадку, и отметили это место. А потом немного задержались.
— Вы что?..— выпалил Дуган.
— Задержались.
Дуган уставился сперва на него, а затем на Дейла. Оба они знали, что «Глория Мунди» никак не смогла бы выполнить такой маневр. В голосе Дугана появился невольный оттенок уважения, когда он сказал:
— Должно быть, ваш «Товарищ» чудесный корабль.
— Да,— самодовольно подтвердил Караминов.
Возникла пауза. Караминов подошел к западному иллюминатору и задумчиво выглянул наружу. Мрачноватые кусты колыхали своей бумажной листвой, а легкий ветерок поднимал столбики красноватой пыли, но его глаза смотрели на другое. Он изучал взглядом чисто земное явление— развевающийся на флагштоке «Юнион Джек».
— Я вижу, вы, что называется, застолбили свои права на территорию,— сказал он, поворачиваясь лицом к Дейлу.
— Властью, данной мне Ее Величеством, я аннексировал эту территорию, присоединив ее к Британскому Содружеству Наций,— уведомил его не без легкой напыщенности Дейл.
— Ну и ну! Всю планету? Полагаю, именно так. В территориальных делах англичане отнюдь не отличаются скромностью.
— Вы бы сделали то же самое, окажись здесь первыми,— нетерпеливо вмешался Дуган.— Но вам не повезло, вот и все.
Караминов улыбнулся. И насмешливым тоном заметил:
— Изумляет меня этот английский человек действия. Он наделен уникальным даром — жить одновременно и в двадцатом, и в семнадцатом веках. Технически он передовой, а социально — или мне следует сказать антисоциально? — он триста лет пребывает в застое. Мне совсем не нужно напрягать воображение, чтобы представить себе, как какой-нибудь Кертенс в тысяча шестьсот лохматом году всаживает флаг в землю какого-либо острова в Тихом океане и отдает ему честь с теми же словами, какие, должно быть, употребил здесь современный мистер Кертенс — только, конечно, со словом «Империя» вместо «Содружество».