Затерянные во времени. Огненная королева
Шрифт:
– Готово! – сказала она поспешно и встала с колен.
– Надеюсь, ты вытащила все, – мрачно произнесла королева.
– Все до единой, ваше величество.
– Тогда ты свободна.
Роуз двинулась к выходу и, когда проходила мимо отца, споткнулась… совсем чуть-чуть. Отец поймал ее за локоть. «Боже мой, – думала она, – все как тогда, в столовой, только Марисоль не притворялась, что споткнулась. Она действительно упала. И так случилось потому, что кто-то дал ей подножку. И этот кто-то – скорее всего, Динь-Динь!»
– У конной гвардии, у кузнечного двора, – прошептала она, пока отец помогал ей встать на ноги.
Четверть часа спустя она услышала шаги по брусчатке и выглянула из-за угла, возле столбов, где кузнец обычно привязывал лошадей, чтобы подковывать. У столбов не было ни единой лошади. Двор был совершенно пуст, лишь иногда раздавалось ржание одной из десятков лошадей в конюшнях.
Она затаила дыхание. Отец был высоким мужчиной, и под небольшим углом солнца позднего полудня его длинная тень падала на брусчатку кузнечного двора.
– Папа! – позвала она тихонько. Шедшая тень остановилась, и Роуз побежала по двору, перепрыгнув через тень к нему в объятия. Грубая ткань его колета [7] врезалась ей в щеку, послышался знакомый аромат розмарина. Он всегда носил веточку травы в жилете в честь ее мамы, которую звали Розмари.
– О, папа!
– Рози! Рози!
– Папа, вернись со мной.
– Но как?
– Думаю, я сумею как-нибудь в этом разобраться. Я имею в виду, что я же как-то перехожу. И ты тоже можешь.
7
Кол'eт (франц. collet – воротник) – мужская короткая приталенная куртка без рукавов (жилет). – (Прим. пер.).
Они уже однажды говорили об этом, но отец мешкал. Как ему влиться в общество, которое живет на пятьсот лет позже него? Как ему там освоиться? Роуз почувствовала, что у него в голове и сейчас пробегают те же мысли.
– Папа, ты до этого говорил, что пойдешь со мной даже туда, где заканчиваются время, пространство и место, что пересечешь океаны и границы между столетиями и между Кентукки и Индианой, или Огайо, или Мичиганом. Это твои точные слова.
– Знаю, дорогая. Знаю, и я был серьезен, но сейчас очень опасные времена. Тебя здесь не должно быть. Худшее еще впереди.
– Я знаю, папа! Лучше тебя знаю, что будет дальше.
В этот момент во двор вошел кузнец, ведя за собой большого боевого коня.
– А ну-ка прочь от столбов, если не хотите, чтобы я вас приковал! – закричал он.
– Нас не должны видеть вместе, – быстро сказал отец. – Но, милая моя девочка, тебе надо вернуться, и быстро. Здесь слишком опасно.
Не было смысла спорить с отцом тут, на кузнечном дворе. Роуз отступила, сунула руки в глубокий карман на платье и скрестила пальцы.
– Как скажешь, папа.
– Правда? – Он пристально посмотрел на нее. Трудно было догадаться, о чем он думал. – Ты врешь ничуть не лучше, чем твоя мама.
На его лице мелькнула улыбка, и глаза засверкали, как будто он вот-вот рассмеется:
– Очень умно с твоей стороны придумать эту уловку с булавками. Булавками, впившимися в зад как занозы!
– Что поделать, – Роуз пожала плечами, – она довольно заносчивая.
– Это такой каламбур? – спросил отец. Роуз заметила, что он не совсем понял.
– Полагаю, да, – ответила Роуз. – Ну, знаешь, самодовольная. Высокомерная. Заносчивая!
– Полагаю, сей каламбур как раз по моде двадцать первого века.
– Может быть, он не такой уж и новый. Думаю, это выражение существует уже давно.
– Как и я. – Николас Оливер вздохнул.
– Папа! Ты выглядишь не старше сорока пяти, честно.
– В твоем времени мне будет пятьсот сорок пять.
– Нет, ни на день больше. Так ты пойдешь? – спросила Роуз.
– А ты уйдешь? – поинтересовался он в ответ.
– Прочь с дороги, оба! Этот жеребец спесивый! – вновь крикнул кузнец.
Они спланировали встретиться снова на следующий день, если выпадет возможность.
Как Роуз уснуть этой ночью?! Она так волновалась! Просто необходимо было убедить отца отправиться в ее время. Девочка точно знала, что бабушка его полюбит. Вместе они придумали бы, как… как… вписать его в свой век. В этом она не сомневалась.
Глава 7. Вечно молодая
Сара и Роуз делили крошечную спальню под карнизом в Йорк-плейсе Уайтхолла. Йорк-плейс был сердцем этого роскошного дворца. Его строили как дом мечты Генриха VIII и Анны Болейн, пока той не отрубили голову. Королева Мария пребывала в восторге от этой бесконечной роскоши. Разбитая мечта мачехи, которую Мария на дух не переносила. Роуз это казалось абсолютным сумасбродством. Но такой уж была королева – у нее в голове творился сумасшедший дом, если бы они уже существовали в то время. Ее мстительности в отношении Анны Болейн не было конца и края.
– Чем не счастье? – спросила Сара, надевая ночную сорочку и спальный чепчик. Она наклонилась к крохотному зеркальцу, которое висело над умывальными чашами. – Ты только погляди на нас. Вот мы с тобой уже швеи при королеве, а теперь еще и с двумя умывальниками и зеркалом. У нас есть статус, Роуз. Статус.
Роуз повернулась к ней так, что в зеркале отразились лица обеих.
– О господи! – охнула Сара.
– Что такое?
– Кажется, морщинка.
– Смешно, – ответила Роуз. – Ты еще недостаточно взрослая для морщин.
– Что ты имеешь в виду? Мне почти тридцать.
– Нет, не тридцать.
– Двадцать восемь.
«Как такое может быть?» – задалась вопросом Роуз. Но внезапно ее как молнией ударило. Саре и было двадцать восемь. Когда Роуз впервые появилась в Хэтфилде и они обе служили Елизавете, Саре было восемнадцать. Год тогда был 1544-й, и для Сары прошло почти десять лет. Шел 1553 год. Надо бы аккуратнее прощупывать почву. И, пока она это обдумывала, Сара сказала:
– Ты только посмотри на себя, Роуз. Ты ни капельки не изменилась с тех пор, как впервые сюда приехала. Никаких морщинок, лишь прыщики то тут, то там. Я думала, ты их уже переросла. – Она вздохнула. – Ты кажешься вечно молодой.