Затерянный город Z. Повесть о гибельной одержимости Амазонией
Шрифт:
Он все больше окружает себя спиритами, которые не только подтверждают, но и расширяют его представления о Z. Одна ясновидящая поведала ему: «Долина и город полны драгоценных камней, — духовно драгоценных, но несметно там и количество камней материально драгоценных». Фосетт публиковал в «Оккультном обозрении» [75] и других подобных изданиях статьи, где говорил о своем духовном поиске и о «сокровищах Невидимого Мира».
Другой исследователь Южной Америки, коллега Фосетта по КГО, сказал о нем, разделяя мнение многих, что Фосетт стал «слегка неуравновешенным». Были и такие, кто называл его «научным маньяком».
75
The Occult Review.
В спиритическом журнале «Лайт» Фосетт поместил статью, озаглавленную «Одержимость». Не упоминая о собственной навязчивой идее, он описал, как «душевные бури» могут «устрашающе-мучительно» сожрать человека изнутри. «Нет сомнения, что одержимость — часто один из симптомов помешательства», — заключал он.
Днем и ночью Фосетт вынашивал всевозможные авантюры — добывать нитраты в Бразилии, искать нефть в Калифорнии, — лишь бы достать деньги для экспедиции. «План с „Шахтным синдикатом“ провалился», потому что это «гнездо полоумных», писал Фосетт Ларджу в октябре 1923 г.
Джек рассказывал еще одному другу семьи: «Казалось, будто какой-то злой гений все время пытается воздвигнуть на его пути всевозможные препятствия». Однако Джек продолжал свою подготовку — на случай, если деньги вдруг отыщутся. Лишившись влияния легкомысленного Рэли, он перенял отцовскую аскезу, отказавшись от мяса и спиртного. «Недавно у меня возникла мысль, что мне просто необходимо подвергнуть себя определенному необычайно трудному испытанию, требующему колоссального напряжения духовных сил, — писал он Эстер Уиндаст, другу семьи и теософу. — Приложив все старания, я добился успеха и уже пожинаю его плоды». И далее: «Я необычайно наслаждаюсь Жизнью и учением Будды, [которое] стало для меня неожиданным откровением, настолько оно совпало с моими собственными идеями. Вы знаете, как он не любит доктринерство и догматизм». Гостья, зашедшая к ним, была поражена, увидев Джека: «Запасы любви и сдержанность, несколько аскетическая, заставляют вспомнить рыцарей святого Грааля».
Между тем Фосетт пытался сохранять веру в то, что рано или поздно «Господь примет мою службу». Однажды его друг Райдер Хаггард сообщил Фосетту, что хочет вручить ему кое-что важное. Это был каменный идол, высотой дюймов десять, с миндалевидными глазами и иероглифами, вырезанными на груди. Хаггард, державший фигурку на своем письменном столе во время работы над книгой «Когда содрогнулся мир», сообщил, что статуэтку он раздобыл в Бразилии, от человека, считавшего, что она пришла к нему от индейцев, живущих в глубине континента. Фосетт показал фигурку нескольким экспертам из музеев. Большинство заподозрили, что это подделка, но Фосетт в отчаянии показал ее даже спириту и в конце концов сделал вывод, что это, возможно, одна из реликвий города Z.
Весной 1924 года Фосетт узнал, что доктор Райс, благодаря своему неисчерпаемому банковскому счету, снаряжает одну из самых необычных экспедиций в истории. Доктор собрал команду, отражавшую новомодную тягу к специализации. В отряде имелись эксперты по ботанике, зоологии, топографии, астрономии, географии и медицине, один из самых выдающихся антропологов того времени — доктор Теодор Кох-Грюнберг, а также Сильвино Сантос, считающийся первым кинооператором, снявшим Амазонию. Еще поразительнее был арсенал оборудования. Путешественники брали с собой «Элеанор II», наряду с еще одним изящным судном, а также новую беспроводную радиоустановку, на сей раз — способную не только принимать сигналы, но и посылать их. Однако главный шум вызвало не это. По сообщению «Нью-Йорк таймс», доктор взял в экспедицию трехместный гидроплан со 160-сильным шестицилиндровым мотором, с дубовым винтом и набором всевозможной аппаратуры для аэрофотосъемки.
По мнению Фосетта, возможности оборудования доктора Раиса окажутся в Амазонии ограниченными: существующие радиоприборы настолько громоздки, что экспедиция будет волей-неволей привязана к лодкам, а аэрофотосъемка и наблюдение с воздуха едва ли помогут заглянуть под лесной полог. Существовал также риск приземлиться во враждебно настроенном районе. «Нью-Йорк таймс» сообщала, что гидроплан доктора несет на себе «запас бомб», дабы с их помощью «отпугивать индейцев-людоедов»: тактика, ужаснувшая Фосетта.
Однако Фосетт понимал, что аэроплан может доставить даже самого неопытного путешественника в самые труднодоступные места. Доктор Райс заявлял, что «сам этот метод исследования и картографирования совершит переворот в науке». Экспедиция (или, по крайней мере, фильм, который намеревался снять Сантос) носила название «No rastro do El Dorado», или «По следам Эльдорадо». Фосетт полагал, что его соперник по-прежнему разыскивает Z гораздо севернее, чем нужно, однако он был неприятно поражен.
В сентябре того же года, пока Райс и его команда двигались по Амазонии, Фосетт познакомился с бесшабашным британским военным корреспондентом и бывшим членом КГО по имени Джордж Линч. Обладая множеством знакомств в Соединенных Штатах и Европе, тот частенько посещал лондонский клуб «Сэвэдж», где писатели и художники коротали время за выпивкой и сигарой. Фосетт счел Линча, которому было тогда пятьдесят шесть, «весьма достойным человеком с безукоризненным характером и безупречной репутацией». Более того: Линча захватила мысль о том, чтобы отыскать Z.
В обмен на проценты от доходов, которые может дать экспедиция, Линч, куда более оборотистый, нежели Фосетт, предложил ему помощь в поиске финансирования. До этого Фосетт обращал свои усилия по добыче денег главным образом на стесненное в средствах КГО. Теперь же он решил при содействии Линча обратиться за поддержкой в Соединенные Штаты, эту бурно развивающуюся новую империю, постоянно совершающую экспансию в новые земли и купающуюся в капиталах. 28 октября Джек написал Уиндаст, что Линч отбыл в Америку, «чтобы завязать контакты с миллионерами». Осознавая силу Фосеттовой легенды и коммерческую значимость этой, как выражался Фосетт, «самой, по моему мнению, увлекательной истории о путешествиях, какая была когда-либо написана в наше время», Линч первым делом установил контакты с прессой. В считаные дни он выбил тысячи долларов, продав права на рассказ об экспедиции Фосетта Североамериканскому газетному альянсу (САГА) — издательской корпорации, чье влияние простиралось почти на все крупные города Соединенных Штатов и Канады. Консорциум, в который входили «Нью-Йорк уорлд», «Лос-Анджелес таймс», «Хьюстон кроникл», «Таймс-пикайюн» [76] и «Торонто стар», был известен тем, что выдавал аккредитации репортерам-непрофессионалам, которые могли бы передавать захватывающие корреспонденции из самых экзотических и опасных точек. (Позже этот консорциум сделал Эрнеста Хемингуэя своим зарубежным корреспондентом во время гражданской войны в Испании, а затем финансировал экспедицию Тура Хейердала, в 1947 году переплывшего Тихий океан на плоту, и другие подобные предприятия.) Обычно путешественники пишут о своих приключениях уже после их завершения, однако Фосетт будет посылать индейских гонцов с депешами во время своего путешествия — и, если это окажется возможным, даже «непосредственно из запретного города», как обещала одна газета.
76
The Times-Picayune — новоорлеанская газета, одна из старейших в США.
Кроме того, Линч продал права на описание экспедиции Фосетта целому ряду газет по всему миру, с тем чтобы десятки миллионов людей практически на всех континентах могли читать о его путешествии. Хотя Фосетт и опасался, что «журналюги», как он их называл, могут слишком опошлить его научные открытия, он был благодарен любому финансированию, не говоря уж о заранее обеспеченной громкой славе. Однако больше всего обрадовала его телеграмма от Линча, где тот сообщал, что его проект вызвал столь же горячий энтузиазм среди ряда уважаемых научных организаций Америки. У них, как правило, не только имелось больше средств, нежели у их европейских коллег: они с большей готовностью, чем европейцы, приняли Фосеттову теорию. Исайя Баумен, директор Американского географического общества, в свое время был участником экспедиции Хайрама Бингема, открывшей Мачу-Пикчу — находка, которую никак не предвидели тогдашние ученые. Доктор Баумен заявил репортеру: «Мы много лет знаем полковника Фосетта как человека самого твердого характера и самой кристальной честности. Мы испытываем глубочайшее доверие как к его способностям, так и к его компетентности и ответственности как ученого». Американское географическое общество предложило экспедиции грант в размере тысячи долларов; Музей американских индейцев дал еще тысячу.
4 ноября 1924 года Фосетт писал Келти: «Судя по телеграмме Линча и его письмам, все это дело… завладело воображением американцев. Думаю, в них заговорила та самая романтическая жилка, благодаря которой были построены и, несомненно, еще будут построены целые империи». Предупреждая, что рано или поздно выяснится: «Колумбу наших дней отказали в Англии», он предлагал Королевскому географическому обществу последнюю возможность поддержать его предприятие. Он замечает: «КГО воспитало во мне путешественника, и я бы не хотел, чтобы оно оказалось в стороне» от экспедиции, которая наверняка войдет в историю. В конце концов, с помощью Келти и других сторонников Фосетта, лоббировавших его интересы, и под влиянием того факта, что ученые по всему миру начинали склоняться к возможности существования Z, общество проголосовало за то, чтобы поддержать экспедицию, и помогло укомплектовать ее оборудованием.