Затерянный город Z. Повесть о гибельной одержимости Амазонией
Шрифт:
Джек и Рэли подвесили гамаки и развели костер. Они боялись, что Фосетта захватили в плен индейцы кайяпо, протыкающие себе нижнюю губу большими круглыми дисками и нападающие на врагов с деревянными дубинками. Проводники-бразильцы, помнившие красочные рассказы о налетах индейцев, ничем не могли успокоить Джека и Рэли. Все лежали без сна, прислушиваясь к звукам джунглей. Когда взошло солнце, Джек распорядился дать еще несколько выстрелов и осмотреть прилегающую территорию. А потом, когда путешественники завтракали, появился Фосетт верхом на своей лошади. Разыскивая наскальные рисунки, он потерял след остальной группы и переночевал на земле, используя седло в качестве подушки. Когда Нина узнала о случившемся, она с испугом представила себе, как они все, должно быть, «переволновались». Она получила фотографию Джека, на которой он был непривычно мрачным, и послала ее Ларджу. «[Джек] наверняка думал при этом о той большой работе, которая ему предстоит», — ответил ей Лардж. Позже она отмечала, что Джеку помогала идти вперед гордость, поскольку он мог сказать о себе: «Мой отец избрал меня для этого дела».
Фосетт разрешил экспедиции провести в лагере еще один день, чтобы оправиться после неприятного происшествия. Скрючившись под москитной сеткой, он составлял свои корреспонденции, которые отныне должны будут «доставляться цивилизации индейскими гонцами по длинному и опасному маршруту», как позже поясняло редакторское примечание.
Фосетт описывал этот край как «самое клещевое место в мире»; насекомые кишели повсюду, точно черный дождь. Несколько из них укусили Рэли в ступню, и в раздраженную кожу попала инфекция — «яд», как выразился Джек. На следующий день, пока они продирались вперед, Рэли делался все мрачнее и мрачнее. «Говорят, человека по-настоящему узнаешь, только очутившись с ним в диком краю, — писал Фосетт Нине. — Рэли теперь из энергичного весельчака стал сонным молчуном».
А энтузиазм Джека, напротив, только возрастал. Нина оказалась права: похоже, он унаследовал от Фосетта поразительное телосложение. Джек писал, что вес его мышц увеличился на несколько фунтов, «несмотря на то что еды сейчас куда меньше. Рэли скинул больше, чем я набрал, и мне кажется, что на нем путешествие сказывается хуже всех».
Узнав от мужа о Джеке, Нина писала Ларджу: «Думаю, вы порадуетесь вместе со мной, узнав, что Джек оказался таким способным, что он продолжает оставаться сильным и крепким. Я чувствую, что его отец им очень доволен; незачем и говорить, как им довольна я!»
Рэли был в плохом состоянии, животные ослабели, и Фосетт, который теперь вел себя осторожнее и старался не уходить слишком далеко вперед, на несколько дней остановился на скотоводческом ранчо, владельцем которого был Эрменежилду Гальван, один из самых безжалостных фермеров в Мату-Гросу. Гальван продвинулся к фронтиру глубже, чем большинство бразильцев, и, по слухам, имел целый отряд бугейро, или «охотников на дикарей»: их обвиняли в том, что они убивают индейцев, угрожающих этой феодальной империи. Гальван не привык к гостям, однако пригласил путешественников в свой дом из красного кирпича. «По манерам полковника Фосетта стало ясно, что это джентльмен и человек большого обаяния», — позже рассказывал Гальван репортеру.
Путешественники прожили у него несколько дней, отъедаясь и отдыхая. Гальван с любопытством спрашивал, что привело англичан в эти дикие края. Фосетт поделился с ним своими представлениями о Z и выудил из своих вещей странный предмет, завернутый в кусок ткани. Он осторожно развернул его: это был каменный идол, подаренный Хаггардом. Фосетт захватил его с собой в качестве талисмана.
Вскоре трое англичан снова двинулись в путь: они направлялись на восток, к посту Бакаири, где в 1920 году бразильские власти разместили гарнизон — «последний оплот цивилизации», как называли его поселенцы. Внезапно лес перед путниками расступился, и они увидели ослепительное солнце, а вдали — синеватые горы. Дорога стала труднее; им приходилось спускаться по крутым, скользким от грязи склонам ущелий и преодолевать каменистые речные пороги. Одна из рек была слишком опасной, чтобы животные могли переплыть ее вместе с грузом. Фосетт приметил на другом берегу каноэ и сказал, что экспедиция может перевезти на нем вещи, но кто-то должен переплыть реку и пригнать лодку сюда — подвиг, который, как выразился Фосетт, был сопряжен «с большим риском, который еще больше усугублялся внезапно налетевшей грозой».
Джек вызвался сделать это и начал раздеваться. Хотя позже он признавался, что был «насмерть перепуган», он проверил, нет ли у него на теле порезов, которые могут привлечь пираний, и нырнул, бешено молотя руками и ногами под напором течения, швырявшего его туда-сюда. Выбравшись на другой берег, он забрался в каноэ и, гребя, приплыл на нем обратно; его встретил гордый им отец.
Через месяц после того, как путешественники покинули Куябу, после множества приключений, которые Фосетт назвал «проверкой выдержки и выносливости перед еще более трудными испытаниями», исследователи добрались до поста Бакаири. Поселение это состояло из примерно двадцати ветхих хижин, огороженных колючей проволокой для защиты от агрессивных туземцев. (Три года спустя другой путешественник описывал этот форпост как «крошечную точечку на карте: оторванную от мира, уединенную, примитивную, забытую Богом».) Племя бакаири было в этом регионе одним из первых, которые власти пытались «окультурить», и Фосетта возмутило то, что он назвал «бразильскими методами приобщения индейцев к цивилизации». В письме к одному из своих американских спонсоров он замечает: «Бакаири вымирают, с тех пор как они стали цивилизованными. Теперь их осталось всего около ста пятидесяти». И далее: «Их доставили сюда, в частности, для выращивания риса, маниоки… которую потом отвозят в Куябу, где она сейчас уходит по высокой цене. Индейцам не платят, они одеты в лохмотья, как правило — оставшиеся от военной формы цвета хаки, и большинство из них заболевают из-за царящей повсюду грязи и отсутствия гигиены».
Фосетт писал о том, как недавно здесь заболела девочка-индианка. Он нередко пытался лечить туземцев с помощью своей аптечки, но, в отличие от доктора Раиса, он обладал лишь скромными познаниями в медицине и не смог ничего сделать, чтобы ее спасти. «Говорят, бакаири вымирают из-за какого-то фетиша [колдовства], потому что в деревне живет колдун, который их ненавидит, — писал Джек. — Только вчера умерла маленькая девочка — якобы из-за фетиша!»
Вальдемира, бразилец, руководивший постом, разместил путешественников в недавно построенной школе. Англичане искупались в реке, смыв с себя грязь и пот. «Мы состригли бороды, без них куда лучше», — сообщал Джек.
Индейцы из других оторванных от мира племен время от времени заходили на пост Бакаири за различными товарами, и Джек с Рэли вскоре увидели нечто поразившее их: «примерно восемь диких индейцев, абсолютно нагих», как сообщал Джек матери. У индейцев были семифутовой длины луки с шестифутовыми стрелами. «К великой радости Джека, мы увидели первых местных диких индейцев, голых дикарей из района Шингу», — писал Фосетт Нине.
Джек и Рэли поспешили к ним. «Мы дали им сыра из гуайявы, — писал Джек, — и он им невероятно понравился».
Джек попытался провести простейший аутопсис. «Все они маленького роста, примерно пять футов два дюйма, и они имеют очень крепкое телосложение, — описывал он этих индейцев. — Едят только рыбу и овощи, мясо — никогда. У одной женщины — очень тонкой работы ожерелье из крошечных дисков, вырезанных из раковин улиток, наверняка потребовалось колоссальное терпение, чтобы такое сделать».
Рэли, которого Фосетт назначил фотографом экспедиции, установил аппарат и сделал несколько снимков индейцев. Для одной из фотографий Джек встал рядом с ними, чтобы продемонстрировать «сравнительные размеры»; индейцы были ему по плечо.
Вечером трое путешественников отправились в земляную хижину, где на время поселились индейцы. Единственным источником света внутри нее был костер, и воздух был наполнен дымом. Фосетт достал укулеле, а Джек извлек флейту-пикколо: они привезли инструменты из Англии. (Фосетт говорил Нине, что «музыка приносит большое утешение „в диких краях“, она может даже спасти одинокого человека от помешательства».) Вокруг них собрались индейцы, и Джек с Фосеттом сыграли целый концерт, длившийся до середины ночи; звуки музыки плыли над деревней.