Затерянный город

Касслер Клайв

– Не что, а кто. Оскар Вибель – эльзасец, который живет в нашем городке. Шлем сейчас находится у него.

– Не понимаю.

Дарнье встал с кресла и взял Скай за руку.

– Поймешь, когда с ним познакомишься.

Через несколько минут они сели в «ягуар» и помчались по узкой проселочной дороге, которая петляла между холмами. Дарнье лихо управлял автомобилем, умело объезжая рытвины.

– Расскажи мне подробнее об этом человеке, – попросила Скай, когда они въехали на окраину городка и повернули на улочку между Ателье-де-Сезанн и кафедральным собором Сен-Совер.

– Вибель – замечательный мастер и знаток оружейного ремесла, – пояснил Дарнье. – Один из лучших, кого мне доводилось

встречать. Мастер своего дела. Он уже много лет создает копии старинного оружия и военной техники и успешно торгует ими. Однако его изделия настолько искусные и точные, что их приобретают не только частные коллекционеры, но и многие современные музеи мира. Многие даже понятия не имеют, что покупают у него не оригинальные произведения античности, а вполне современные копии, изготовленные в его мастерской.

– Подделки?

Дарнье возмущенно заморгал.

– Не понимаю, как эти прекрасные уста могут источать такие жестокие слова. Я всегда предпочитаю называть подобные вещи высококачественными репродукциями.

– Шарль, прости за назойливость, но хотелось бы знать: ты тоже впариваешь эти замечательные репродукции музеям и своим многочисленным клиентам?

– А я никогда не распространяюсь насчет подлинности своих товаров. Подобные вещи могут довести меня до тюрьмы за подделку предметов антиквариата. Я просто намекаю клиентам, что нужные им предметы могут иметь не вполне оригинальное происхождение, а все остальное они должны домыслить сами. Как сказал известный американский комедиограф Филдз, «нельзя обманывать честного человека»… Вот мы и приехали.

Он свернул на обочину, припарковался, а вскоре повел Скай к двухэтажному кирпичному дому, выстроенному в средневековом стиле. У двери Дарнье позвонил, и через секунду на пороге появился крепыш лет шестидесяти, одетый в рабочую спецовку. Он широко распахнул дверь и приветливо улыбнулся гостям, широким жестом приглашая их в дом. Дарнье представил ему Скай и объяснил цель их визита.

Вибель, казалось, был собран из самых разных и не всегда подходящих друг другу запасных частей. Лысая голова казалась слишком большой на узких плечах, а когда он снял старомодные очки с толстыми стеклами, оказалось, что добрые глаза слишком маленькие для такого крупного лица. Зато прекрасные ухоженные зубы вполне соответствовали уровню какого-нибудь модного дизайнера. Пальцы его были тонкими и длинными, как у пианиста а руки и ноги – толстыми и короткими. Вся внешность Оскара Вибеля напоминала Скай героя по имени Моул из классического английского произведения Кеннета Грехэма «Ветер в ивах».

Вибель бросил в сторону Скай застенчивый взгляд и сказал:

– Теперь я понимаю, Шарль, почему ты так долго не наведывался ко мне. Похоже, ты действительно был занят чем-то более интересным.

– Если хочешь знать, мой дорогой друг, мадемуазель Лабель приехала ко мне совсем недавно, и все это время я рассказывал ей о твоем замечательном мастерстве.

Вибель недоверчиво хмыкнул, но по всему было видно, комплимент пришелся ему по душе.

– Спасибо, Шарль. Я как раз заварил тут экзотический чай, – похвастался он и повел гостей на кухню, которая с первого взгляда поражала необыкновенным порядком. Они уселись за небольшой столик, хозяин налил гостям крепко заваренный чай, а потом засыпал Скай вопросами о ее работе. Она терпеливо отвечала на вопросы и никак не могла избавиться от впечатления, что Вибель аккуратно рассортировывает полученную информацию по файлам своей памяти.

– Шарль мне тоже успел немало рассказать о вашей работе, месье Вибель.

Когда Вибель начинал волноваться, он слишком часто вставлял в свои фразы словечко «ага», что делало его речь несколько вычурной, если не сказать странной.

– Ага, значит, он

уже все рассказал. Ага, ну что ж, в таком случае я просто покажу вам свою мастерскую.

Он повел их вниз по узкой лестнице в подвальное помещение, ярко освещенное мощными флуоресцентными лампами. Изначально это была кузница, оснащенная печью, наковальней, всевозможными молотами и длинными щипцами – то есть всем, что требовалось для работы с раскаленным металлом. Стены мастерской были увешаны кольчугами, панцирями, латами, самыми разнообразными шлемами, наплечниками, наручниками, налокотниками и прочими защитными средствами средневекового рыцарства. Дарнье сразу посмотрел на длинные полки, где были выставлены самые разнообразные шлемы и другие головные уборы античных воинов.

– Где шлем, который я тебе оставил? – спросил он хозяина после беглого осмотра полок.

– Такие редкие вещи я никогда не выставляю напоказ, – пояснил Вибель. – Они требуют особого обращения. – Он подошел к доспехам огромного средневекового рыцаря, поднял забрало и просунул внутрь руку. – Это предмет массового производства. Ага, я сделал их специально для Китая, где они будут украшать интерьер каких-то дорогих ресторанов.

Через минуту он нащупал пальцами выключатель, повернул, и деревянная панель стены шириной примерно четыре фута стала медленно отодвигаться, открывая за собой стальную дверь. Вибель, став так, что собственной фигурой заслонил замок, набрал секретный код и потянул на себя дверцу огромного сейфа. Затем снял с полки большую квадратную коробку, закрыл дверцу сейфа и положил коробку на стол. Убедившись, что вся процедура произвела на гостей должное впечатление, он открыл коробку и вынул оттуда шлем Фошара.

Скай долго смотрела на забрало и пыталась сравнить его формы с теми чертами семейства Фошаров, которые врезались ей в память в результате недавнего визита в замок.

– Прекрасное произведение, – лирически произнес Вибель и провел рукой над шлемом, как предсказатель над хрустальным шаром, не касаясь его рукой. – Ага, уникальная вещь. Причем сейчас я оцениваю эту вещь только с точки зрения мастерства металлообработки, не более. Дело в том, что использованный для изготовления этого шлема металл является в высшей степени необычным. Нет никаких сомнений, что источником стал какой-то метеорит.

Дарнье улыбнулся и посмотрел на Скай:

– Именно этой теории придерживается и мадемуазель Лабель. Тебе удалось определить возраст этой вещи?

– Некоторые черты этой весьма необычной формы являются совершенно неизвестными нам, как вы сами уже отметили. Но все же я бы оценил возраст этого шлема примерно в полторы тысячи лет, когда на лицевой части подобных военных головных уборов впервые появляются более или менее четкие черты лица. При этом, разумеется, сам металл может принадлежать более древнему периоду времени. Эта отметина является самым обыкновенным свидетельством прочности, поскольку выдержала удар пули. А вот это отверстие является более сложным образованием. Оно могло быть сделано либо с небольшого расстояния, либо с помощью современного и довольно мощного оружия. Вполне возможно, что кто-то использовал этот шлем в качестве специальной мишени для стрельбы из крупнокалиберного пулемета.

– А что ты можешь сказать насчет возможного изготовителя?

– Не скрою, этот шлем является величайшим произведением искусства металлообработки из всех, которые мне приходилось видеть. Посмотрите на его внутреннюю сторону: здесь нет ни единой отметины от молота или другого инструмента, который обычно используется для ковки. Но даже без этого я могу с уверенностью сказать, что таким мастерством обладали только производители оружия из клана Фошаров.

– А что вам известно об этих оружейниках? – встрепенулась Скай.