Затерянный мир (илл. Л. Фалина)
Шрифт:
Наш дружный смех разбудил доктора Маракота. Он уселся на кровати с таким же сердитым выражением лица, какое минуту назад было у меня. Я позабыл обо всех проблемах, выслушав длинный монолог, в котором доктор выказывал почти экстатическую радость от невероятных перспектив, открывшихся перед наукой, и горькое разочарование от того, что результаты наших открытий никогда не станут известны широкой научной общественности. В конце концов Маракот вернулся к насущным нуждам.
— Сейчас девять часов, — сказал он, бросив взгляд на часы. — Мы видим, который час, но не знаем, утро сейчас или вечер. Нам следует вести собственный календарь, — продолжил профессор. — Мы начали спуск третьего октября. Достигли дна вечером того же дня. Как долго мы спали?
— Черт
Мы наскоро умылись и оделись. В комнате были все необходимые принадлежности. Наружная дверь, однако, была заперта. Очевидно, нам предстояло провести некоторое время в качестве пленников. Несмотря на отсутствие какой-либо вентиляции, воздух в комнате оставался свежим и чистым, так как его потоки проникали внутрь сквозь небольшие отверстия в стенах. Судя по всему, помещение обогревалось централизованно: печи нигде не было видно, тем не менее температура была достаточно высокой. На одной из стен я обнаружил рычажок. Недолго думая, я опустил его. Раздался звонок. Дверь немедленно отворилась, и в проеме появился невысокий темноволосый человек, одетый в желтую робу. Он вопросительно поглядел на нас. Его большие карие глаза светились любопытством.
— Мы голодны, — сказал Маракот. — Не могли бы вы принести нам еды?
Человек с недоумением пожал плечами и улыбнулся. Было похоже, что он не понял ни слова. Сканлэн попытал счастья, используя отборный американский сленг. Его попытка также встретила лишь улыбку. Пришла моя очередь объясняться. Я открыл рот и всунул в него палец. Незнакомец энергично кивнул и выбежал из комнаты.
Десять минут спустя дверь опять открылась. Двое слуг, одетых в желтое, вкатили в комнату небольшой столик. Даже в отеле «Балтимор» мы не могли бы рассчитывать на лучший прием. Завтрак включал в себя кофе, горячее молоко, булочки, очень вкусную плоскую рыбу и мед.
Около получаса прошло в обсуждении того, что мы ели и откуда это взялось на дне. Затем вновь появились двое слуг, выкатили столик и бесшумно закрыли за собой дверь.
— Мне кажется, что все это сон, — сказал Сканлэн. — Что происходит? Док, вы затащили нас сюда, скажите, что вы обо всем этом думаете.
Доктор Маракот покачал головой.
— Мне тоже кажется, что я сплю и вижу прекрасный сон. Какую замечательную историю мы могли бы поведать миру!
— Одно можно сказать с уверенностью, — вступил в разговор я. — Легенда об Атлантиде оказалась реальностью. Некоторым обитателям древнего царства удалось выжить.
— Даже если они и выжили… — пробормотал Сканлэн и почесал затылок. — Черт меня побери! Я не могу понять, как им удается обеспечить себя свежим воздухом, пресной водой и пищей. Может, этот чудной тип с длинной бородой, которого мы видели прошлой ночью, прояснит обстановку.
— Как он это сделает, если мы не понимаем друг друга?
— Тогда нам придется положиться на собственную наблюдательность, — сказал Маракот. — Кое-что мне уже понятно. Я сделал предварительные выводы, рассматривая мед за завтраком. Мед явно имеет синтетическое происхождение. Подобные продукты мы уже научились изготавливать на земле. Но если мед может быть искусственно синтезирован, почему не могут быть синтезированы кофе или мука? Молекулы, из которых состоят элементы, подобны кирпичам. Эти кирпичики разбросаны вокруг нас, стоит лишь научиться складывать из них фигуры. Иногда достаточно вытащить один кирпич, один из целого здания — и вот перед нами абсолютно новая субстанция. Сахар становится крахмалом, или оба превращаются в алкоголь лишь при перестановке кирпичиков местами. Что заставляет их менять расположение? Кое-что нам известно: тепло, электричество. О чем-то мы можем лишь догадываться. Некоторые элементы изменяются без постороннего воздействия: радий превращается в свинец, а уран в радий.
— Вы полагаете, что подводные обитатели продвинулись в изучении химии
— Я в этом уверен. Кажется, им доступно то, о чем мы можем только мечтать. Они научились разделять молекулы воды на кислород и водород. Морская флора богата азотом и углеродом. Донные отложения изобилуют фосфором и кальцием. Здесь, под водой, можно производить все на свете, имея достаточный запас знаний и умений.
Доктор не успел закончить лекцию по химии. Дверь распахнулась, и в комнату с дружелюбной улыбкой вошел Манд. Его сопровождал почтенный старик, с которым мы познакомились прошлой ночью. Очевидно, он обладал репутацией большого ученого. Старик произнес несколько предложений, как нам показалось, на разных языках, но, к сожалению, мы не поняли ни слова. Он пожал плечами и сказал что-то Манду. Тот отдал приказ двум одетым в желтое слугам, которые ожидали в дверях. Слуги исчезли, а затем вернулись с занятным экраном в руках, который поддерживали по бокам две подпорки. Он был похож на обычный экран в кинотеатре, но был покрыт блестящей неизвестной субстанцией, которая сверкала и искрилась в лучах света. Слуги установили экран у одной из стен. Старик аккуратно измерил расстояние от экрана и сделал метку на полу. Стоя на этом месте, старик прикоснулся пальцами ко лбу Маракота и указал на экран.
— Он свихнулся, — прошептал Сканлэн. — Без сомнения, чокнутый.
Маракот покачал головой, показывая, что не понимает сути происходящего. Старик замешкался на секунду — судя по всему, ему в голову пришла идея. Он повернулся к экрану, уставился на поверхность и сконцентрировал на ней внимание. На сверкающей поверхности показалось его изображение. Старик перевел взгляд на нас: на экране появилась группа из трех человек. Фигурки не отличались портретным сходством: Сканлэн выглядел как китайский акробат в цирке, а Маракот как полуразложившийся труп. Было ясно, что таким образом наше изображение трансформировалось в голове у старика.
— Это отражатель мыслей! — воскликнул я.
— Именно, — подтвердил Маракот. — Мы увидели в действии самое удивительное изобретение. О подобном сочетании телепатии и телевидения на земле не смеют и мечтать.
— Не ожидал, что доведется увидеть себя в кино. Если этот болван с лицом китайца на самом деле я, — сказал Сканлэн. — Хотелось бы мне донести весточку о наших приключениях до главного редактора «Таймс». Тот осыпал бы нас золотом. Все богатства мира лежали бы у наших ног.
— В этом и суть проблемы. Мы могли бы перевернуть целый мир, если б только знали, как туда добраться. Но что это, зачем он нас подзывает?
— Старик желает испытать вас первым, док.
Маракот встал на обозначенное место. Его могучий, ясный мозг обрисовал картину происшедшего с идеальной четкостью. Мы увидели изображение Манда, а затем «Стратфорд» в ту минуту, когда мы покинули его. При виде корабля Манд и старый ученый удовлетворенно кивнули. Манд широко взмахнул рукой, указывая сначала на нас, а затем на корабль.
— Он хочет узнать все, что произошло! — воскликнул я. — Расскажите, как мы сюда попали.
Маракот кивнул, показывая, что понял просьбу, и стал вызывать в голове эпизоды нашего путешествия. Вдруг Манд движением руки остановил Маракота. Слуги унесли экран. Мы, повинуясь жестам, последовали за атлантами.
Сооружение, в котором мы находились, изумляло своими размерами. Мы долго шли, пересекали коридор за коридором, пока не очутились в огромном зале, уставленном рядами стульев, как аудитория в университете. К одной из стен был прислонен экран, подобный тому, что мы уже видели. На стульях сидели многочисленные зрители, не менее тысячи человек. При нашем появлении над залом пронесся приветственный шум. Зрители были обоих полов и всех возрастов: мужчины — с бородами и темными волосами, женщины — прекрасные в молодости и благородные в летах. К сожалению, внимательно рассмотреть зал не удалось. Нас со Сканлэном усадили в первый ряд, а Маракот вновь занял место у экрана. Свет неведомым образом погас. Представление началось.