Затерянный остров
Шрифт:
— Просто подумайте о той драме, через которую вы несколько минут назад протащили меня. К тому же, я просто не мог отказать себе в подобном развлечении.
— Итак, где оригинал? Он у вас?
— Нет, у меня его нет. Как я уже сказал, я не знаю, где он сейчас. Но я знаю, где он, вероятнее всего, будет среди недели.
— А потом?
— А потом я украду его. На этот раз — по-настоящему.
9
Сержант Адельпьез Джонсон отвечала за третий уровень хранилища улик обширного подвального комплекса штаб-квартиры
Была пятница, девять часов утра.
Сержант Джонсон находилась на рабочем месте еще с семи часов, рано приступив к своим обязанностям из-за накопившейся за неделю компьютерной документации, фиксировавшей все изъятия и возвращения улик: каждое передвижение каждой гильзы, каждого волоска, каждого образца ДНК для анализа, лабораторных исследований или простого осмотра. Поддержание цепочки хранения вещественных доказательств имело первостепенное значение. За последние несколько лет вся процедура была компьютеризирована и теперь сопровождала цифровой видеозаписью абсолютно все передвижения улик и действия с ними: кем, когда и для чего.
Сержант Джонсон никогда не испытывала радости, когда кто-то неожиданно заявлялся к ней в хранилище, чтобы провести досмотр улик, а пятничное происшествие и вовсе повергло ее в крайнее раздражение: один из ее сотрудников прибыл в компании высокого худого джентльмена, одетого в дорогой темный костюм со спортивным вырезом, который практически кричал «ФБР». К тому же он оказался ярким представителем агентов самого раздражающего типа — одним из тех, кто уже давно возомнил себя наместниками Бога на земле. Разумеется, такие индивиды полагали, что рядовые полицейские в сравнении с ними — низшая форма жизни.
— Я потратил больше часа на то, чтобы получить допуск! — прорычал с яростью мужчина и, фыркнув, добавил: — Снимаю шляпу перед оперативностью Нью-Йоркской полиции.
На этом он протянул свой значок и папку с уполномочивающими документами.
Сержант Джонсон никогда ни с кем не вступала в конфликт. Она поднялась со своего рабочего места — ее внушительных габаритов часто хватало, чтобы утихомирить склочного посетителя — улыбнулась мужчине и приняла из его рук значок и папку.
— Специальный агент Моррисон? — спросила она.
— Имя указано на значке, — недовольно буркнул тот.
Крепкий орешек. Критическим взглядом она изучила новенькое удостоверение и значок — тоже выглядевший абсолютно новым. Для нее все тут же прояснилось: свежий кадр, едва окончивший академию. Пожалуй, эту категорию агентов можно было назвать худшей.
—
— Все написано в запросе.
— И как я вижу, вы хотите проверить поддельную страницу.
— Повторяю, все это прописано в запросе, сержант.
— Вы же понимаете, специальный агент Моррисон, что в случае проверки, чем меньше манипуляций производилось с уликой, тем лучше. Это моя обязанность… — она подчеркнула слово «моя», — убедиться, что работа с уликой необходима и обоснована. Я говорю вам это, чтобы вы осознавали все риски процедуры осмотра.
— Я уверен, вы понимаете, что изучение данной улики происходит не по моей собственной прихоти, и я могу заверить вас, что ФБР не понравится, если мне будет отказано в доступе.
Сержант Джонсон и раньше бесчисленное множество раз имела дело с типами наподобие Моррисона. Их предсказуемость иногда даже смешила ее. Начинать битву еще до того, как появилась стоящая причина для боя, было ни к чему. Она открыла папку и тщательно проверила его верительные грамоты и документы. Внешне все было в порядке. ФБР прошло по всем надлежащим инстанциям, единственная проблема заключалась в том, что агент Моррисон пришел на три часа раньше запланированного срока. Но, опять же, подобное было типично для ФБР. Причина проверки была стандартной, формальной, оправданной и легальной.
Джонсон одобрила документацию, подписала ее, проштамповала и вернула.
— Я сопровожу вас, — сказала она, вставая.
— Отлично, — отозвался Моррисон.
Его, похоже, не заинтересовало, почему она так поступает, поэтому она сказала правду:
— Я поступаю так со всеми громкими и резонансными делами. Мои показания могут оказаться полезными, если защиту не устроят результаты проверки подлинности улик.
— Это ваше право, — сказал он.
Джонсон, служащая отдела улик и агент ФБР подошли к лифтам и спустились в подвал, полностью отремонтированный в 2011 году в рамках крупного проекта обновления. Большая часть нового помещения была посвящена последним достижениям научно-технического прогресса и по оснащению чем-то напоминала первоклассный госпиталь. До третьего уровня хранилища, в котором находились все улики текущих активных расследований, путь оказался неблизким. Это был самый важный из всех трех уровней хранилища улик.
Пройдя мимо многочисленных пронумерованных дверей, они, наконец, достигли нужного хранилища. Служащая отключила сигнализацию, и дверь открылась, явив им красивую чистую белую комнату с закрытыми шкафами, пластиковым столом и стульями. Во всех четырех углах потолка виднелись камеры, которые, по словам сержанта Джонсон, записывали каждое их движение.
Служащая надела стерильные латексные хирургические перчатки без талька, сверилась с номерами шкафов и, подойдя к одному из них, набрала код на ближайшей панели, открыв его. Заглянув внутрь, она извлекла неглубокий лоток и перенесла его на стол.
— Вам нужно будет касаться его? — спросила Джонсон Моррисона.
— Да.
— Тогда вам понадобится маска для лица и перчатки.
Она почти добавила к перечню сетку для волос, но, предвидя возникновение сложностей и тот факт, что у агента Моррисона была очень короткая стрижка, передумала.
Нахмурившись, агент Моррисон надел перчатки и маску, а затем занял место за столом. Он пододвинул лоток к себе и посмотрел на поддельную страницу Келлской книги. Джонсон, охваченная любопытством, тоже приблизилась, желая взглянуть.