Затишье
Шрифт:
Пока Лиз выпрямляется и пьет воду, я протягиваю руку и касаюсь плеча Рaхоша. Он здоров.
Он вопросительно смотрит на меня, нахмурившись.
— Должна ли я помочь твоей паре? Может быть, мой кхай сможет успокоить ее.
— Мой кхай в порядке, — заявляет Лиз, откидываясь на стену и на мгновение отдыхая. — Это мой желудок ненавидит меня.
Я хихикаю и похлопываю по земле рядом с собой.
— Возможно, тебе было бы легче прийти ко мне, чем мне прийти к тебе.
Лиз кивает и подползает, чтобы плюхнуться на землю рядом со мной. Она выглядит усталой и измученной,
— Ты должна пить больше воды, — упрекаю я ее, а затем добавляю: — И больше чая. У Кемли есть хороший способ позаботиться о сердитых животах.
— О нет, я уже пробовала это. Чай, который на вкус как обувная кожа? — Она корчит гримасу. — Думаю, что лучше бы меня просто стошнило. — Ее лицо бледнеет, а затем она снова тянется к своей миске. — На самом деле, может быть, и нет.
Какое-то время я сижу с Лиз и Рaхошем. Я ничего не могу сделать для желудка Лиз, что не исправят больше воды и времени. Мы болтаем об охоте, товарищах и Рaшель, одной из комплектов, которая выглядит более человечно, чем ша-кхаи. Я хвастаюсь своей маленькой Эшей, которая уже учится работать с кожей вместе со своим отцом. И мы обсуждаем больше беременностей.
— Думаю, я единственная, кто нашел отклик второй раз, — говорит Лиз. — Это слишком быстро?
— Ммм. — Я думаю о Шорши и ее секрете. — Не всегда. Если мать достаточно здорова, чтобы носить еще один комплект, это может произойти еще быстрее.
Рaхош прикасается к плоскому животу своей пары.
— Можешь ли ты сказать нам, мальчик это или девочка?
Лиз ухмыляется мне.
— Мы уже спорим из-за имен. Я сказала ему, что если это мальчик, он может назвать его, но если это девочка, то имя выберу я. Я хочу назвать ее Эйлой.
— Эй-ла?
— Да, в честь Эйлы Секуры. Из приквелов «Звездных войн» (прим. Эйла Секура — персонаж франшизы «Звёздные войны», рыцарь-джедай из расы тви’леков). Я имею в виду, они были довольно дерьмовыми, но Эйла была крутым джедаем. И синяя! Это как беспроигрышный вариант. — Лиз радостно потирает живот. — Не то, чтобы мой ребенок будет джедаем, но можно с уверенностью сказать, что она будет синей и крутой, так что я думаю, это сработает.
— Ах.
— Она не понимает твоих слов, моя пара, — говорит Рaхош. — И единственная причина, по которой я это делаю, заключается в том, что я слышал это уже много раз.
— Я уверена, что Дже-дай — хорошее имя, — говорю я Лиз.
— Эйла. Не джедай. — Она вздыхает и качает головой, глядя на нас. — Где мои ботаники из «Звездных войн», когда они мне нужны? — Рaхош только фыркает и встает на ноги, направляясь за Рaшель. При этом Лиз бросает на меня любопытный взгляд. — Я не хочу показаться странной, но это… торт у двери?
Ой. Я совсем забыла о еде, которую приготовила Стейси. Я надеялась тихо выкинуть это.
— Да.
Глаза Лиз загораются.
— Есть еще кусочек?
— Думаю, что торт закончился, — говорю я, а затем быстро добавляю: — Но ты можешь съесть мой кусок.
Она потрясает кулаком в воздухе.
— Я могла бы расцеловать тебя, Мэйлак.
Я не указываю на то, что мне хотелось бы этого примерно так же сильно, как хотелось бы еще торта.
***
У Хар-лоу грязное пятно на лице, в руке инструмент, а во взгляде сосредоточенность.
— Это что? — спрашиваю я, хмуро глядя на странное квадратное творение, над которым она работает.
— Обогреватель, — говорит она мне. — Для жестокого сезона. Он вырабатывает свое собственное тепло. Ну, в теории. Мне нужно выяснить, как сделать так, чтобы он стал достаточно горячим без перегрева. — Она вставляет блестящий инструмент в обогреватель и отрывает его кусочек спереди. — Прямо сейчас он немного расплавляется, но я близка к финишу. Я думаю. Верно, детка?
Рух хмыкает в знак согласия, вручая маленькому Рухару резную костяную погремушку.
— Тепло.
На одеяле рядом с отцом комплект размахивает ручками, подергивая хвостом. Он бросает погремушку, а затем начинает ползти за ней. Легкая, неохотная улыбка искривляет мрачное лицо Руха, и это радует меня.
Хар-лоу смотрит на меня так, словно ожидает ответа, поэтому я киваю.
— Я понимаю.
— Я не хочу замерзнуть, когда станет холодно. — Она делает паузу, а затем наклоняет голову. — Ну, холоднее. И с маленьким Рухаром здесь, я хочу убедиться, что нам уютно.
— Так вы останетесь на жестокий сезон? — Я знаю, что и Хар-лоу, и ее пара любят ходить в Пещеру Старейшин, чтобы отвлечься. Рух все еще не привык к такому количеству людей вокруг. Жестокий сезон будет трудным для него.
— Мы остаемся, — соглашается Рух, прежде чем Хар-лоу успевает заговорить.
— Мы будем рады видеть вас. — Я кладу свою ладонь на ее руку и слегка сжимаю ее в знак любви. Я дотягиваюсь до ее кхая и нахожу, что он равномерно пульсирует. Он силен, но поддержание здоровья Хар-лоу требует от него многого. Я посылаю укрепляющую волну исцеления от моего кхая к ее, прежде чем убрать руку.
— Я должна идти, — говорю я Хар-лоу и ее паре. — Я хочу проверить Ти-фа-ни и Салуха, пока день не стал слишком коротким. — Я потираю живот, используя это как предлог, чтобы двигаться дальше. — Мои ноги уже устали от всего этого стояния.
— Я пойду с тобой, целитель, — говорит Рух, поднимая своего сына. Хар-лоу возвращается к своей коробке, снимая еще один блестящий слой.
Когда мы выходим из пещеры, Рух останавливает меня. Он оглядывается на свою пещеру, потом на меня.
— У меня есть… опасения.
Мои чувства покалывает от страха. То странное, ноющее чувство, которое преследовало меня все утро, снова овладевает мной.
— Из-за Рухара? У него все очень хорошо. — Я провожу пальцем по пухлой синей щеке комплекта. Он практически гудит от хорошего самочувствия. — Или из-за предстоящего жестокого сезона? — Я небрежно кладу руку ему на плечо. — Здесь нет никаких проблем. С твоей семьей все в порядке, Рух.