Затмение

I

. ЗАТМЕНИЕ

Расскажи обо всём, что тревожит,

Расскажи мне о буре в душе,

О той боли, которая гложет

Твоё сердце, чтоб разум твой сжечь.

Я бывал в нижних уровнях ада,

В одиночку прошёл Сайлент-Хилл.

Хоть давно зажили; мои раны,

Для тебя я их снова открыл.

Обнажи

свою душу, родная!

Твою боль я возьму на себя.

Ты не бойся: тебе доверяю,

Обо всём расскажи, не тая.

Всё, что мне ты поведать готова,

Всё, о чём ты украдкой всплакнёшь,

Сохраню я в секрете до гроба –

Даже если когда-то уйдёшь.

Ведь не зря я давал клятву Фонда:

«Удержать, сохранить, защитить!»

Мне довериться можешь свободно,

А сказав – о печалях забыть.

Будет вечно секрет зашифрован,

Заперт он ото всех навсегда.

Я тебе доверяю во многом –

Свою душу излей без стыда!

Неоновый свет, полуночный круиз,

«Делориан» верный несёт меня вниз –

Вдоль уличных рек и ночных голосов,

Вдоль старых усадеб и тихих домов.

Мне больше не страшно – но и не смешно:

Несусь вдоль проспектов, как в старом кино!

Мне больше не страшно. Но я не один –

Ведь нас Нео-Токио ждёт впереди!

Меня больше ничто не тревожит,

Неспособен я чувствовать стал.

Мою душу, когда-то живую,

Облачил в свои латы металл.

Моё сердце остыло, замёрзло,

И не вскроется вновь вечный лёд.

И спасать вам меня уже поздно –

Что мертво, то уже не умрёт.

В сердце лёд, а вокруг – сплав титана.

Я уже не способен любить.

Пусть причины останутся тайной –

Так мне будет их проще забыть.

Что снится ночами тебе, о любимая Шерон?

В какие прекрасные дали твой ум унесён?

Поведай о снах мне твоих – и тогда я поверю,

Что чувства и мысли твои – это больше не сон.

Тебе посвящу я, прекрасной, синтвейв-серенаду,

И

будешь ночами под звуки её вспоминать,

Как вместе смотрели закат, как в осенней прохладе

По берегу хладного моря ходили гулять.

Я помню о будущем, что не успело случиться:

Мы встретились, будто бы судеб нас свёл режиссёр,

Украдкой увидев друг друга, сумели влюбиться

И дать тихой искре в любви разгореться костёр.

И пусть нашей встречи мне ждать ещё долгие годы,

Сквозь время я верность к тебе, будто свет, пронесу.

Минуют пусть нас политической жизни невзгоды,

Прекрасная Шерон! Одну лишь тебя навсегда я люблю!

Уйми мою душу мятежную,

Мой внутренний шторм успокой.

Скорей обними меня нежною

Своею ты тёплой рукой.

Пусть мир покрывается ржавчиной,

Пусть воет сирена вдали –

Мне больше не быть неприкаянным,

Записанным в жизни нули.

Не кровью – чернилами – ручку заправлю

И снова пойду – будто рыцарь пера

Излить на бумагу все литры страдания

Чистого разума. Да – я поэт со двора.

Не физик, не лирик я нынче – я странник!

На выжженных землях слезам места нет.

Не стану я плакать о том, кто изгнанник,

А кто – лишь ещё один мёртвый поэт.

И пусть мои строки предметны, как выстрел,

Пусть даже на миг в них погаснет огонь,

Духовная искра – зато независим

Я буду от мнений толпы, будто конь!

Не убивайте спешкою поэтов!

Нельзя им торопиться ни на миг!

Их скоростью вы душите – за это

Расплатой служит бедный, бледный стих!

Подобна смерти спешка безвозвратной,

Что пулей снайпер в голову несёт.

Вокруг – притворство, Ирий суррогатный,

Где пресен стал поэтов сладкий мёд.

Спешащий не наследует Парнаса,

Где ждёт его Эвтерпы дивной песнь.

Поэты в спешке гибнут под КамАЗа

Тяжёлым прессом в вечной суете.

Лишь медленно идя по жизни грешной,