Затвори за собой поднебесье
Шрифт:
При первом чтении оба проекта казались равноценными, так что американцы полагали, что решение Баку во многом будет зависеть от средств и мастерства лоббирования.
Когда схватка за подряд перетекла в решающую фазу, то обнаружилось крайне любопытное обстоятельство. Если контакты с российской корпорацией широко освещались в прессе и поддерживались в открытую, то предварительные переговоры со «Стандарт Ойл» в Турции зачались в атмосфере полной герметики – как того требовали азербайджанцы. «Стандарт Ойл» не возражала, хотя и не понимала зачем…
Так или иначе, абрис предыстории сводился к следующему:
Тем временем, преодолевая перекресток за перекрестком, «БМВ» Олега летел к отелю «Карлтон Риц», расположенному в деловом центре Стамбула. В эти минуты водителя донимала весьма щекотливая проблема: как провести босоногую Светлану в отель, не привлекая к себе внимание?
Оснований для беспокойства у Олега хватало. Служба безопасности «Стандарт Ойл» отслеживала любые подозрительные контакты сотрудников секретной миссии, о чем ему, конечно же, было известно. Дай им лишь повод – и ворох нудных разбирательств, гарантирован.
Решение задачи вырисовалось внезапно, причем с таким «гарниром» не прогнозировалось вовсе. Фары выхватили несколько слонявшихся по тротуару «ночных бабочек». Притормаживая, Олег заметил, что позади киосков, на скамейках, бездельничают еще несколько «коллег». Остановился и невозмутимо дожидался, когда одна из путан подойдет к автомобилю. Но этого не происходило, более того, на лицах девушек прочитывалось недоумение. Наконец Олег сообразил: он припаркован стороной Светланы, что мешает задуманному. Ведь присутствие женщины в автомобиле мужчины, который ищет в Стамбуле так называемый «околошоссейный» секс, – нонсенс или, по крайней мере, большая редкость. Оттого, спешившись, Олег заторопился к стайке путан, заинтригованных не вполне обычным эпизодом. Сблизившись, обратился:
– How much do you charge?
В ответ раздались несколько фраз, озвученных на неизвестном ему турецком. Он растерялся, развел руками, не зная, что ответить и как себя вести дальше. Тут, откуда-то из глубины «смены», донеслось по-русски:
– Лорка, он тебя о тарифе спрашивает, по-английски.
– Так ответь ему, раз такая умная! – огрызнулась прилежная зубрилка турецкого.
Девушки расступились, и к Олегу нехотя двинулась вполне благопристойная, совсем не похожая на оторву особа. На чистейшем оксфордском, который можно «подхватить» разве что в стенах маститого университета или в самых что ни на есть «полевых условиях», разъяснила:
– Мы берем двадцать баксов за оральный секс и сорок – за половой акт.
– Я дам тебе пятьдесят, но мне нужны туфли, причем неважно какого размера! – протараторил запальчиво Олег.
– «Туфли» это что – какой-то фетиш или что-то из мазо? Если так, это стоит раз в пять дороже, – едко заметила бакалавр вербального и прочего «языковедения» – на сей раз на арго североамериканских путан.
Соприкоснувшись с ремеслом, где традиционные ценности вывернуты наизнанку, Олег все же не растерялся. Подбежал к авто, взял у изумленной Светланы сумку, извлек из нее сломанный туфель и, вернувшись, объявил:
– Мне нужна пара дамских туфель. И нужна она мне сейчас!
Оказалось,
– Сто баксов – и получишь совершенно новые туфли! – без запинки выдала бакалавр английской словесности, одним махом сдавшая (в глазах Олега) экзамен на магистра сбыта.
Спустя минуту Олег уже торопился в свой автомобиль, рассматривая пару однодолларовых пластмассовых босоножек, зачем-то взятых путаной в «рейс», но столь пригодившихся ему.
Олег протянул Светлане целлофановый пакет с босоножками, даже не взглянув на нее, будто стесняясь. Казалось, к нему подкатывал прежний комплекс, а возможно, их целая гроздь. Виной тому была, по-видимому, приближавшаяся развязка.
Между тем его подспудный мир отяготиться не успел: Олега накрыло мощное, электризующее поле с вздымающимся факелом обожания. Как и в аэропорту, их руки соприкоснулись. Но, пока он не убрал ладонь с рукоятки передач, паркуясь у «Карлтон Риц», не сознавал это. Откровение было столь пронзительным, что водитель не заметил контакт.
Они шли по погрузившемуся в полумрак лобби отеля, светясь дивным счастьем, мало встречающимся у зрелых, видавших виды людей. Ну а предположить, что пара всего час знакома, и вовсе не получалось. Вместе с тем сквозь марево влюбленности то и дело проглядывал страх упустить обретение, рожденное отчасти в чертополохе сомнений, а где – норовом случая. Когда же ночные спутники добрели до лифта, то утоляться одной лишь близостью в пространстве уже не могли.
Открывавшиеся и закрывавшиеся через определенный интервал двери будто очерчивали границы времени. Их времени. Времени, которого они не могли ни остановить, ни разделить с кем-то. Так что шарахнувшийся в сторону развозчик пиццы, ухмыльнувшаяся call girl*, метрдотель, подскочивший к лифту по подсказке полуночной «секссестры», их упоение лобзаньем не потревожили. С присущей лишь зрелости искушенностью они продолжали упиваться друг другом, без всякого вызова и сохраняя признаки рассудка. Будто это их последний, а посему самый сладостный в жизни поцелуй.
Вспышку страсти прервала трель мобильного. На восьмой звонок Олег ответил, едва оторвавшись от пассии. «Yes», – зло бросил он, но услышал лишь короткие гудки отбоя.
Едва Олег вернул аппарат в карман, как сообразил: звонили из регистратуры. В отеле его прекрасно знали как постояльца-ветерана, обитающего уже шестую неделю, и в компьютере, вне сомнения, хранились его данные. Обижаться ни на кого не приходилось: столь откровенную сцену не потерпел бы любой пристойный отель мира, ну а нравы мусульманского Стамбула, тем более, требовали внушения, пусть оно вышло по-восточному витиеватым, исподтишка.
Его кольнула недоброе предчувствие, что все потуги не подставиться обернулись прахом. Повинен в этом он сам, а точнее, сидящий в нем (и не только!) пучеглазый самец, слетающий с подпорок на любую зазнобу. И, конечно же, в самый неподходящий момент… Мысль эта, правда, жила недолго, утонув в их объятиях – пара вновь страстно сомкнулась, как только за ними закрылась дверь лифта.
В коридоре этажа царила тишина, подчеркивавшая торжественный характер момента. Даже кондиционер работал бесшумно, приятно охлаждая их разгоряченные лица.