Затяжной поворот: история группы «Машина времени»
Шрифт:
Евгений Маргулис
Как нет у меня дома ни одной пластинки «Машины», в том числе подарочной антологии, так и подборки того, что о нас пишут, я не имею. Поскольку, всего этого не читаю. Но Петину книжку я пролистал. Анька, моя жена, купила ее, чтобы посмотреть насколько сильно он там меня обсирает. Оказалось, что конкретно меня он вообще не обосрал. А истории, которые Петя упоминает, мне и без него известны. И я знаю, что в них на самом деле было, а чего не было. Понимаешь, видно, что книга эта – социальный заказ. Видно, что Подгородецкий обозлен и, что он – не писатель. Я, на самом деле, не люблю читать мемуары, тем более, когда они основаны лишь на том, кто кому засунул и в каком году. Это мне совершенно не интересно.
С Подгородецким ты ныне не общаешься?
Не общаюсь. Он мне позванивал одно время, потом куда-то исчез.
Александр «Фагот» Бутузов
Единственный, кого мне неприятно видеть из «Машины» это Петя Подгородецкий. Он мне сильно антипатичен. Во всех своих проявлениях. У нас с ним раньше неоднократно и драки бывали.
Максим Капитановский
Точно объяснить отчего у Пети сформировалась такая неприязнь к «МВ» не могу. Лично я сохранил с ним хорошие отношения, был у него на 50-летии. Я прочел его книгу и не нашел в ней каких-то жутких фактов или фрагментов. Буквально несколько эпизодов там есть таких, которые я, например, не стал бы излагать по этическим соображениям. А он, будучи по натуре своей, человеком отвязным, хулиганистым, эпатажным, взял их и написал. То, что Андрей это воспринимает в штыки – его право, и, наверное, это правильно. Впрочем, напрямую с ним о Петиной книге я не говорил, и говорить не собираюсь. Повторю, я не нашел в «Машине с евреями» особого «криминала». Он скорее содержался в одной из газетных заметок, анонсировавших выход этой книги. По-моему, из-за нее и стал разгораться скандал. Там, при помощи небольших подтасовок, купирования, вырезания каких-то обрывочных цитат из Петиного текста, получилась статья, значительно худшая, чем сам книга.
Если спросить неэтичным, Петиным языком, ты, прочтя его книгу, определил, кого автор обосрал более всего?
Ну, Андрея, конечно. Хотя практически любой, упоминаемый там факт можно было изложить чуточку другим языком, и выглядело бы все иначе. А так в книге яд какой-то, злоба между строк просачиваются. Это заметно. При том, что в самих фактах ничего чрезвычайного нет. Ну, положим, действительно однажды Кутиков нажрался и в самолет его «загружали» на руках. Это было в первой половине 90-х, после удивительного концерта, который «Машина» сыграла на юбилее одного бандита, державшего все Приволжье, Набережные Челны и т. д. Я тогда впервые в своей жизни увидел сразу 800 человек, в двубортных костюмах, в рубашках, застегнутых на верхнюю пуговицу, без галстуков, с соответствующими их роду деятельности и, наверное, спортивному прошлому ушами и носами. Среди них была лишь одна девушка – дама этого самого главного бандита, худощавого очкарика с внешностью доктора наук. Дело происходило, кажется, в Альметьевске. И поили там всех, в том числе музыкантов, так, что Кутиков, который всегда, в общем-то, блюдет вопрос с алкоголем, капитально напился. А обратно в Москву нас отвозили на частном самолете, к которому Сашу пришлось нести на одеялах, потому что он лежал скукоженный и идти не мог. Надо сказать, это был единственный случай такого рода с Кутиковым за все годы, сколько я его знаю. И, что тут такого? Я бы такой эпизод вообще подробно в книге не описывал. Саша – прямолиненйый, честный, работоспособный человек и данная ситуация ничего в его характеристике не меняет.
К слову, общаться с теми пьяными гостями было совсем непросто, и у Маргулиса получился там целый сюжет. Праздник происходил на большой территории какого-то бывшего обкомовского дома отдыха и ночью Женька пошел, в свете фонарей, типа, спать к себе в номер. Его нагнал один из этих молодых парней в костюмах и сказал: вот вы, мол, такие все чистенькие, я вас ненавижу. А я – киллер. Женька, будучи сильно нетрезвым, сказал – ну, на, хочешь, убивай меня. Но в итоге они прошли вместе в его номер, там еще накатили, и инцидент был исчерпан. Правда, потом мне Женька говорил, что в тот момент было страшновато. Несмотря на то, что у этого сообщества присутствует какая-то своя дисциплина, отморзки среди них есть законченные.
Валерий Ефремов
Перед тем выступлением в Альметьевске нас никто не предупреждал о его специфике, и мы чудом оттуда уехали и с той поры от подобных заказов отказываемся. Собственно, и время таких «сходняков», куда и артистов приглашают, насколько я понимаю, миновало. Во всяком случае, «Машина» на такие мероприятия больше не попадала. А тогда, сразу после того, как мы сыграли, я закрылся в номере, засунул стул в дверную ручку и до утра не выходил. На стуки в дверь не реагировал. Не потому что испугался, просто спать хотелось.
Александр
Книжку Подгородецкого я не читал. Она не интересует меня потому, что я знаю, кто ее редактировал, а фактически написал ее за Петю. На стадии подготовки книги этот человек мне звонил и даже просил стать ее редактором, поскольку я очень хорошо помню всю историю группы. Он, кстати, рассказал мне Петину версию того, как появилось определение «Машина с евреями». Я заметил, что она не правдива и объяснил, каким образом, на самом деле, возникло данное выражение сначала в недрах Минкульта СССР, потом РСФСР. На примере, этой истории, вернее того, как излагал ее Подгородецкий, я понял, что книга его получится мерзкой. Факты в ней, возможно, будут использоваться реальные, но трактуют их настолько вольно, насколько захочет Петя и тот человек, который, как я думаю, и подбил его на создание этой книги.
Если немного, для книжной эффектности, притянуть за уши взаимосвязь некоторых событий, то можно сказать, что сокрушительным ответом опусу Петра Ивановича, осенью 2007 года стал грандиозный сейшен «Машины» на Тушинском летном поле, знаменитом, помимо прочего, своей рок-приимностью. Популярное «Авторадио» решило сделать своим слушателям подарок и пригласить их на бесплатный концерт самой легендарной, и, чего уж тут скромничать, самой дорогой отечественной рок-команды. В довольно зябкий сентябрьский вечерок послушать Макара сотоварищи собралась гигантская аудитория. За пару часов «МВ» привлекла на Тушинский аэродром больше народа, чем суммарно, за два дня, собиралось там летом на известном рок-фестивале «Крылья» (а на следующий день аналогичная акция повторилась в Питере). Как сказал мне популярный персонаж «Авторадио», участника трио «Мурзилки International» и ведущий того «подарочного» концерта Захар: милиция насчитала в тушинском поле порядка 45 тысяч человек.
В такую толпу «Машина» выпалила не только всю обойму своих основных боевиков, но и позабавила ее давно напрашивавшимся эксклюзивом. Вслед за гордым хитом «Не стоит прогибаться под изменчивый мир», тогда последовал блок программы, в котором право побыть фронтменом предоставлялось поочередно почти каждому участнику коллектива, даже давнему «машиновскому» сессионному трубачу «кварталовцу» Александру Дитковскому. Спел Маргулис. Поведал о спуске «к великой реке» Кутиков. «Эти реки никуда не текут» пели все, кроме перманентно лишенного «права голоса» Ефремова. Назревал вопрос: чем сольно отметится Державин? И тут, ехидно улыбавшийся Макаревич произнес: «Мы ждали этого момента 11 лет». Позади него раздался голос Андрея-младшего: «Семнадцать». И «Машина» заиграла незабвенный попсовый державинский шлягер кооперативных времен «Не плачь, Алиса. Ты стала взрослой…».
Евгений Маргулис
Никакого глумления у нас над Державкой в тот момент не было. Просто захотелось сделать такой номер. Почему бы нет? Во всяком случае, зрители приняли его отлично.
Андрей Державин
Мы часто, группой, собираемся на каких-то дружеских вечеринках, где состав гостей предсказуем процентов на 70. Конечно же, все там выпивают, и если рядом есть инструменты, то вскоре звучат просьбы: к Сашке Кутикову – «Поворот», давай, к Маргулису – «Блюз-Шанхай», давай, а от меня, конечно, требуют «Алису…». Это нормальная реакция. И глупо отнекиваться. Все эти джемы похожи на добрые капустники, и, между прочим, повезет тому телеканалу, который хоть раз их отснимет. Там все остроумно, без подготовки делается. «Алису» на них мне всегда приходилось исполнять одному, без музыкантов, под фортепиано, в несколько измененном варианте. Однажды ко мне подошел Макар (у нас тогда был период совместного творчества с Kremlin Orchestra Миши Рахлевского) и сказал: «Слушай, Андрюх, а, ведь, у этой песни гармония красивая, мелодия приятная. Давай-ка, мы ее группой сделаем. Она может пойти. Я услышал в ней привлекательные контрапункты. Если сюда ввести виолончель, скрипку, все красиво аранжировать, то может неплохо получиться. Она тогда предстанет не в привычном своем бесовском ключе, а как взгляд в прошлое, с щемящей грустью, такой, знаешь, саундтрек к „Тегерану-43“, а это всегда очень востребовано». Я ответил: «Андрюх, почему нет? Не вижу в этом ничего плохого. Единственное, ты должен отдавать себе отчет в том, что публика „Машины“ может ее неоднозначно воспринять». Макар парировал: «Да, плевать на это». На том первый разговор и закончился. А потом началась подготовка к концерту в Тушино, и я как-то опоздал на одну из репетиций. Вошел в помещение, когда все ребята уже расселись с инструментами, и они мне с порога предложили петь. Я спросил: «чего петь?». – «Алису» пой – говорят. – Вы с ума сошли – отвечаю. – Мы же не на дне рождения чьем-то. – А мы, объясняют, подумали тут и решили, что сыграем ее в Тушино. Мне оставалось лишь подчеркнуть им, что не я это предложил.