Заучка для боксера
Шрифт:
Я резко вскочила, села на постели, сонным взглядом осматриваясь вокруг. С груди на колени упал учебник: видимо, я вчера так зачиталась, что уснула с ним в обнимку. Потянулась за очками, нацепила их на нос и осмотрелась.
Мои соседки по комнате Соня и Полина еще спали, а я не могла. Тихонько поднялась, чтобы не разбудить подруг, закрыла учебник, вставив закладку между нужными страничками, переоделась, сбегала умыться холодной водой и собралась в общую кухню, где стояли несколько старых электрических чайников. Их и в комнате
Зевая в кулак, достала остатки вчерашней роскоши, потому что наглый физкультурник ограбил не только меня, но и моих подруг, и нам с Полей пришлось жевать на ночь бутерброды. Хорошо, что хотя бы хлеб купить не забыли, и мой однокурсник Опасян выручил, поделившись двумя шоколадками.
Прихватила с собой тарелку, насыпала в стакан растворимого кофе, сахара, добавила молока и со всем добром пошла в кухню.
Включила чайник, наслаждаясь такой необходимой в общежитии тишиной, и уставилась в окно, зевая.
Щелкнула кнопка чайника, я налила кипятка и уселась на подоконник, вспоминая, все ли я выучила на сегодня.
Сделала глоток и…
– Малинка…
…поперхнулась, закашлялась, кофе некрасиво пролился на подбородок, а я во все глаза наблюдала за наглым физкультурником, который уже стоял на пороге нашей кухни с чашкой просто огромных размеров.
– Поперхнулась, маленькая, – умиленно произнес он, с неотвратимостью ледокола надвигаясь на меня.
Я посильнее вжалась в стену, потому что физкультурник по комплекции вполне себе мог составить конкуренцию медведю гризли, а по наглости… Тут у него конкурентов не было!
– Как ты меня назвал? – возмутилась я.
– Марина слишком грубо. Мне больше нравится Малинка, – подмигнул он. – Как дела? Выспалась?
– Ты что здесь забыл? – прошипела я в панике, когда кружка, больше похожая на тазик, встала на подоконник возле крохотной моей, а физкультурник облокотился о подоконник обеими руками, запирая меня своим телом. Я поджала ноги и отодвинулась подальше, пока сердце колотилось где-то в горле.
– Уйди, – предупредила я.
– Не могу. Так тянет к тебе. Давай нормально знакомиться, а? Я Артур. Багров. Для друзей, кому лень выговорить две буквы, – просто Арт. Но ты можешь звать меня как угодно.
Он прошелся взглядом по моим коленям.
– Физкультурник, – почти в панике выпалила я, не зная, куда еще двигаться. Если только ласточкой в окно…
– Опять… Заучка, зубрилка, зубренок… Отличница, – с непередаваемой интонацией фыркнул он.
И пока я открывала и закрывала рот, подбирая в уме подходящие ругательства, с азартом ожидал продолжения.
– Обжора! – не выдержала я, – и вор! Надеюсь, ты вчера подавился супом!
– Не надейся, все было очень вкусно. Но мало…
– Мало?..
У меня задергались оба глаза. Сожрал целую кастрюлю, и ему мало? Такими темпами он скоро всех нас съест и косточек не оставит.
– Соли мало было, – кивнул Артур.
Повернулся к столу и заметил мою скромную тарелочку с двумя бутербродами.
– Даже не думай, чтобы лишить меня еще и завтрака! – не выдержала я.
Попыталась спрыгнуть с подоконника и физкультурника оттолкнуть, но это было то же самое, что пытаться сдвинуть бетонную плиту. В итоге я оказалась зажата его ручищами и прижата к его груди.
– Отпусти меня, – завопила я.
Тут же ладони разжались, а огромные ручищи Артур развел в стороны и даже сделал шаг назад.
– Маленькая, а шумная, – неодобрительно покачал он головой.
Его глаза сверкнули, а Артур снова покосился на мои бутерброды и азартно предложил:
– Наперегонки? Кто первый, тот и сытый?
И дернулся к столу. Я за ним, перехватывая на лету его руку с уже зажатым в ней бутербродом.
Не выдержала, протянула руку, схватила пальцами его губы и выпалила:
– Закрой рот с той стороны!
Артур смешно захлопал глазами, не делая попыток вырваться или избавиться от моей руки. Но глаза его смеялись.
Мы так и стояли: он, хлопающий длинными ресницами и сделавший губы «уточкой», и я, закрывающая ему рот и со всей силы сжимающая его запястье. Увы, длины пальцев не хватало, чтобы обхватить его полностью.
– Положи бутерброд на место, и никто не пострадает, – потребовала я.
Физкультурник на мгновение прикрыл глаз и медленно положил бутерброд на тарелку. Я же отдернула руки так, словно его кожа раскалилась добела и обжигала.
Сделала шаг назад, подвинула к себе завтрак и заметила, как дрожат его плечи.
– Тебе плохо? – почему-то испугалась я.
Ну, может, у него судороги от голода?
– Да. Вот здесь горит.
Физкультурник нагло схватил мою ладонь и положил себе на грудь.
– Горит? – переспросила я.
– Пылает!
– Это изжога, – уверенно решила я. – Так бывает, когда воруешь чужое.
Я снова одернула руку и покосилась на бутерброды. Аппетит пропал, но отдавать свой завтрак нахалу не было никакого желания.
– Бессердечная ты, Малинка, – припечатал меня Артур. – Я, может, расстроен и есть хочу.
– Чем ты с утра расстроен? – не поверила я, – тем, что вокруг полно еды, но вся чужая?
– Язва в очках, – закатил глаза Артур.
– Физкультурник и обжора!
– Малинка, хочешь, я тебя ругаться научу? – радостно предложил Артур, – или целоваться? Ты целоваться умеешь? А парень у тебя есть?
– Есть! – рявкнула я, поправляя очки на носу, подумала и добавила, – два!
– Приехали сандали к Мите… Заучка, куда тебе два-то? Захапала сразу двоих и рада. А там, может, какая-нибудь Маша в одиночестве вечера коротает, пока у тебя двое. Жадина.