Заучка для Бунтаря
Шрифт:
Артур вскидывает руку и касается стекла, за которым спрятана одна моя фотография. Я хлопаю глазами и смотрю на широкие плечи с недоумением.
Артур поворачивается ко мне, взглядом скользит по испуганному лицу. Останавливает его на моих сжатых кулачках, а потом опускается ещё ниже — на покрасневшие от усталости пальчики ног. Артур тяжело сглатывает. Вижу, как дёргается кадык на его шее — вверх и вниз. А потом Артур хмурится, скрепит зубами и уходит на кухню.
Я нервно тереблю подол своего платья, после чего поднимаюсь
— Кофе нальёшь? — складывает руки на столе, подаётся всем телом вперёд.
Я снова смотрю на то, как под футболкой напрягаются плечи. Как под тканью ходят мышцы.
— У меня нет кофе, — слабым голосом отвечаю я. — Только чай.
— Какой?
— Чёрный, зелёный и фруктовый, — под пристальным взглядом Артура мне становится дико неуютно.
Я отворачиваюсь к столу и начинаю переставлять посуду с места на место, чтобы хоть как-то успокоиться. Но ничего не выходит. Потому что Артур смотрит. Так пристально смотрит мне в спину, что кожа пылает под лёгкой тканью нового платья.
Я набираю воду в чайник, ставлю на огонь.
— Так какой? — сиплым голосом спрашиваю я.
— Чёрный. Без сахара.
Я киваю. Достаю с верхней полки коробку с листовым чаем, после чего всё же осмеливаюсь развернуться к Артуру.
— Я сейчас… На минуточку. Мне нужно переодеться, — я рукой провожу по платью, которое парень заставил меня надеть.
Артур ничего не отвечает. Достаёт прямоугольную белую пачку и зажигалку.
— Я… Не нужно на кухне, пожалуйста, — тихо прошу Артура.
Парень некоторое время сверлит меня взглядом, заставляя дрожать и сжиматься. А потом возвращает всё в карман джинсов.
— Спасибо, — шепчу, робко улыбнувшись.
И убегаю в комнату, где зачем-то выбираю самый лучший домашний костюм. Футболку с медведями и шорты по колено. Расчёсываю волосы и собираю их в гульку на затылке. Новое платье с осторожностью вещаю на плечики и прячу в шкаф. Из своей шкатулки со сбережениями беру все деньги и, сжимая их в кулачке, направляюсь на кухню. Но всё же не решаюсь протянуть их Артуру, когда замечаю его тёмный взгляд, направленный на меня. Тяжёлый. Давящий. Пугающий. Переминаюсь с ноги на ногу и вжимаю голову в плечи.
— Что это? — цедит сквозь зубы, смотря на мою руку, которая начинает дрожать.
— Я… Я… — голос резко пропал.
— Ты решила деньги мне дать? — криво ухмыляется Артур, медленно поднимаясь из-за стола. — И сколько же? — резко разворачивает мою руку, разжимает кулачок и смотрит на деньги. — Как-то маловато, не находишь, Заучка?
— Это всё, что у меня есть, — бормочу, стыдливо опуская глаза.
— Прямо всё до последней копейки? — с насмешкой спрашивает на ушко, шевеля дыханием мелкие волоски, выбившиеся из причёски.
— Да. Больше ничего нет, — я впиваюсь ногтями в нежную кожу ладошки, чтобы вновь не расплакаться. — Совсем ничего. Я не могу принять такие дорогие вещи, Артур.
— Я же всё сказал, Заучка, — толкает меня к стене, вжимает в обои огромным телом, пальцами сжимает подбородок. И шипит с яростью в скулу: — Я буду натягивать на тебя всё, что хочу, Заучка. А потом и стягивать. Если желание возникнет.
— Артур, я не игрушка, — жмурясь, в отчаянии шепчу я. — Я живой человек. Мне больно слышать такие слова.
— А мне глубоко поср*ть, Ульяна, — моё имя прокатывает на языке. — Можешь в глотку запихать эти жалкие копейки. Ещё раз увижу…
Не заканчивает. Только носом прижимается к скуле и часто дышит. Я дрожу, как маленький и беспомощный зверёк, которого загнали в ловушку. И пальцами скребу по стене позади. Я не понимаю собственных эмоций. Не понимаю, почему мне кажется, что в моих венах сейчас течёт лава. Почему подушечки пальчиков покалывает от какого-то нестерпимого желания. Почему внизу живота всё так тянет на грани боли.
Артур чуть смещается. Теперь его нос замирает у моего ушка. Он шумно дышит. Щекочет нежную кожу. И пускает крупные огненные мурашки гулять по ней. Я разжимаю ладошку и деньги, которые я до этого зажимала в кулачке, с тихим шелестом опускаются на пол. Но я не обращаю на это внимания. В каком-то неясном дурмане, необдуманном порыве, кладу ладошку на грудь Артура и провожу вверх. Я задыхаюсь будто от удара током, когда пальцы касаюсь кожи над горловиной футболки. Мне кажется, что меня по затылку ударили чем-то тёплым.
Я вспыхиваю и тут же убираю руку. Но Артур перехватывает ладонь и кладёт её обратно. На свою шею. Такую горячую и обжигающую до самого нутра. Я чувствую, как под пальчиками колотится его пульс. Настолько часто, что мой собственный замирает.
Я в неверии вскидываю глаза на Артура. Его лицо сейчас настолько близко, что в серых льдистых глазах вижу голубые крапинки. Завораживающие. Колючие.
— Никаких денег, Уля, — сипло и очень тихо говорит парень. — Поняла меня?
Склоняет голову ещё ниже. Теперь его дыхание опаляет губы. Будто бы… будто Артур Бунтарёв собирается меня поцеловать. А я… А я почему-то не боюсь этого. По какой-то причине я будто жду. Приоткрываю губы и смотрю на рот Артура. На его пухлые яркие губы, которые он сейчас не кривит в ухмылке и поджимает.
Звук закипевшего чайника заставляет меня вздрогнуть. Очнуться. Я отчаянно начинаю копошиться, вырываюсь из рук парня и бросаюсь к чайнику. Дрожащими руками засыпаю заварку в заварочный чайник и заливаю кипятком, сверху накрываю полотенцем. Ладошками упираюсь в столешницу, низко опускаю голову и часто, надсадно дышу. Моё сердце колотится где-то в горле, а ноги мелко дрожат, будто я пробежала десяток километров.
Над плечом мелькает крупная рука. Артур неслышно подошёл ко мне со спины, и теперь упирается ладонью в навесной шкафчик над моей головой.