Заварушка на Фраксилии
Шрифт:
Я пожал плечами.
— Всего лишь желание расширить горизонты, выйти на новые рубежи. Ничего более.
И найти способ зарабатывать на жизнь, не подвергая ее опасности. Но вслух я этого не сказал.
— Гм.
Я был уверен, что эмиссар придвинулся ко мне ближе, но как это произошло, я не заметил.
— Мне казалось, вы должны быть выше.
Мысленно я глубоко вздохнул. Если бы получать по декакреду всякий раз, как я это слышу… Но я лишь улыбнулся, как можно искреннее, и весело отозвался:
— А я выше. Выше многих. Например, выше меловеричишских древесных карликов.
Эмиссар рассмеялся
— Экий шутник! — наконец выдохнул он. — Но какая скромность! Ведь скромность — ваше кредо, не правда ли? — Еще один ленивый, томный взмах руки. — Эти непритязательные одежды, недорогой маленький корабль… все говорит о том, что вы знаете себе цену, но не желаете ее афишировать.
Невежливый смешок Мелы эхом отразился от стен и затих. К счастью, никто не обратил на это внимания. Однако я почувствовал себя задетым. Непритязательные? Недорогой? Эмиссар в своей снисходительности зашел слишком далеко. И не только в ней: его рука, совершив грациозное перемещение в воздухе, с изящной непринужденностью улеглась на мое колено.
Я незаметно отстранился.
— Я хотел бы узнать, господин великий эмиссар, что стоит за вашей просьбой о встрече.
— Какой деловитый, — пробормотал эмиссар, медленно скользя ладонью вверх по моей ноге. Я вдруг осознал нечто, в первый миг ускользнувшее от меня, — нечто касательно нимф, скрывшихся при нашем появлении. Стройные округлые тела, которые я видел со спины, были вовсе не девичьи. Кроме того, я ясно видел, что Мела готова расхохотаться, а это, конечно же, было бы опасно. Не следует портить отношения с богатым и влиятельным эмиссаром, особенно на его корабле, находящемся в открытом космосе. Особенно в том случае, если собираешься урвать приличные комиссионные. Поэтому я продолжал улыбаться (может быть, немного натянуто) и еще чуточку подвинулся.
— Делу время, потехе час, сударь, как говаривали на старушке Земле.
— Гм. Что ж, прекрасно. — С сожалением убрав руку, эмиссар приподнялся и занял сидячее положение. — Тогда к делу. Ю`Припио, прошу.
Лакей, а вероятнее, секретарь, с готовностью и сознанием собственной значимости подался вперед.
— Лорд ю`Фипрехауд согласен милостиво вознаградить вас за то, чтобы вы, сознавая крайнюю секретность и деликатность своей миссии, доставили на Фраксилию некий груз и передали его в собственные руки Первому Доверенному Слуге-Хранителю Его Чудотворства Царебога ю`Иггзраджипайла Первого.
Секретарь умолк; я ожидал продолжения, но напрасно. По-видимому, секретарь считал, что сообщил достаточно.
Тогда я терпеливо сказал:
— Но я хотел бы знать больше. Что это за груз? К чему такая секретность? Почему вы обратились именно ко мне? И, наконец, самое главное: какова плата?
Секретарь помедлил, потом заговорил и, начав с последнего моего вопроса, назвал сумму, вчетверо превышавшую ту, на какую, казалось мне, я мог рассчитывать. Я уставился на него, разинув рот, уже не замечая, что эмиссар вновь занялся моей ногой.
— От вас, — продолжал ю`Припио, — ожидают повышенного внимания, осмотрительности и полной отдачи в продолжение всего срока исполнения контракта. Вы также должны будете обойтись уже полученным минимумом информации.
— Ну почему же, — вдруг вмешался эмиссар, нежно поглаживая мой квадрицепс, — мы можем ответить на некоторые вопросы нашего симпатичного гостя. Вы повезете подарок царебогу — подарок поистине бесценный. Пожалуй, для нашего правителя он дороже самой Фраксилии. Но для вас, дражайший Карб, это всего лишь небольшой цилиндр из бальбазианской стали, чудесного неразрушимого металла. Доставка же поручена именно вам, поскольку… поскольку наш обычный курьер, к сожалению, отошел от дел. Кроме того, нам известны ваш опыт, мастерство, честность и преданность делу.
Собираясь с мыслями, я пригубил вино. Если предмет, о котором идет речь, действительно не имеет цены, это объясняет требование секретности и небывалые комиссионные. По чертогам эмиссара можно было судить о том, какую жизнь ведут сливки фраксилийского общества. Наверное, у царебога много вещиц, каждая из которых стоит столько же, сколько вся его планета… И я кивнул, улыбнулся и выразил согласие, раздумывая между тем, действительно ли бальбазианская сталь столь непроницаема, как утверждает реклама.
Я потребовал обычных гарантий (груз не должен подвергать опасности корабль или экипаж; факт перевозки не должен противоречить законам Объединенной Федерации), и ю`Припио мгновенно извлек на свет документ со всеми необходимыми справками и гарантиями, подписанный и скрепленный печатями. Я отлично знал, что гарантии подобного рода дешевле пластика, на котором напечатаны, но при всем при том в случае возможных осложнений они могли служить подтверждением легальности груза. Рассмотрев документ, я попросил выплатить мне половину комиссии вперед и без лишних разговоров получил кредитку, удостоверяющую факт перевода оговоренной суммы на мой счет в Федбанке. После этого я счел нужным поинтересоваться, где же сам груз.
— На Вадимании, — игриво ответил эмиссар.
Это известие лишь укрепило мою уверенность, что дело плевое. Вадимания, «Планета ответственного хранения», по праву гордилась собой как самым надежным и безопасным местом в галактике — и самым законопослушным. Планета располагала уникальными патентованными средствами надежного хранения предметов, ей порученных, и собственными методами удержания галактических стервятников на расстоянии. Если фраксилийский цилиндр на Вадимании, забрать его оттуда не составит никакого труда, и говорить о риске в таком случае не приходится. Конечно, безопасность перевозки зависела от моего мастерства.
Мы ударили по рукам; ю`Припио вежливо улыбнулся, Мела поостыла, а настойчивая рука эмиссара, вконец осмелев, отправилась в путешествие к моему паху. Где наткнулась на специальный кожекерамический щиток — такие щитки вшиты во все мои брюки. Вещь очень удобная во многих отношениях.
Несколько мгновений спустя мы с Мелой (я сжимал в руке контракт) поспешно покинули раздосадованного эмиссара, проворно проскочили пассажирский трап, и через две наносекунды после того, как трап втянулся обратно в фраксилийский лайнер, Поси уже мчала нас прочь. Мы с Мелой лежали в противоперегрузочных ложах в рубке и умирали со смеху. За себя ручаюсь, а вот Мела сдерживалась, не желая, чтобы веселье полностью потушило еще тлеющие угли оскорбленного самолюбия.