Завеса
Шрифт:
Лиам снизил скорость, готовясь пересечь мост Нью-Бридж. Он больше не был новым, но название прижилось.
— Что такое? — спросила Таджи.
— Просто решил ехать медленнее, — ответил Лиам, глядя направо и налево. — Кто знает, как Сдерживающие ухаживают за мостами.
Таджи схватила меня за руку и сжала ее, а я, как в детстве задержала дыхание, когда мы въехали под стольные ребра моста и под нами забурлила река.
— Смотрите, — сказал Лиам, когда мы доехали до середины реки. На противоположном берегу появилась черная медведица, за
У людей больше не было контроля над Луизианой, если он вообще когда-нибудь у них был.
* * *
Мы проезжали города, сельскую местность, где когда-то были длинные поля риса и сахарного тростника. Некоторые места были все еще выжжены магией. Кустарник начал занимать поля, которые больше некому было расчищать. Возможно, через несколько лет уже нельзя будет сказать, что здесь раньше было поле.
— Почему? — задумалась я, уставившись на еще одну полосу земли, даже после стольких лет выжженную и опустошённую. — Почему магия так действует на землю?
— Соль.
Ответ Лиама был таким быстрым и односложным, что я повернулась.
— Что?
— Уничтожить своих врагов и посыпать их землю солью, дабы ничего на ней не росло, — процитировал он. — Магия — энергия. Энергия, влияющая на физические и химические изменения. А земля может вырабатывать соль.
Я кивнула и узнала темную коробку на шесте рядом с дорогой.
— Мониторы магии?
Лиам посмотрел в окно и кивнул.
— Ага. Но их не так много, как рядом с городами. Чем дальше, тем их меньше.
Помимо мониторов на дороге встречались и билборды. С них свисали обрывки бумаги, но это не важно, никто уже не вспомнит, какая компания их повесила. Они советовали людям беречь воду, САЖАТЬ РАДИ ПОБЕДЫ, и БОРОТЬСЯ С МАГИЕЙ РАЗУМОМ И МУСКУЛАМИ. Буквы были большими, картинки простыми, послания все еще угнетали.
* * *
Опускались сумерки, выжженная земля сменилась болотам, по обоим сторонам дороги появились мутная вода с ряской и кипарисовые деревья, чьи корни пробивались из земли, как щупальца. Лиам выключил кондиционер и опустил окна. Нас захлестнул запах дельты реки — зелени, сырости и гнили. Это был запах земли, который не так уж отличался от того, как пахло в Новом Орлеане после сильного дождя. Так или иначе, это был запах болота.
Не было никаких признаков прошедшей войны, не считая редких выжженных деревьев.
— Сражения не часто доходили до этих мест. — Слишком грязно, сыро и плохой обзор местности.
Таджи кивнула.
— А если такое случалось, то последствия чаще всего скрывали несколько футов грязной воды. Поверни сюда, — сказала она и указала Лиаму на ухабистую гравийную дорогу с болотом по краям. Если бы вода стояла чуть выше, она бы стала непроезжей.
Великолепный дом стоял на возвышении в окружении магнолий и пальметто. Мы находились недалеко от реки. Великолепный
На подъездной дороге рядом с домом была припаркована машина и лодка с трейлером, к одной из колонн прислонили пирогу. Транспорт на все случаи жизни.
Таджи открыла дверь грузовика, спрыгнула на траву и отряхнула брюки от пыли. Я последовала за ней.
Лиам обошел машину, и мы смотрели друг на друга, пока она разглядывала дом.
— Ты в порядке?
— Нет, — ответила она. — Нервничаю, ладошки потеют, желудок скрутило.
— Ты справишься, — сказала я. — Мы войдем, заберем их и уедем.
— Давайте быстрее, — сказал Лиам, указывая на лестницу. — Идем?
Мы поднялись на первый этаж и Таджи постучала в дверь, тоже светло голубую, а затем открыла ее и вошла. Мы пошли вслед за ней.
Интерьер был милым, во французском стиле. Стены цвета слоновой кости, с крашенной деревянной каминной полкой, переходили в потолок оливкового цвета. Пол из темного дерева почти везде покрывал выцветший ковер. Мебель была простой, наверное, такой же старой, как дом. Стулья со спинками, стол и цветочная ваза с пупырышками, низкая софа.
Мы миновали одну комнату, вошли в столовую, заставленную милыми антикварными предметами, затем перешли на кухню.
Там стояла женщина, помешивая что-то в кастрюле, шипящей на плите.
— Эрве? Это ты? А я думала, ты привезешь пропан зав… — она повернулась, и мы увидели такие же темно карие, как у Таджи, глаза. На этом сходство не заканчивалось. Ее кожа была такой же темно коричневой, и она была такой же высокой и стройной. Волосы — облако коротких, кудрявых волос, пальцы, державшие ложку, тонкие и элегантные.
Узнав Таджи, она замерла, переводя взгляд с дочери на незнакомцев с ней. В ее глазах появился страх, ложка упала на пол.
Глава 19
— Таджи, что ты тут делаешь? Тебе нельзя здесь быть, это слишком опасно. И ты не можешь приводить сюда чужих. Ты в порядке? Все хорошо?
Она говорила быстро, с паникой в голосе.
— Это друзья, — сказала Таджи, выходя вперед, — и они пришли помочь. Происходит кое-что серьезное, мама. Вам нужно подготовиться.
Она сузила глаза.
— Что происходит?
— Нам надо поговорить с тобой и тетей Заной. Касается вас обеих.
Она подняла ложку и выключила плиту.
— Зана, — крикнула она. — Иди сюда, пожалуйста.
Мы стояли в неловкой тишине на кухне, наконец, в другой части дома раздались шаги.
Зана в бледно розовом платье появилась в дверях и выглядела, как приведение в этом старом доме среди древних болот. Она могла бы быть близнецом Фаедры. Такая же тонкокостная, но лицо чуточку длиннее и рот чуть круглее.