Завещание ангела

Широкова Екатерина

– А мы можем разговаривать в более расслабленной обстановке? А то оружие в голову не располагает к бесед, вот честно, – Марфа старалась абстрагироваться от металла у черепа, но бурно разыгравшееся воображение упорно пыталось воссоздать будущий момент регенерации её тела после случайного выстрела, и от этого подкатывала нестерпимая дурнота.

– Можем. Если будем уверены, что ты не выкинешь какой-нибудь трюк. Обыщите её.

По команде сзади Тоня невозмутимо стащила с Марфы рюкзак, с которым та не расставалась, и принялась выкладывать

всё его содержимое прямиком на плитку, так как единственный имевшийся стол был уже изрядно завален.

Под слоем одежды обнаружилась небольшая коллекция ножей в кожаном чехле – подарок Фила на совершеннолетие. Марфа помнила, как ужасно гордилась ими и как клала сокровище под подушку, не желая расстаться ни на секунду. Фил тогда приказал беречь старинные ножи, как уникальную, редчайшую реликвию какой-то старинной семьи, но так же добавил, что если придётся использовать по назначению, то колебаться нельзя – у лезвия дистанция невеликая, а времени на принятие решения почти нет.

– Это что за музей такой? – добродушно хмыкнул невидимка за спиной, и Марфа пообещала себе, что обязательно выкажет всё своё негодование этому наглому типу, когда пройдёт непосредственная угроза вышибить мозги.

По факту Марфа вдруг осознала сразу две противоположные вещи: она безоговорочно верит Филу по поводу своего бессмертия и неуязвимости, а ещё она совершенно не рвётся демонстрировать на людях чудеса воссоздания повреждённой плоти из ничего. Да, этот секрет не из тех, чем охота делиться с другими, теперь Марфа немного лучше понимала Фила. Это тяжкая ноша. Не знать о ней было проще, а теперь нужно выверять каждый шаг.

– Музей? – страх ушёл, зато реальной проблемой стало изображать его наличие. – А ты лезвия потрогай, крошка. Только не поранься.

Тоня без задней мысли достала один из клинков и еле коснулась острия подушечкой большого пальца, и тут же взвыла, отбросив нож и сунув в рот рассечённый палец с бодрой алой струйкой.

– Какого!..

– Я же сказала, это не музей.

– А что там ещё спрятано? – потребовал баритон. – Ищи, Тоня.

Тоня послушно перехватила порез пластырем, стянув края, и продолжила копаться в чужих вещах. Дойдя до мелкого инструмента, обычно используемого Марфой для взлома замков и тому подобного, баритон скомандовал девушке:

– Хватит. Убирай всё обратно.

– Пускай она сама убирает своё барахло! – возмутилась Тоня.

– Нет. Этим займёшься ты, – дуло исчезло.

– А сейчас я могу повернуться и полюбоваться тобой, смельчак? – процедила Марфа.

– Судя по вещам, ты боец, хотя твои габариты, конечно… Ты охотница? – Марфа упорно молчала. – Почему не отвечаешь?

– Мечтаю познакомиться лично. Или ты боишься, что я тебя запомню, и тебе станет трудновато спокойно спать по ночам?

Довольный смешок, шуршание.

– Поворачивайся. Только не торопись.

Марфа изогнулась в кресле и задрала голову.

Мужчина за ней был не слишком высоким и скорее поджарым, чем мускулистым, но больше всего поражали глаза. Почти прозрачные на фоне сильно обветренной и загорелой кожи, они были… добрыми. Да, в них плескались искорки скрытого веселья, и хотя руку с оружием он опустил, мышцы по-прежнему были напряжены до предела, словно он готовился прыгнуть на Марфу, если та как-нибудь взбрыкнёт.

– Я Марфа, – она протянула открытую ладонь через кресло.

– А я Павел. Будем знакомы, – он отложил ствол в кобуру и крепко, без скидок на женский пол, пожал протянутую руку, – не могу сказать, что рад знакомству, но уж точно заинтригован.

– Взаимно.

– Так зачем Вера заявилась в свою квартиру?

– Ну, это же её квартира. Я этого не знала, кстати, она сообщила, когда мы уже были внутри.

– И кто загадочный третий?

– Её муж.

На это раз загоготали все.

Павел погладил кобуру и небрежно положил пятерню на своё колено, в опасной близости от её рассыпавшихся волос. Марфа поёжилась – от столкновения с ним лицом к лицу почему-то повеяло тревогой, хотя в неё больше никто не целился и напряжённость в комнате спала. Даже патлатый перестал рыскать зрачками и нервно смял найденный на столике конверт.

– У вас принято встречать всех оружием? – Марфа отодвинулась на край кресла, несмотря на неестественно изогнутую спину. Разговаривать с тем, кто дышит в макушку, было ещё хуже.

– Ты охотница. Законная цель, – мужчина выразительно повёл выцветшими до белизны бровями, а Марфа некстати подумала, что надо торчать целыми месяцами под палящим солнцем, а не в этом подземелье, чтобы вот как загореть. Он здесь недавно и ненадолго, кольнула догадка, и каким-то парадоксальным образом он здесь из-за неё.

– Да кто вы такие? У вас зуб на Фила?

– Ты его защищаешь? – мужчина помрачнел, будто ожидал других слов. – Хотя, кого я спрашиваю! Мозги тебе как следует промыли.

– Прежде, чем защищать старика, я должна услышать, в чём его обвиняют.

– А ты барышня упрямая! Это неплохо. Так какая у тебя была роль, охотница по имени Марфа?

– Сами сказали, что я – охотница. Не в курсе, что это значит?

– Не надо играть со мной, – Павел сместил ладонь поближе к кобуре.

– Я искала нужных Филу людей.

– И устраняла? Не забудь про эту часть, пожалуйста.

– Следили за мной? И – да. Иногда. По обстоятельствам.

– Превосходно. Да будет тебе известно, даже такие могущественные и отлично законспирированные организации, как у Фила, рано или поздно попадают под прицел нормальных людей, – Павел потянулся и коснулся её волос кончиками пальцев, а Марфа вздрогнула, как от разряда статического электричества, – такое не скрыть.

– Нормальных? – сыронизировала Марфа, не слишком удачно притворяясь невозмутимой.