Завещание Малого Льва
Шрифт:
– Как я устала от этого, не могу передать… Девяносто пять все-таки.
– Некоторые в девяносто пять еще рожают.
– Ты же знаешь, ко мне это уже не относится. Мои внутренние часики тикают…
– Я к тому, что это еще не старость. Вы не старая, тетя Герда, и тем более не карга.
Ложитесь на кушетку, сейчас всё поправим.
Скирни плеснула заварки на блюдце, промокнула в ней ватные тампоны и положила
королеве на отекшие веки.
– Полежите минут десять.
–
– Но не у меня же.
– У тебя чай какой-то особенный?
Скирни давно заметила, что дело не в лекарствах. Дело было в ее желании. Как ни
странно, ее желания имели свойство сбываться. Правда, касалось это только пациентов. А
сам сапожник, как известно, оставался без сапог.
– Да, - сказала она, - это специальный чай. Вечером вы будете прекрасно выглядеть.
– О себе только не забудь, - напомнила Ингерда, - тебе тоже надо выглядеть.
– Не забуду, - улыбнулась Скирни.
Минут пять было тихо. Королева лежала молча, погруженная в свои мысли и очень
усталая. Медленно падал снежок за окном, маня куда-то в лес, к лыжне и мохнатым ёлкам. И
ничего еще не случилось, ничего необратимого. Скирни потом вспоминала этот день и всё
время мучила себя вопросом: могла ли она тогда хоть что-то изменить?
– А как там эта… Сия-Одиль? – спросила вдруг Ингерда презрительно, - не сбежала еще?
– Она перехаживает, - ответила Скирни, - плод большой. Самой ей точно не разродиться.
Никуда она не денется до родов.
– А после родов?
– Ребенок проблемный, мутант. За ним уход нужен.
– Да бросит она этого уродца, и только вы ее и видели.
– Не знаю… не думаю. По-моему, она очень изменилась.
– Что в ней может измениться, Скирни? Один монстр рожает другого. И еще неизвестно,
что за отец у этого монстренка. Уж точно не ангел.
– Но ребенок же ни в чем не виноват.
– Пока.
– 3 –
КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 1 – Пирамида
У Скирни сжалось сердце. Она так тщательно следила за развитием этого крохотного
уродца с большой головой и короткими ручками и ножками, что ей казалось, что она сама его
вынашивает. Она и представить не могла, что он будет чудовищем, как его злосчастная мать.
– Не будем о плохом, тетя. Всё-таки сегодня Новый Год.
– Ладно, не будем. Какой в этом смысл?
Скоро посвежевшая королева с удовлетворением смотрела на себя в зеркало.
– Вот так-то лучше… А ты долго не засиживайся, Скирни. Лучше прическу сделай. И
платье надень самое нарядное, чтобы бедра твои хорошо драпировало. Очень тебе советую.
– Я постараюсь, - уклончиво сказала
****************************
– О чем задумалась? – спросил Кондор, заглядывая, - почему у тебя вся связь отключена?
– Ингерда была, - сказала она.
– Да? И что она тебе такого страшного сообщила?
– Ничего. Просто считает, что я Льюису не пара.
– Конечно, - кивнул Кондор, - потому что ты – моя пара. Почему ты до сих пор не за
мной замужем, не понимаю.
– Ты же знаешь, Кон, - отшутилась Скирни, - мне нравятся только синеглазые блондины.
Ты не мой тип.
– Твой синеглазый блондин всё время торчит на Шеоре. Что у вас общего, хотел бы я
знать?
– Это… - вздохнула Скирни, - это необъяснимо. Наверное, судьба.
Кондор присел и сам налил себе чаю.
– Он хоть сегодня-то будет, твой красавец?
– Да, конечно. Сегодня все будут: и золотые львы, и ивринги.
– Понятно. Значит, Леций опять вместо праздника устраивает совещание!
– Бедный дядя Леций, - вздохнула Скирни, - он так всем хочет угодить!
– Угодить? – усмехнулся Кондор, - да он просто хочет владеть ситуацией и всё держать
под контролем. Всё и всех.
У Скирни было свое мнение на этот счет, но спорить она не стала.
– В таком случае, мне его жаль в квадрате, - сказала она.
Было тихо. Они спокойно пили чай. Кондор был бледный, аккуратный, ухоженный и как
всегда очень проницательный.
– И все-таки Ингерда тебя чем-то расстроила, - заметил он, - так?
– Да, наверно, - согласилась Скирни.
– Чем?
– Понимаешь… она сказала… сказала, что Сия родит своего уродца и бросит. И, главное,
что не она одна так думает. А я не могу им объяснить, что они не правы. Сия очень
изменилась, она не хочет мстить, она хочет любить своего сына.
– Вот родит – и посмотрим, кто прав.
– Права всегда любовь, - вздохнула Скирни.
– Да, - кивнул Кондор, - только понимает ее каждый по-разному.
Сия жила в отдельной палате на пятом этаже родильного корпуса. Живот у нее в
последнее время был такой огромный, что она почти не вставала. Зато лицо, руки и ноги
сильно похудели. Она опять превратилась в тонкую тростину Одиль, какой была когда-то,
только постаревшую, поникшую и не следящую за собой ни капли. Ее обесцвеченные волосы
отросли, вокруг лица они были темными, а на затылке напоминали маленький веник.
Скирни вошла к ней одна, с большой плюшевой собакой подмышкой. На собаке был
золотой бант и шоколадная медаль.
– Вот, - улыбнулась она, - это тебе подарок. С Новым Годом!