Завещание Малого Льва
Шрифт:
зернистых ты, пожалуй, самый выдающийся… но мадам Рохини тебе не сломить, нет.
– Даже когда я буду нарезать тебя по частям? – зловеще усмехнулся нхои Зуфф.
И ведь смог бы, пожалуй! Тварь неорганическая!
– Ничего я тебе не скажу, - усмехнулся Грэф, - и никого не выдам, - он демонстративно
достал из кармана сигарету и сунул ее в рот, наблюдая, как недоумевает от его наглости и
хладнокровия зернистый садист, - я всегда играю в свою игру, а не в чужую.
не видел мадам Рохини униженной, и ты не увидишь. Ты выиграл, но не с таким счетом, как
полагаешь.
Пока Мегвут переваривал его слова, Грэф достал зажигалку, но вместо того, чтобы
прикурить, открыл ее и капнул из нее в кубок. Потом тут же облил себя из кубка насколько
смог.
– Аппиры – талантливый народ, Эрнст! Они придумали такую бешеную зажигательную
смесь! Одной капли хватит на целое озеро, воспламенится тут же. Ты лучше ни одного шага
ко мне не делай, приятель. Сгорю моментально, не успеем даже поговорить.
– Блефуешь, - ошалело уставился на нее Мегвут, но застыл на месте.
– Какой в этом смысл? – пожал плечами Грэф, - мне от тебя не вырваться, поэтому я хочу
умереть красиво. И главное быстро.
Сигарету он выплюнул.
– Думаю, тебе тоже понравится.
– Ты… ты не сможешь. Это боль для вас непереносимая.
Грэф поднял над собой руку с зажженной зажигалкой.
– 524 –
КНИГА 5 – ЗАВЕЩАНИЕ МАЛОГО ЛЬВА. Часть 5 – Красное и черное
– Неужто? Конс смог, так почему же я не смогу?
– Да, - вынужден был согласиться Мегвут, - дури у вас порой больше, чем страха. Опусти
руку, мы еще не договорили.
Грэф понял, что его расчет оказался верным. У Мегвута были свои ожидания, он не мог
вот так отпустить свою заклятую соперницу, не растоптав ее, не унизив или хотя бы не
похваставшись перед нею.
– Тогда скажи мне напоследок, как игрок игроку: как же ты смог так меня вычислить?
Похоже, всё у тебя было продумано до мелочей! – подтолкнул его Грэф к откровенности.
– У меня было несколько ловушек для тебя, - усмехнулся Мегвут, - но ты сама себе
выбрала свою. Женщины всегда были твоей слабостью, мадам.
– Ох, и не говори…
– Обезоружить тебя в постели было легче всего, но Анапатена могла и воспротивиться.
Поэтому я вас обеих должен был послать на Мертвую Вуо, где айюги так сильны, что даже
она становится марионеткой. К тому же здесь у меня был задуман переворот, и вы обе мне
сильно мешали.
Ему было явно в кайф это рассказывать и (о, Боже!), как это было знакомо!
– Надо было услать вас подальше и продержать там не меньше недели, - вдохновенно
делился Мегвут.
–
потому что всех женщин ты имеешь свойство притягивать. Но это тебя и подвело. Ты
притянула свою погибель. А еще по своей самоуверенности ты решила, что Сирена
настолько тебе предана, что принесла тебе карту. Какая оплошность, мадам! Это я подсунул
тебе липовую карту, чтобы ты проторчала на Вуо сколько мне надо.
– Значит, Сирена…
– Да это была и не Сирена, - признался даже в этом распалившийся Мегвут, - ты опять
забываешь, кто мы! Сирене я больше не доверяю. Я послал к тебе Анекту. Ты жертва своих
страстей и своей самонадеянности, Рохини. Ты знаешь, мне легко было тебя обезоружить.
Ты почти всё сделала сама.
И это была чистая правда. Сама. И почти наугад! Грэф, не выпуская зажигалки,
поаплодировал.
– Что ж, так мне и надо. Я уйду с доски… но останутся другие твои враги. Не понимаю,
на чем зиждется твоя самонадеянность, нхои Зуфф? Манипулировать несколькими глупыми
женщинами легко. А целыми вооруженными кланами?
– А это уже не твое дело, - заявил он хмуро.
– И то верно, - кивнул Грэф, - мне будет приятнее умереть, не сомневаясь, что Спрут
размажет тебя как гуталин по заднице, когда поймет, что ты сделал с его стабильным миром.
До него скоро дойдет, что это выливается в войну на взаимное уничтожение. И первый, кто
будет ее жертвой – это ты, игрок. Знаешь, мне очень сладко умирать с такой мыслью. Не
разочаровывай меня.
– Разочарую, - конечно, не смог удержаться от такой провокации зловредный Оборотень,
– Спрут – это я.
– А теперь блефуешь ты, - усмехнулся Грэф, - ты здесь, Спрут на Вуо, я не полная дура,
чтобы верить этим бредням.
Мегвут уже не мог остановиться, к тому же он не сомневался, что его собеседница через
пару минут умрет. В этом, увы, не сомневался и Грэф.
– Ты опять забываешь, что мы не монолитны. До вас, гуманоидов, это, видно, никогда не
дойдет! Дура, часть меня там, в Спруте! И эта часть давно уже там главенствует. Так что это я
управляю всеми айюгами, а значит, всеми лаклотами. Это моя империя. Это мой театр
марионеток, если хочешь. А я кукловод.
Он скрестил руки на груди и стоял величаво и надменно.
– Не верю, - и в самом деле не верил ему Грэф, - точнее, не понимаю, как такое может
быть? Ты такой мелкий, а Спрут – такой огромный!
– И не поймешь, - усмехнулся Мегвут торжествующе, - для этого надо быть Оборотнем,