Завещание полководца: Штрихи к портрету И. Плиева

Черчесов Георгий Ефимович

Всего несколькими словами она перевернула мой мир с ног на голову. Независимо от того, как я с ней обращался и сколько гадостей наговорил ей в прошлом, она все равно готова проявить ко мне доброту.

— Я больше никогда не хочу слышать, как ты говоришь о себе в таком тоне, слышишь меня? — Мой голос непоколебим. — Ты гораздо больше, чем мой помощник. Черт возьми, ты ценнее, чем вся моя команда руководителей высшего звена вместе взятая. Не зря я хочу, чтобы ты была на каждом звонке клиента. Без

тебя компания не была бы прежней… Я не был бы прежним без тебя. Я давно должен был повысить тебя в должности.

— Так почему же ты этого не сделал? — Спрашивает она, и мне приходится проглотить нахлынувшие эмоции, чтобы сказать ей правду.

— Потому что…я не могу тебя потерять.

Она была единственной постоянной в моей жизни последние три года. Может, я не всегда это показываю, но каждое утро с нетерпением жду ее улыбающегося лица и первого глотка кофе, угадывая его вкус. Мысль о том, что я могу потерять Пресли, приводит меня в бешенство.

— О…

Она выглядит так, будто хочет сказать что-то еще, но молчит.

— Мне не следовало разбивать твои планы на праздники. — Признаюсь я. — Если бы я знал, как много для тебя значит Рождество, я бы никогда этого не сделал. С моей стороны было неправильно ставить свои приоритеты выше твоих, и я сожалею.

— Ты заболел?

Пресли кладет руку мне на лоб.

— Нет?

Это прозвучало как вопрос.

— Ты извинялся несколько раз с тех пор, как мы приехали в Аспен Гроув, что на тебя не похоже. Мистер Синклер, которого я знаю, никогда бы не признал, что был неправ.

— Должно быть, это что-то в воздухе. — Игриво говорю я.

— Должно быть.

Она одаривает меня язвительной улыбкой.

— Думаю, мне стоит вернуться в Нью-Йорк завтра. До Рождества осталось всего несколько дней, и у тебя должен быть шанс отпраздновать его без моего вмешательства. Я уверен, что твои братья будут рады помочь тебе закончить список желаний на праздник.

При мысли об отъезде меня охватывает ужас, но я поеду, если она этого хочет. Это самое меньшее, что я могу сделать за ту головную боль, которую я причинил.

— Ты не можешь уехать. — Ее голос повысился. — Ты обещал, что останешься до Рождества, и моя мама будет в ужасе, если ты уедешь хоть на минуту раньше.

— Она единственная, кто так думает?

Я сокращаю оставшееся между нами расстояние.

— Джек…

— Ну, будь я проклят. — Перебиваю я, заметив омелу, висящую на дверной раме.

Когда она там появилась?

— Что ты… — Рот Пресли складывается в букву «О», когда она провожает меня взглядом. — Моя мама, должно быть, купила ее на праздничном рынке раньше.

— Ну, это удобно, учитывая, что я должен поцеловать тебя под омелой и все такое.

— Я действительно не думаю, что это хорошо…

Она замирает, когда я обхватываю ее за талию и притягиваю к своей груди.

— Помнишь, что я говорил о том, чтобы выполнить все пункты в твоем списке? Ты ведь не захочешь жалеть о том, что пропустила хоть один? — Дразню я, не в силах сопротивляться.

Пресли нерешительно качает головой.

— Ты заслуживаешь волшебного поцелуя под омелой, и я тот, кто тебе его подарит.

Она застывает как доска, когда я наклоняюсь, чтобы поцеловать край ее челюсти. Ее дыхание учащается, когда она поворачивается ко мне лицом, и я пользуюсь случаем, чтобы накрыть ее рот своим в собственническом поцелуе. Мой язык танцует по шву губ, уговаривая ее впустить меня, и я удовлетворенно стону, когда она открывает рот, чтобы поприветствовать меня внутри. От приглашения по моим венам течет волна желания. Не задумываясь, я поднимаю ее на руки, и она инстинктивно обхватывает меня ногами за талию, а ее пальцы обхватывают мой затылок. Я делаю два шага вперед, так что ее спина оказывается прижатой к дверному косяку.

— Черт, ты совершенна, моя маленькая лисичка. — Говорю я ей в губы.

Я не знал, что поцелуй Пресли будет таким — страстным, интенсивным, ненасытным. Если бы я знал, то никогда бы не стал ждать так долго, чтобы попробовать.

Она прикусывает мою нижнюю губу и стонет, проникая языком в мой рот. Ее вкус похож на нирвану, и я не могу насытиться. Мой член трется о ее сердцевину, и, несмотря на одежду между нами, я чувствую тепло ее киски.

— Кто оставил дверь…

Проклятье, только не это.

Я откидываю голову назад и вижу, что в коридоре стоит Джоанна, ее лицо озаряет широкая улыбка.

— Мама. — Смущенно пискнула Пресли.

Она толкает меня в грудь, отчего моя хватка ослабевает. Она падает из моих объятий, к счастью, на ноги, но громкое «ауч» вырывается из ее губ, когда она приземляется на пол.

— Ты в порядке? — Спрашиваю я.

— Я в порядке. — Отвечает она, ведя себя так, будто мы школьники, которых впервые застали за поцелуем.

Судя по реакции Джоанны, она ничуть не возражает против того, что с ней произошло.

— О, Боже. Я не хотела мешать. Я просто пойду закончу ужин. Закройте входную дверь, когда закончите.

Она направляется по коридору, ни разу не оглянувшись.

Щеки Пресли становятся ярко-красными, и она закрывает лицо руками.

— Боже мой, я не могу поверить, что это только что произошло.

Она не дает мне шанса ответить, проталкиваясь мимо меня, чтобы последовать за Джоанной на кухню. Я остался стоять один под омелой, гадая, как далеко она бы меня подпустила, если бы ее мама не вмешалась.