Завещание Сталина
Шрифт:
Полковник Хрусталев, проводив Сталина в спальню, закрыл двери и передал охране его (якобы) слова: «Ложитесь спать все, мне ничего не надо, вы не понадобитесь». Все легли спать и встали в 10 утра. Что делал Хрусталев в это время, никто из них не знал. А с 10 часов его сменил Старостин.
Обычно Сталин вставал вскоре после этого. Однако настал полдень, а Сталина все не было. Охрана стала волноваться, не зная, что предпринять…
Небольшое отступление. Обратим внимание на поведение охранников. Было очевидно, что произошло нечто серьезное. В подобных случаях следует предпринимать какие-то меры, обычно предусмотренные заранее. Надо было срочно уведомить свое начальство о чрезвычайном происшествии. Почему не было сделано ни то ни другое?
Охранники либо что-то недоговаривают, либо скрывают. Словно им кто-то из руководства приказал не беспокоить Сталина, и они выполняли этот приказ. А затем им сказали, какие давать показания и о чем промолчать.
В 16 часов надо было доставить Иосифу Виссарионовичу корреспонденцию. В 18 часов Лозгачев предложил Старостину как начальнику войти к Сталину, но услышал отказ. (Не означает ли это, что Старостин получил соответствующее указание свыше?) Через полчаса в комнате у Сталина зажглось электроосвещение. Охранники облегченно вздохнули. Но время шло, а Сталин не выходил и никого не вызывал.
В 22 часа 30 минут пришла почта на имя Сталина. Лозгачев направился к нему, прошел одну комнату, заглянул в другую, в ванную комнату — никого. Наконец, в малой столовой увидел Сталина, лежавшего на ковре около стола, как бы облокотившегося на руку. «Я оцепенел, — писал охранник. — Покушение, отравление, инсульт?»
На полу — карманные часы, газета «Правда», на столе — бутылка минеральной воды и стакан. Сталин лежал в одной нижней солдатской рубашке. Подоспели еще трое охранников. Все они перенесли Сталина на диван и укрыли пледом…
Еще одно отступление. Удивительно прозвучало указание полковника Хрусталева о том, что все охранники могут спать. Как понимать такой приступ «гуманизма» то ли у Сталина, то ли у Хрусталева? Охранники обязаны дежурить день и ночь, а не спать, да еще все сразу. И после этого первого за все годы указания в ту же ночь произошел тяжелый приступ у охраняемого лица. Да еще и Хрусталев в скором времени скончался. Еще одно невероятное совпадение?
А вот что вспоминал академик А. Л. Мясников, одним из первых обследовавший Сталина: «На его большой даче в Кунцево не было даже аптечки с первыми необходимыми средствами, не было, между прочим, даже нитроглицерина, и, если бы у него случился приступ грудной жабы, он мог бы умереть от спазма, который устраняется двумя каплями лекарства.
С каких пор у него гипертония — тоже никто не знал (и он ее никогда не лечил)».
Немолодого вождя оставили без медицинской помощи, даже самой примитивной; лишили лекарств, которые могут понадобиться в случае острой необходимости. Забывчивость? Халатность? Трудно поверить. Очень похоже на злой умысел.
«На следующее утро, четвертого, — писал Мясников, — кому-то пришла в голову идея, нет ли вдобавок ко всему инфаркта миокарда. Из больницы пришла молоденькая врачиха, сняла электрокардиограммы и безапелляционно заявила: «Да, инфаркт».
Переполох. В «деле врачей» уже фигурировало умышленное недиагностирование инфаркта миокарда и погубленных-де ими руководителей государства… Ведь до сих пор мы в своих медицинских заключениях не указывали на возможность инфаркта. А они уже известны всему миру…
Утром пятого у Сталина вдруг появилась рвота кровью: эта рвота привела к упадку пульса, кровяное давление пало. И это явление нас несколько озадачило — как его объяснить?…»
Когда авторитетные врачи затрудняются объяснить рвоту больного естественной причиной, невольно задумываешься о причине искусственной. Многое, очень многое свидетельствует в пользу версии о злодейском умерщвлении вождя…
Дочь Сталина, к тому же, обратила внимание на то, что, несмотря на тяжелое состояние отца, высшие чины охраны не оказали больному никакой помощи. Она утверждала: какой-то информацией об участии отдельных членов высшего руководства в устранении Сталина располагал ее брат Василий. Он попытался поделиться ею с зарубежными корреспондентами, и был за это арестован.
Возможно, у него не было доказательств убийства отца, была лишь своя версия, но после того, как все произошло, предположения Василия Иосифовича угрожали государственной безопасности вне зависимости от того, насколько они соответствовали действительности. Факт остается фактом: ему не дали возможности высказаться. Чуть позже его арестовали, затем освободили, и вскоре он скончался или был убит при невыясненных обстоятельствах.
Вожди Китая, Северной Кореи, Северного Вьетнама и Албании не приехали на похороны Сталина. Причина может быть только одна: они не хотели быть вместе с теми, кого подозревают в убийстве вождя.
В 1964 году Энвер Ходжа с подачи Мао Цзэдуна прямо обвинил Хрущева в убийстве Сталина. Тогда же Хрущев был свергнут. Незадолго до этого он прозрачно намекнул на то, что «кремлевский тиран» был убит. По своему обыкновению, войдя в раж, он проговорился. На митинге в честь венгерской партийно-правительственной делегации 19 июля 1964 года заявил: «В истории человечества было немало тиранов жестоких, но все они погибли так же от топора, как сами свою власть поддерживали топором».
Выделив эти слова, Н. А. Зенькович продолжал: «Ветераны Старой площади, готовившие текст выступления Хрущева для печати, рассказывали мне, что выделенные слова о тиранах в газетах не появились — их вычеркнули на самом верху, но в эфире их слышали многие миллионы людей в СССР и Европе. Слова о тиранах, правивших при помощи топора и от топора погибших, были сказаны по адресу Сталина в присутствии руководителей ЦК и правительства».
Если бы в этих словах не было намека на Сталина, то не требовалось бы их вымарывать из печатного текста.
Итак, целый ряд косвенных улик свидетельствует о том, что Сталин был умерщвлен. Почему имеются лишь косвенные улики? Не потому ли, что преступление организовали, продумали и совершили профессионалы? Сделано оно было умело и ловко. До сих пор не удается выяснить, как все произошло. Не исключено, что важные документы или свидетельства, проливающие свет на эту темную историю, были уничтожены.
Но все-таки главное, что надо иметь в виду: был ли серьезный повод для устранения вождя? Да, такой повод был. Если бы Сталин прожил дольше, нет сомнений, что мысли, высказанные с его одобрения в докладе Маленкова о борьбе с коррупцией, были бы осуществлены.