Завещание волка
Шрифт:
У Юли даже дыхание свело от собственной храбрости. Не задумываясь о том, насколько допустим ее поступок, она провела ладонью по карманам бойца и вытащила две гранаты с запалами.
– Уходи в лес! – сказала ему Юля и несильно ткнула стволом под ребро.
Еще не веря в свое спасение, боец боком попятился прочь, споткнулся о мангровый корень, упал, тотчас вскочил и во весь дух побежал в заросли.
Юля подошла к Трушкину, протягивая ему револьвер.
– Чем это ты его так напугал? – спросила она. – Умеешь этой штукой пользоваться?
–
– Это, по-моему, револьвер.
Трушкин взял оружие, рассматривая его словно какого-нибудь земноводного гада. Впрочем, гада ботаник рассматривал бы с умилением.
– Как-то в школе я стрелял из пневматической винтовки, – признался он.
– Осторожнее! – предупредила Юля и толкнула Трушкина к стволу дерева.
На поляну выбежало не меньше пяти бойцов. Двигаясь вприсядку, они пошли веером, стараясь охватить поляну в кольцо. Грохнуло сразу несколько выстрелов. Одна пуля с визгом ушла рикошетом, другая срезала тонкую ветку.
– Стреляй же! – крикнула Юля, боясь первой открыть огонь.
Она поднесла к груди приклад винтовки и, не целясь, резко надавила на спусковой крючок. Винтовка оглушительно защелкала и задрожала. Юля даже глаза зажмурила от испуга. Ей захотелось упасть в траву ничком, откинуть от себя винтовку и заткнуть уши. Когда она открыла глаза, то стала свидетелем нового чуда. Трушкин, прижимаясь спиной к дереву, щелкал револьвером, который держал в вытянутой руке, и при этом отворачивал лицо в сторону. Пули с удивительной точностью зарывались в грунт, выбрасывая фонтанчики жидкой грязи. Но эта точечная стрельба почему-то посеяла панику в рядах бойцов. Прекратив наступление, они повалились в траву и стали торопливо отползать в глубь леса.
Вскоре все стихло. Побледневший Трушкин огляделся вокруг себя, зачем-то потряс головой и протянул револьвер Юле.
– Спасибо, – пробормотал он. – Кажется, у меня уши заложило.
У Юли дрожали руки. Она прислонила винтовку к дереву и торопливо поправила спутавшиеся пряди волос, упавшие ей на лицо.
– Они приняли тебя за Вацуру, – догадалась она, все еще со страхом оглядывая плотные заросли. – Видишь, какая магическая сила в этой рубашке… У меня до сих пор все поджилки трясутся!
– А у меня уже нет! – прихвастнул Трушкин, нервно стряхивая с рубашки древесную труху. – По-моему, я убил одного. Он под тем кустом лежал. Я навел на него мушку…
– А он убежал, да? – усмехнулась Юля. Она хотела еще что-то добавить, но замолчала.
Со стороны особняка вдруг донеслась частая стрельба. Юля машинально схватила винтовку и прижала к груди.
– Хотела бы ошибиться, – произнесла девушка, – но мне кажется, что это наши ребята шумят.
Она повернулась к Трушкину, посмотрела на его лицо и сняла с него налипшую сухую иголку.
– Ну-ка дружочек, – нежным шепотом, каким признаются в любви, сказала Юля, – давай поможем разворошить бандитское логово. У тебя это должно хорошо получиться…
– Запросто! – ответил Трушкин и закашлялся.
ГЛАВА
КАБИНЕТ АВГУСТИНО
– Отойди от окна, там опасно, – сказал Августино, опуская револьвер.
Но Кирилл не слышал и не видел ничего, кроме голубоглазой девочки. Он медленно опустился перед ней на колени.
– Клементина, – прошептал он. – Какая ты… какая ты большая…
Он рванулся к ней, схватил ее на руки, крепко прижимая к себе.
– Я поверить не могу, – бормотал он. – Я столько лет думал о тебе! Я тысячи раз представлял себе нашу встречу, но все оказалось не так…
– Плохо думал, – проворчал Августино, – коль только сейчас удосужился приехать.
– Ты плачешь? – спросила Клементина, с удивлением рассматривая лицо Кирилла. – А хочешь, я покажу тебе свои рисунки?
– Рисунки? – повторил Кирилл, гладя и рассматривая ладони девочки. Потом провел рукой по ее вьющимся темным волосам. – Как ты похожа на Валери! Губы, овал лица… Только глаза, наверное, мои…
Августино поморщился, словно от боли.
– Лучше не вспоминай о Валери, – произнес он.
– Папа, – сказала Клементина и рассмеялась. – Мне так смешно! Почему ты вошел сюда через окно? А я твою фотографию в книжке храню! Показать?
– Ты изменился, – сказал Августино. – Но я тебя сразу узнал и потому не выстрелил. Я думаю, они давно приглядываются к этому окну.
– Что здесь случилось, Августино? Переворот? – спросил Кирилл, не в силах оторвать глаз от дочери.
– Они устали ждать моей смерти, – ответил Августино, откидывая барабан револьвера и проверяя патроны. Потом натренированным движением поставил его на место. – Смена власти. Это нормальное явление, не принимай близко к сердцу.
– Зачем вы хотели, чтобы я оказался здесь?
– Зачем? – с удивлением переспросил Августино и вскинул брови. – Вот твоя дочь. Разве этого не достаточно, чтобы ты оказался здесь?
Кирилл поднялся на ноги, быстро подошел к окну, прижался к стене и осторожно посмотрел на улицу. Августино наблюдал за ним с чувством удовлетворения. Какой красавец! Сколько скрытой силы в его фигуре! Сколько воли и храбрости в глазах! Нет, он не ошибся, когда принял решение отдать Клементину Вацуре.
– У меня работает один негодяй по имени Рай, – сказал Августино. – Вот уже два месяца он хочет заставить меня написать распоряжение, чтобы удочерить Клементину…
Кирилл резко повернул голову.
– Вот как? Удочерить мою дочь?
– Разумеется, я отказал этому шакалу. У меня бы рука не дрогнула сделать дырку в его черепе, но он мне еще нужен как пилот. Мы должны заставить его отвезти нас в Лиму. Там у меня много друзей, там мы будем в безопасности…
– Рай лежит на первом этаже, закованный в наручники, – сказал Кирилл, придвигая книжный шкаф к окну.
– Ты молодец, – кивнул Августино. – Вся надежда только на тебя. Открой ящик, который стоит в углу, и выбери себе оружие… Ты еще не женился, Кирилл?