Завещание
Шрифт:
Оказывается, как много он значил в ее прежней жизни, хотя она и получила возможность пользоваться магией совсем недавно. К хорошему быстро привыкаешь. Размышления помогли понять ей, какие она совершала ошибки, и что расплачивается за доверчивость, нерешительность и наивность. И обида на мужа продолжала жечь ее душу — она так верила ему, а он постоянно оставлял ее одну. Почему не настоял, не запретил общаться с графиней? Да, ей было одиноко, но лучше бы она проскучала эти дни, чем попала в ловко расставленную графиней ловушку. Откуда она могла знать, что женщины могут быть такие коварные и, улыбаясь в глаза, в спину норовят воткнуть нож? Мысль о побеге не оставляла
— Раим, — в очередной раз обратилась с вопросами Демиана. — Расскажи мне, как живут женщины у повелителя Александра, ты говорил, что у него много женщин.
— Да, повелитель сильный мужчина и он любит женщин. В его серале достаточно наложниц и все они живут, как в сказке. Единственная забота этих красавиц — услаждать взор и тело господина.
— Зачем ему я? Я не такая уж и красавица, к тому же, замужем и беременная.
— Твоя ценность не в красоте, хотя ты вполне привлекательная женщина. Ты — Искрящая. Не думаю, что наличие брачной вязи что-то значит для Александра, он же не будет держать тебя наложницей, ему нужна твоя магия.
— Разве можно насильно удерживать Искрящую? — возмутилась Демиана. — Вот вы не боитесь, что Всесветлая вас накажет за то, что вы обращаетесь со мной, как с рабыней?
— Мы всего лишь торговцы. Нам предложили выгодную покупку, мы не отказались заработать. А договариваться с тобой будет Александр — это уже не наша забота. Всесветлая, если пожелает, накажет графиню, ведь это она тебя предала и продала, а мы только посредники и не больше.
— Думаю, у Александра будет веский аргумент, чтобы ты была покладиста, — вступил Арам.
— Это какой же? — спросила герцогиня.
— Твой ребенок.
— А что с ребенком может быть? — насторожилась Демиана.
— Ты будешь жить в серале, но наверняка в отдельных покоях. Повелитель может приказать забрать у тебя ребенка, если ты станешь упрямиться. Захочешь, чтобы дочка росла рядом с тобой — будешь шелковой, — ответил Арам.
— Дочка? А если родится сын?
— Мальчики не могут жить в серале, их забирают от матерей сразу после рождения.
— Как? Это же чудовищно! Как можно разлучать мать и дитя? — заволновалась Демиана.
— Такие порядки в серале и ради тебя их никто менять не будет.
После этого разговора Демиана решила, что необходимо бежать и скорее. Только вот как бежать в ошейнике и посреди пустыни? Она одна здесь и дня не проживет. Вещи Деми ехали где-то на одном из верблюдов, сама она имела только то, что было на ней. В абарской одежде не было карманов, спасал корсет, в котором Деми хранила документы и те немногие деньги, которые ей выдала графиня. Решив бежать при первой же возможности, герцогиня принялась украдкой оставлять понемногу еды, в основном, сушеные фрукты, из невеликих порций, которые ей выдавались дважды в день. Но скоро от этой затеи ей пришлось отказаться — фрукты противно липли к телу и так и норовили выпасть из ненадежного укрытия.
И вот однажды они остановились на дневку в оазисе, где также дневал еще один караван из доброй сотни верблюдов и пары десятков погонщиков, среди которых Демиана заметила и несколько женщин. Решение возникло мгновенно — надо пробраться к верблюдам, когда их завьючат, и спрятаться среди вьюков. Она небольшая и в такой толчее ее сразу
Весь день Деми практически не сомкнула глаз, следя за вторым караваном и изо всех сил стараясь вести себя как обычно, чтобы торговцы ничего не заподозрили. Наконец, наступил вечер, и все засуетились и принялись сворачивать шатры, набирать про запас воду, вьючить верблюдов. Демиана осторожно подобралась к навьюченным верблюдам, уже составленным в связку и встала рядом так, что ее не было видно. Караван тронулся и девушка пошла рядом, скрываясь за ногами животных и молясь Всесветлой, чтобы скорее наступила темнота.
Так она прошла с полчаса и внезапно ее скрутила ужасная боль. Девушке казалось, что ее что-то раздирает на куски, из носа хлынула кровь и со стоном она упала на песок, потеряв сознание. Когда Демиана очнулась, она увидела, что лежит в том же шатре, в котором спала все эти дни. Рядом сидели оба брата и пристально смотрели на нее. Увидев, что девушка открыла глаза, Раим протянул ей мех с водой и позволил напиться вдосталь. Дождавшись, когда пленница утолит жажду, Арам заговорил:
— Я просил тебя не делать глупостей, но ты не послушалась. Я был добр к тебе, но ты не ценишь такое обращение. Что ж, теперь все будет иначе. Во-первых, уясни, что пока на тебе ошейник, ты никогда не сможешь от нас убежать и спрятаться. Мы найдем тебя везде и накажем. Если ты еще раз попробуешь обманывать — сегодняшняя боль тебе покажется материнской лаской. Во-вторых, мне безразлично, что будет с твоим ребенком, мне нужна лишь ты. Поэтому с сегодняшнего дня еду и воду ты будешь получать один раз в день, перед закатом и у тебя поубавится активности. И, в-третьих, праздность никому не идет на пользу, с этого дня ты будешь работать наравне с нами и жить и выглядеть, как рабыня. Раим, — обратился он к брату. — Принеси цепь.
Раим сочувственно посмотрел на девушку, но ничего не сказал и вышел наружу, в скорости вернувшись с брякающими цепями. Арам защелкнул на ногах пленницы железные браслеты, к которым была прикреплена цепь, а свободный ее конец обернул вокруг шеи Демианы, и застегнул на небольшой замочек.
— Вот так, теперь ты никуда не убежишь, довольно разглядывая результат, сказал Арам. — Вставай, нечего разлеживаться и так из-за тебя мы потеряли один день, займись посудой — ее надо начистить и сложить во вьюк. Эргеш, покажи ей как надо чистить.
Через несколько дней караваны стали попадаться чаще, а оазисы стали населенные — если раньше в оазисах останавливались только путешественники, то теперь это были небольшие поселения с постоянно живущими абарскими семьями. На Демиану показывали пальцами, дети кидали в нее песок и сухой верблюжий помет. Раим, если видел, всегда отгонял их и уводил девушку в шатер, но Арам, никогда не вмешивался и молча наблюдал, как Деми пытается закрыться от летящих экскрементов. Однажды девушка случайно услышала разговор братьев:
— Арам, ты решил замучить ее до смерти? Так мы ничего не заработаем и впустую потратим столько денег и времени, — начал Раим. — Ты ее совсем загонял, а еды она получает мало. Посмотри, она же высохла вся, того и гляди заболеет.
— Ничего, не помрет, она Искрящая.
— Арам, ты не понимаешь, что ее магия заблокирована и ничем не может ей помочь? Если у нее начнутся роды, мы можем потерять девушку. Где ты найдешь здесь акушерку? Пойми, это не абарка, а изнеженная аристократка, которая ничего тяжелее иглы отродясь в руках не держала.