Завет Макиавелли
Шрифт:
Кортеж стал заметно скромнее: президентский лимузин, два джипа секретной службы, позади «хаммер» службы связи. Ни «скорой помощи», ни штабного автомобиля, ни прессы — скромная поездка в престижный пригород Ла-Моралеха, где живет Эван Берд. Почему бы президенту не выпить глоток виски со старым другом? Известный корреспондент сети телевизионных новостей, Берд служил в свое время пресс-секретарем предшественника Генри Харриса, президента Чарльза Кэбота. Пресс-секретарем президента Харриса он пробыл совсем недолго; уйдя в отставку, поселился в Мадриде. Повидав друга, Харрис
— Самолет, на борту которого находились конгрессмен Парсонс и его сын, разбился в результате ошибки пилота.
Хэп Дэниелс читал запись, сделанную от руки в обычном блокноте. Никаких компьютеров — следовательно, никакого перехвата сообщения, идущего по электронным каналам общего пользования. Дэниелс лишь сообщал содержание разговора по безопасной линии — личному телефонному каналу президента.
— По крайней мере, таковы результаты официального расследования, — продолжал он. — Машина оказалась исправной.
— Ну, официальная точка зрения давно известна, Хэп. Это все, что те6е удалось раскопать?
Если говорить о самой катастрофе, то да. Есть, правда, одна деталь. О ней, кажется, никто не знает или, по крайней мере, никто не упоминает. Миссис Парсонс только случайно не разделила участь своих родных. В последнюю минуту ее планы переменились; в Вашингтон она прилетела позже, коммерческим рейсом. Выглядит чистой случайностью. Никаких причин подозревать грязную игру нет. Публичных заявлений по этому поводу Каролина Парсонс тоже не делала. Трагическое стечение обстоятельств, не более того.
— Трагическое стечение обстоятельств?..
— Да, сэр.
Президент Харрис рассеянно кивнул, размышляя о значении эпизода, но задерживаться на нем не стал.
— Что за человек сидел тогда в палате Каролины? Тот, кому она предоставила право доступа к личным бумагам?
— О нем мы ничего нового не узнали. Николас Мартен, эмигрант, живет теперь в Англии, в Манчестере, занимается ландшафтным дизайном. Знает семью Парсонс очень давно, по крайней мере, так он объяснил вашингтонской полиции. Там полагают, что их с Каролиной связывают отношения личного характера. Мартен говорит, простая дружба; доказательств нет, но подозревать шантаж нет никаких оснований.
— Почему полиция им заинтересовалась?
— После смерти миссис Парсонс он упорно звонил ее лечащему врачу. Хотел расспросить об обстоятельствах, но та на разговор не пошла, ссылаясь на врачебную тайну. В тот же день врача убили, и полиция заподозрила Николаса Мартена в причастности. Причин для ареста не обнаружилось, и его просто отправили обратно в Англию, посадив на самолет. На прощание дали добрый совет: сидеть тихо и забыть о Вашингтоне.
— Что нам известно об убийстве врача Каролины Парсонс?
— Жуткое дело, мистер президент. Ее обезглавили.
— Обезглавили?
— Да, сэр. Голову так и не нашли. Полиция на эту тему не распространялась; теперь к делу и ФБР подключено.
— Когда планировалось поставить в известность Белый дом?
— Не знаю, сэр. Возможно, они не видят
— Но зачем отрубать голову?..
— Допустим, террористический акт. Исламские фундаменталисты.
— Допустить можно что угодно. Я хочу знать, а пока никто ничего путного не сообщает. Попроси кого-нибудь из хороших знакомых в ФБР держать тебя в курсе дела. Скажи, что президент лично интересуется расследованием, но не хочет провоцировать шумиху в прессе. Нам незачем дразнить исламский мир. Тем более они могут не иметь отношения.
— Да, сэр.
— Теперь о Каролине Парсонс. Я хочу знать, когда, как и чем она заразилась, как ее лечили. Историю болезни, от первоначального диагноза и до смерти. Здесь я тоже не хочу огласки: действуй как можно тише. Довольно того, что погибли четыре человека на протяжении нескольких дней. И все друг с другом связаны.
— Есть еще одна подробность, мистер президент, — вам стоит знать. Если это и не важно. Конгрессмен Парсонс…
— Что такое?
— За последнее время он дважды искал личной встречи с вами. Первый раз в процессе слушаний в подкомитете по терроризму, а потом по окончании работы комитета.
— Откуда это известно?
— Его секретарь обращалась с запросами, но ни разу не получил» ответа.
— Майк Парсонс мог со мной говорить, когда хотел. В моем штабе от руководителя до секретарши все это знают. Как такое могло получиться:
— Не знаю, сэр. Вам придется спросить самому.
Замолчав, Хэп Дэниелс потрогал рукой гарнитуру; притормозив, лимузин накренился, круто разворачиваясь вправо. Под колесами зашуршал асфальт длинной подъездной аллеи.
— Спасибо, — произнес Дэниелс в микрофон. — Приехали, сэр: резиденция мистера Берда.
29
Эван Берд встретил его как старого друга, будто виделись последний раз еще в школьные годы. Не церемонясь, он заключил Харриса в медвежьи объятия.
— Здорово, что ты приехал, Джон!
Мимо разукрашенного фонтана, по дворику, вымощенному изразцами, они прошли в уютный кабинет с баром и мягкими кожаными креслами. Панели темного дерева по стенам, в камине потрескивает огонь…
— Не так плохо для государственного служащего на пенсии, — осклабился Берд. — Присаживайся. Что будешь пить?
— Право, не знаю. За сегодняшний день чего только не перепробовал. Воду или кофе, пожалуй. Черный, если можно.
— Еще как можно!
Подмигнув, Берд нажал на кнопку интеркома. Перейдя на испанский, он потребовал кофе, потом опустился в свободное кресло.
На восьмом десятке Эван Берд одевался просто. Под кремовыми брюками и такого же цвета свитером угадывалось брюшко, но полнота не выглядела болезненной. Длинные седые волосы и элегантные бачки практически не изменились за долгие годы. Берд работал на телевидении и вращался в кругах вашингтонской политики почти сорок лет, пока не уехал в Испанию. Но даже сейчас его коллекции визитных карточек позавидовал бы иной вашингтонский инсайдер. Практически он знал всех, кого стоит знать, и влияние его оставалось весьма значительным, хотя с виду и не скажешь.