Завет Макиавелли
Шрифт:
Просто расслабься.
116
Амфитеатр церкви в горе. 21.20
Держась немного в стороне, Деми продолжала снимать таинство, совершавшееся на каменном знаке Альдебарана. Шестьдесят монахов стояли вокруг цоколя на коленях и пели на все том же странном языке, опустив головы. Три огня горели неугасимо; искры вихрем уходили в ночное небо, где полная луна тонула в надвигающихся грозовых тучах. Молнии уже сверкали, как праздничный фейерверк, в стороне над долиной.
В текучих складках белого платья,
Кристина благословляла детей, улыбаясь каждому с любовью, говорила что-то неслышное, целовала в обе щеки, потом проводила рукой над животным или птицей, негромко произнося короткую молитву на языке монахов, Бека и Лючианы. Когда очередной ребенок уходил во тьму за огнями, его место занимал следующий. Взрослые в амфитеатре смотрели как завороженные, а на границе освещенного участка стояли Бек и Лючиана, подобно божественным пастырям у тучного стада.
Деми ничего не понимала. Какое отношение знак Альдебарана, нарисованный рукой ее матери, татуировка на пальце Мерримена Фокса, доктора Лорейн Стивенсон, Кристины, Лючианы и, вероятно, преподобного Бека, имеют ко всему этому? Тем более к этой трогательной церемонии, где Кристина благословляет детей и зверей? Хорошо бы знать, каких духов призывал Бек из-за темной небесной тверди… Какова роль Кристины и что здесь происходит, в конце концов?
Если верить Беку, в ковене Альдебарана нет ничего зловещего и ритуалы его безобидны. Смотрите, кто хочет. Но если так, зачем ей по дороге сюда подсыпали какую-то дрянь в кофе? Что это за история с Фоксом и Николасом Мартеном? Ее мать, она ведь действительно исчезла. Бесследно. И что хотел сказать ей отец? А безрукий калека, Джакомо Гела? Как и отец, он пытался ее предупредить. Он ведь видел что-то достаточно серьезное, чтобы его искалечили столь чудовищным образом. Знак Альдебарана имеет какое-то отношение к древней секте «Арадия малая» и его кровавым традициям? Клятвы на крови, жертвенные животные, пытки — это ведь оттуда? И еще: таинственный орден Неизвестных; несколько сотен человек — где они?
Джакомо Гела мог быть неправ. Сумасшедший старик, который изобрел тайную организацию, чтобы списать на нее свое увечье. Какая организация? Дети, их родители, домашние любимцы. Чего бояться?
117
21.35
Стоя в туннеле, Гектор и Хосе светили фонариками наверх. Ствол почти вертикальный; спускаться остальным еще пятьдесят футов. Несмотря на помощь Амадо и Мигеля, Хэпу пришлось снять самодельную шину, и все равно было трудно. Пришлось все-таки принять таблетку болеутоляющего — плечо болело невыносимо.
21.40
Амадо, Мигелю и Хэпу оставалось еще двадцать футов, когда гора содрогнулась. Чуть позже пришел и звук: один, два, три, четыре, пять… Пять вертолетов прямо над головой, на малой высоте.
— Полиция? ЦРУ? — спросил Мигель.
—
— Откуда вы знаете?
— Это моя работа! — рассердился Дэниелс.
Этого еще не хватало: свои же люди. Готовы все испортить, не ведая, что творят, исполняя свой долг.
— Я бы и сам их сюда вызвал… Сколько там еще?
— Не так много, — ответил Мигель, осклабившись. — Но довольно, чтобы убиться.
— В другой раз не забудь про лестницу…
21.43
— Лазер! — прошептал Мартен хрипло, оттаскивая президента к стенке туннеля, во тьму.
— Где?
— Впереди!
— Я не видел…
— Зажегся на секунду. По ошибке, или они светили наудачу. Выдавать себя им нужно меньше всего.
— Что это? Слышите?
Скрежет бура по камню, снова.
— На этот раз ближе, — прошептал президент. — Еще одна установка?
Скрежет раздался громче и отчетливее.
— Третий расчет. Работают серьезно.
— Лазеры впереди, — сказал Мартен. — Сколько их и как далеко, не берусь сказать; наверняка подходят и сзади. Еще тот стук камнем по камню — слышали? Этого я и вовсе не понимаю.
Неожиданно президент поднял повыше факел — тлеющую головешку — и поднес его к лицу Мартена.
— Вы дали мне слово, что я выберусь отсюда и смогу обратиться к съезду в Арагоне. Попадать в их руки сейчас я не собираюсь. Исполняйте обещание.
— Не тычьте мне этой палкой в лицо! — рассердился Мартен.
Сверкнув глазами в ответ, президент опустил то, что осталось от черенка кирки.
— Простите.
По стене туннеля снова побежал лазерный зайчик, потом другой; на этот раз они исчезли не сразу. Издалека донесся звук шагов, торопливых и приближающихся, а за спиной снова заскрежетал бур. Десять секунд, затем, резко усилившись на мгновение, оборвался.
— Добрались, — пробормотал президент.
— Дайте-ка сюда!
Выхватив факел из рук президента, Мартен зашагал обратно — туда, откуда они только что пришли.
— Куда вы?
— За помощью, кузен. У нас есть союзники.
21.45
Мартен бежал вдоль узкой колеи так быстро, как только мог почти в полной темноте, держа гаснущий факел ближе к полу. Президент сначала следовал за ним, потом поравнялся.
— Не доходя сотни, а может, пятидесяти ярдов до того места, где мы остановились, факел на секунду разгорелся. — Мартен говорил тихо, не останавливаясь. — Я тогда не стал задумываться… Это был сквознячок, и если там есть трещина, можно спрятаться и пропустить ребят с лазерами. Дальше — туда, откуда они пришли: если там можно спуститься, то можно и выбраться наверх.
Их снова обогнал лазерный зайчик, а впереди послышались голоса. Пробежав еще два десятка ярдов, Мартен перешел на шаг.
— Где-то здесь…
Он остановился и провел головешкой вдоль пола и стены: ничего.
На потолке за спиной заиграл лазерный луч; во тьме впереди послышался топот множества бегущих ног.
— Самое время… — прошипел Генри Харрис сквозь зубы.
— Ничего. Могло показаться.
Мартен шагнул вперед, и факел внезапно засветился ярче.