Заветное желание
Шрифт:
— Аргаррон!..
Лия уже в который раз прошептала заклинание, исцелившее ее раны и прогнавшее усталость. Она подбежала вплотную к площади и выглянула из-за угла разрушенного шальным выстрелом храма.
Архидемон заносил косу над сверкающей стеной кристалла, а Лоарин стоял в стороне и плел заклинание. Лия присмотрелась, а в следующий миг содрогнулась от ужаса: отец намеревался сжечь свою душу, астральную сущность, лишь бы остановить архидемона.
— Отец! — закричала девушка, но крик потонул в шуме битвы. Она не стала пытаться остановить отца — всё равно тот не послушался бы, не видя иного способа, чтобы прекратить гибель мира. Да и нельзя остановить мага, который начал процесс заклинания Последней Жертвы. По крайней мере не в силах одинокой ворожеи было сделать это.
Лия, отогнав навернувшиеся слезы, подняла жезл. Ее намерения были тверды. Отец получит ее поддержку.
Ростислав летел по Небесной Тропе, вытянув руки перед собой и чуть расправив крылья. По ощущениям выходило, что он падал, куда-то пикируя, но что-то в подсознании подсказывало, что движется юноша всё же вверх, а не вниз. Спиральный коридор переливался, словно мираж в пустыне, меняясь с каждой секундой. О силе ветра, составляющего стены астрального коридора, даже думать не хотелось.
Мирлас сказал, что просигналит, когда Избранник окажется в Каеноре, и тот имел возможность сосредоточиться на Небесной Тропе. Многочасовое путешествие измучило парня, кроме того, он чувствовал вполне обыкновенные голод и жажду. Причем больше второе, чем первое. Ростислав по мере сил старался не обращать на это внимания, но чувства становились всё сильнее, мешая сосредоточиться на Тропе.
«Если ты сорвешься, мы погибнем, — сказал Мирлас. — Так что попробуй перебороть свои ощущения».
«Пить хочется… — пожаловался Ростислав. — Далеко еще?»
«Минут двадцать… дотерпишь?»
«Могу не выдержать, — признался Ростислав. — Можешь перекрыть ощущение жажды?»
«Нет… не здесь… у меня слишком мало сил, а на дополнительные мне потребуется всё та же влага… Так что пока на меня не особенно рассчитывай, я и так беру у тебя минимум, чтобы не потерять свою оболочку…»
Ростислав кивнул. Он уже несколько раз едва не потерял магический поток, задумавшись о живительной влаге, но вовремя спохватывался.
Неожиданно коридор кончился, и Ростислав оказался в такой буре, что сперва его посетила мысль, что он попал в какой-нибудь астральный карман. Хорошо еще, юноша не успел окончательно сойти с Тропы, и жуткая круговерть осталась снаружи.
Ростислав глянул вбок и увидел водоворот туч, который попросту завораживал своей скоростью. В ужасном хаосе сверкали молнии, завывал ветер, мелькали образы каких-то лиц. Впрочем, последнее могло быть оптическим обманом.
«Где я?» — подумал юноша.
«Это Каенор, — передал Мирлас. — Вернее, под Каенором».
«Великая Бездна?» — опешил Ростислав.
«Да… тебя сейчас носит по всему Каенору с ужасающей скоростью…»
Ростислав снова сосредоточился на Тропе и ринулся вверх.
«Погоди, — встрял Мирлас. — Попробуй навестись на Радужный, а то вынырнешь где-нибудь у Грамба или у нас…»
«Резонно».
Ростислав прикрыл глаза и потянулся к свету Радужного Города. В следующий момент он вскрикнул от отчаяния: светлую ауру Радужного Города медленно, но верно заволакивала Тьма.
— Нет! — крикнул юноша, бросаясь вперед. — Лия!
Он с новой силой притянул к себе ослабевшие магические контуры, забыв про жажду и голод. Лия была в опасности. Остальное не имело значения.
Однако даже обновленные контуры Тропы не могли справиться со штормом. Мирлас раз за разом говорил, что Ростислав впустую борется с потоками, которые, не будь защиты, разорвали бы юношу в клочья меньше чем за секунду. Ростислав со злыми слезами на глазах бился в объятиях Великой Бездны, слабея с каждой минутой.
Неожиданно его разума коснулось другое сознание, но это был не Мирлас. Ростислав сначала погрешил на местных джиннов или сильфов, но потом отбросил эту идею: такого ада не выдержал бы ни один элементал в материальной оболочке. Элементалы Воздуха конечно же любили ветер, но не настолько, чтобы ради острых ощущений кидаться в Великую Бездну.
«Меч!» — осенило Избранника.
Он дернул клинок из ножен, и тот вспыхнул ярким голубым светом. Меч сначала осторожно, потом всё сильнее и сильнее тянул юношу за собой вверх, туда, к свету, где чувствовалась постепенно гаснущая аура Радужного Города.
Ростислав вскоре взялся за рукоять двумя руками, после чего меч еще сильнее рванулся вперед, утягивая его за собой. Он словно разрезал сверкающим лезвием бешеный поток, от Ростислава потребовалось только поддерживать Небесную Тропу, чтобы не быть унесенным чудовищным ураганом.
Враг был в шаге от победы, но и Ростислав не медлил, быстро приближаясь к цели.
Аргаррон ударил по голубому кристаллу, и по нему сразу пронеслась сеть трещин. Радужный Город содрогнулся от основания до самых высоких шпилей, а потом кристалл с жалобным звоном рассыпался на миллионы сверкающих осколков. В следующий миг весь остров, на котором находился Радужный Город, болезненно накренился, словно тонущий корабль.
Лоарин этого не увидел и даже не почувствовал. Он стоял, закрыв глаза, а его мысли выстраивались в формулу заклинания, которым еще никто и никогда не пользовался, ибо не было еще такой опасности, что потребовала бы от мага пожертвовать не только жизнью, но и посмертием.
Заклинание Последней Жертвы сжигало астральную сущность мага, отправляя его душу в Небытие, но в случае с Лоарином образовавшейся энергии могло хватить на многое. Например, на то, чтобы нанести удар сущностью Света по архидемону. Для Аргаррона такой удар мог быть смертелен или, по крайней мере, отбросил бы его обратно в Бездну, из которой тот вырвался.