Завидный холостяк
Шрифт:
Замираю.
Боже, как это мерзко – лежать тут, придавленной тяжёлым телом маминого супруга и мечтать об освобождении.
Шершавый мужской палец проходит по кружевной ткани, очерчивая крошечный клитор. Выбивает из меня волну ледяного страха, который полностью парализует мои движения.
Заглядывает в глаза. Чёрт, он совсем близко.
И я совершенно не представляю, как выбраться из влажных лап монстра.
Закричать? Никто не услышит. Сбоку – живёт глухая бабулька, божий одуванчик. Она даже не отреагирует на мои мольбы о помощи. Над нами – пустая квартира, чьи жильцы покинули бетонные стены и перебрались жить на дачу.
Никому нет дела до того, что происходит за стенами нашей квартиры, искренне считая нас чуть ли не образцовой семьёй.
– Тебе понравится…
Жёсткий смешок.
Шершавая ладонь проводит по моим окровавленным губам, и я с силой кусаю дядю Женю за указательный палец.
– Тварь!
Громкий крик парализует меня и в тот же миг его пальцы забираются в мой рот, разжимая челюсти. Из горла вырывается бульканье. Запрокидываю голову, пытаясь освободиться от сильных, отвратительно воняющих рыбой, пальцев.
Горло словно стиснули железным кулаком, а перед глазами тотчас заплясали разноцветные мячики. Ощущаю, как дрожат мои бедные лёгкие, внезапно оставленные без доступа кислорода.
Взмах рук в воздухе, и я ослабеваю под натиском монстра.
– Успокоилась?
Распахиваю глаза, полные ужаса и пытаюсь вытолкнуть руку языком.
– То-то же.
Прищуривается, удовлетворительно цокая языком.
Отрывается от меня, растягивая на губах жёсткую ухмылку. Хриплый кашель вырывается из моего бедного горла, эхом разбиваясь о стены комнаты. Теперь это не моя спальня, а карцер, логово зверя и беспощадных пыток.
Начинаю глотать воздух, получая доступ к кислороду. Этот маньяк чуть не задушил меня!
Кровь приливает к вискам, и я чуть приподнимаюсь, пытаясь отползи подальше. Он сошёл с ума, недаром его затуманенные болью глаза блестят нездоровым блеском.
Как страшно. До колик.
– Мммм. Как я долго мечтал о тебе.
Евгений Леонидович, хрипя от вожделения дотрагивается до моих сосков через кружевной бюстгальтер. С силой выкручивает их, заглядывая в глаза с какой-то жестокой похотью.
Вскрикиваю от боли, но он жёстко продолжает удерживать меня одной рукой, вцепившись пальцами в плечо.
Продолжает терзать мою бедную грудь, розовея при этом удовольствия.
Чёртов псих.
Отчим дотрагивается до пряжки на своих джинсах и моментально рвёт молнию вниз, оставшись передо мной в одних семейных трусах. Отворачиваюсь, не в силах посмотреть на то, что мне предлагают.
– Давай, сними их.
Сверлит меня взглядом, проникая до самых глубин моего охваченного ужасом тела.
– Н-не хочу.
Сказала, и вжалась в комок.
Кошусь на дверь. Вот он – мой путь к спасению. Створка приоткрыта, нужно как-то попытаться отвлечь отчима, переключить его внимание. А там – до прихожей – как рукой подать. Я же в два раза быстрее и ловчее, смогу обогнать хозяина квартиры на его же дистанции.
Это – единственный шанс.
– Хорошо, тогда я сам.
Прищуривается, с шумом втягивает носом воздух.
Не успеваю я переварить смысл брошенной фразы, как тут же перед моим лицом оказывается ужасающе огромный, покачивающийся член. Непроизвольно скольжу взглядом по припухлым, грубо очерченным пульсирующим венам, ощущая приступ тошноты, и резко сжимаю губы.
– Нравится?
Дядя Женя самодовольно покачивает бёдрами перед моим лицом. От ужаса морщусь. Боже, если этот тиран всё же подчинит меня своей воле, он просто порвёт меня на тысячу клочков своим огромным членом, пока будет вколачивать его в мою тугую киску.
– Твоей матери очень нравилось. А теперь и ты попробуешь. Кстати, если ты его немного пососёшь, то он станет ещё больше. Попробуешь?
Мотаю головой, судорожно сглатывая слюну.
Отползаю в сторону, натыкаясь спиной на что-то острое, и вскрикиваю от боли в спине.
Мужчина одним движением откидывает свои трусы с джинсами в сторону, снова оказавшись надо мной. Его шершавый палец оттянул резинку трусиков и скользнул внутрь, к напрягшемуся клитору.
– Ни один твой прыщавый сокурсник не сравнится со мной, Стрелочка.
Шепчет, срывая с меня трусики одним стальным движением своей клешни. Взвизгиваю от страха, пытаясь притянуть ноги к груди, но мужчина могучим рывком впивается пальцами в мои бёдра. С силой разводит ноги, нависнув над моим разгорячённым лоном.
– Я сейчас сделаю тебе так хорошо, что ты потом будешь умолять меня о продолжении.
Хрипит, скользя отвратительно воняющим пальцем между моих складочек.
Выгибаюсь дугой, в очередной раз, царапая спину о какой-то острый предмет. На шее быстро-быстро пульсирует венка, а волосы прилипают к вискам.
– Дядя Женя всему тебя обучит, девочка моя.
Дрожащими пальцами нащупываю за спиной проклятый предмет, который исколол меня, словно тысяча кинжалов, и понимаю, что вот это – моё спасение.
Там – отвратительная, тяжёлая металлическая фоторамка, в которой когда-то была мамина фотография и которую я решила не брать, беспечно отбросив на кровать.
И теперь она просто обязана меня спасти из лап чудовища.
Отчим растягивает губы в хищной улыбке, пытаясь заглянуть в мои глаза. Мне нужно отвлечь его внимание.
Сейчас. Немедленно.
– Я хочу попробовать тебя на вкус, можно?
Хрипит, удерживая на губах дьявольскую улыбку.
Дрожь отвращения проносится по позвонку, и я судорожно киваю. Пусть он только наклонится к моей промежности, а там я его со всей силы огрею по башке.