Завидный холостяк
Шрифт:
Чёрт бы побрал этого Олссона!
Словно услышав мою нецензурную брань, бизнесмен вышел из дверей офисного здания, шумно втянув тёплый весенний воздух. Будто бы для него серые мрачные облака, нависшие над Питером, умчались вдаль, предоставив место ласковому, уже почти летнему солнышку. И это немудрено – с его-то деньгами. Небось, сумел договориться с небесной канцелярией и теперь наслаждается тёплыми лучиками солнца, ласкающими его лысину, гад.
Ладно, мы ещё посмотрим, кто кого переиграет.
Водитель выскочил со своего насиженного места, почтительно открывая заднюю дверь шикарного автомобиля. Вижу, как швед царственно кивает ему, окатывая ленивым спокойным взглядом, и молниеносно поднимает голову вверх, прямо на меня.
Этот обжигающий взгляд прожигает меня до самых костей словно говоря – посмотрим, как ты выпутаешься, Истомин.
Отскакиваю от окна, тяжело дыша.
Выдыхаю раскалённый, как лава вулкана, воздух, и морщусь. Сердце рвано бьётся о ребра, и я смахиваю капельки пота со лба.
Ох, что это я?
Я не ошибся в Олссоне, но подобного я всё равно не ожидал. Это же надо додуматься – сватать мне свою дочурку! Насколько я помню, Эмели Олссон – далеко не красавица, толстушка, да в придачу – старая дева. Раз на её руку до сих пор не нашёлся кандидат, даже не смотря на капитал её папочки, значит, мне даже не следует о ней думать.
Я предпочитаю девушек помоложе и поинтересней.
Старику Олссону придётся подыскать Эмели другого кандидата в мужья, ведь я мастерски ушёл от ответа. Ловко расставленная ловушка должна была сработать на ура, но я вовремя отбил подачу, уже практически залетевшую в девятку.
Надеюсь, мой голос звучал убедительно.
По крайней мере, я приложил к этому все свои актёрские усилия – недаром в детстве матушка исправно водила меня в театральный кружок. И тогда маленький скромный Лёшенька никак не хотел кривляться на сцене, чураясь своих коллег и многословных текстов, предпочитая роль неприметного грибочка-лесовика. Но мать всё равно заставляла меня снова и снова подниматься на сцену – она непременно хотела, чтобы я однажды исполнил роль не какого-нибудь неприметного лесного чудища, а самого принца.
И вот, всё же пригодилось.
Теперь я – практически принц. И контракт со шведами почти в кармане, если бы не одна маленькая, ненавязчивая деталь – моя невеста.
Хмыкаю.
– Он говорит по-русски! И он всё понимал, что мы говорили! Переводчик – только для прикрытия!
Денис отчаянно жестикулирует перед моим лицом, вытаскивая дрожащими руками пачку сигарет из внутреннего кармана пиджака.
– Наплевать. Ничего экстраординарного мы при нём не обсуждали.
Распахиваю окно.
Ненавижу запах курева. Особенно тех ментоловых бабских сигарет, которыми балуется Денис. Недаром учёные выяснили, что курящие люди соображают на двадцать пять процентов медленнее, чем некурящие, и до моего брата ещё не дошла вся суть состоявшихся переговоров.
Ну, какой с него совладелец и правая рука? Даже сейчас, после ухода Олссона он думает совсем не о том.
– Чёрт, Алекс, о какой невесте ты говорил?
Мой родственник выпускает облачко сизого дыма в открытое окно и с изумлением смотрит на меня. Его серо-голубые глаза блуждают по моему лицу, цепляясь за уверенный холодный взгляд, и в душе брата поднимается ледяная волна тревоги.
Пожимаю плечами.
– Откуда я знаю.
– Но ты ему сказал!
Дэн судорожно сглатывает слюну, опуская на моё плечо свою тёплую ладонь и я слегка морщусь.
– А что я должен был ответить? Что я не собираюсь больше связывать себя узами брака? Или, что его дочь меня нисколько не интересует?
Дэн нервно стряхивает пепел и молниеносно тушит сигарету о дно хрустальной пепельницы.
– Но он будет ждать нас с твоей невестой через неделю! В его доме! Для подписания контракта!
– Не говори очевидных вещей. Всё это я слышал.
Растягиваю губы в хищной улыбке. Прикрываю глаза и потираю переносицу. Мне срочно нужно что-то придумать, чтобы приём в доме шведа прошёл без сучка и задоринки.
– И? Может, попросишь Алёну тебе подыграть? Всё-таки, вы с ней были женаты.
Смотрю на брата, как на умалишённого. Только полный кретин мог мне предложить задействовать в бизнесе мою бывшую жёнушку.
О, да, Алёна не откажется.
Она наоборот, согласится и сделает всё, чтобы этот контракт Олссон так и не подписал. Хоть мы и расстались полюбовно около трёх лет назад, этой милой пиранье удалось оттяпать половину моего состояния, манипулируя моей любовью к сыну, и она до сих пор пытается навязать мне чувство вины за испорченную молодость.
Ну уж нет.
Больше я её ни о чём просить не буду.
Хотя когда-то я её любил, и она казалась мне ужасно милой. По крайней мере, всё так и было, пока я не застукал эту продажную тварь с водителем своего автомобиля. Мог бы выгнать её без выходного пособия и отобрать сына, но пожалел. Дал слабину, даже пустил слезу.
Кретин.
И теперь я – папа выходного дня, а Алёнка пытается окрутить олигарха Котельникова, который ещё совсем недавно развёлся с очередной моделью. Я надеюсь, что моей бывшей жёнушке удастся загнать его под каблук, и она оставит меня в покое с вечным нытьём о дополнительном финансировании.
Нет, я не жмот.
И не смотря на то, что бизнес сейчас на гране банкротства, я никогда не оставлю сына без денег. Но Алёне не желаю давать ни рубля.
Мы разведены и точка.
Я и так оставил бывшей жене и сыну отличную трёхкомнатную квартиру в самом сердце города, а себе купил жильё поскромнее и поближе к офису. Всё равно я в последнее время практически переехал в свой кабинет, задерживаясь допоздна и прибывая на работу раньше всех. А всё ради чего?
Конечно, чтобы заполучить, этот чёртов контракт, который так и остался висеть в этом наэлектризованном воздухе, остановившись буквально на волоске от подписания.