Зависимость от тебя
Шрифт:
Стук. Стук. Стук.
Боже милостивый.
Я включаю насадку на горячую воду, сбрасываю одежду, вхожу и закрываю глаза, пытаясь думать о чем угодно, кроме секса. И Лорена Хэйла.
Глава седьмая
.
Я сижу в викторианском кресле в вестибюле примерочной, окруженная слишком большим количеством зеркал
Пока мои сестры примеряют длинные платья с драпировкой глубоких зимних цветов, я охраняю десятки сумок из ювелирных и обувных магазинов. Выбрав сливовое платье с кружевными рукавами — мой первый выбор — мне больше не нужно мучиться над тем, что надеть на благотворительный вечер. Я счастливо сижу снаружи, украдкой поглядывая на симпатичного парня, сидящего в соседнем кресле. Он крутит кольцо на пальце и поглядывает на свои часы, ожидая свою жену в занавешенной примерочной слева от примерочной Роуз.
Я не сторонник нарушения супружеской верности, измены, называйте как хотите. Я никогда намеренно не встречалась с женатым мужчиной и сейчас не планирую этого делать, но пялиться... это не против моих правил.
В любом случае, я ничего не могу с этим поделать. Вся его челюсть покрыта щетиной, такой, что хочется провести по ней руками. Его светло-зеленые глаза сфокусированы на пространстве в поле его вида. Полагаю, это к лучшему, но огромная часть меня хочет, чтобы он оглянулся. Встал и подошёл...
— Оно такое уродливое.
Я подпрыгиваю, когда Дэйзи выходит из своей примерочной. Она подходит к зеркалам в вестибюле и немного поворачивается. Я съеживаюсь. Да, большой бант, расположенный на ее заднице, не помогает. Как и блевотно-зеленый цвет.
— Оно отвратительное, — соглашается Роуз, отодвигая занавески и присоединяясь к нам.
— О, мне нравится твоё, — восклицает Дэйзи.
Роуз находит время, чтобы посмотреть в зеркало на свое бархатное голубое платье. Ткань облегает бюст и идеально облегает ее стройную фигуру.
— Что ты думаешь, Лили?
Мы помирились с тех пор, как произошло фиаско с «беременностью» на обеде. Как-то утром во время завтрака в моей квартире Роуз извинилась. Она принесла бэйглы со всеми начинками, мои любимые, и впоследствии я тоже извинилась. За то, что меня не было рядом больше. Вот как складываются наши отношения. Я разочаровываю ее. Она прощает меня, но никогда не забывает, и мы двигаемся дальше.
— Оно прекрасно смотрится на тебе, как и последние пятнадцать платьев.
Голос Поппи доносится из ее примерочной.
— Засунь свою руку сюда. Перестань быть таким трудным ребёнком, — она устало вздыхает. Через пару секунд она входит в вестибюль с извивающейся
— О, Мария, ты так мило выглядишь, — говорит Дэйзи, дотрагиваясь до кружевного розового платья Марии с белыми колготками. Поппи наконец прижимает Марию к своему бедру, успокаиваясь.
— Что надо сказать? — Поппи говорит своей дочери.
— Спасибо, тётя, — она засовывает большой палец в рот, и Поппи тут же вынимает его.
— Ты слишком взрослая для этого.
Ей три года, и в клане Кэллоуэй приучение к горшку, ходьбе, чтению, правописанию, письму — все это должно быть достигнуто до среднего возраста, чтобы мы не превратились в нормальных людей.
Роуз перемещается поближе ко мне, подальше от Марии, которая корчит гримасу. Её ненависть к детям на самом деле забавляет. Я улыбаюсь, глядя, как она страдает, и когда она замечает это, я подозреваю, что волна стервозности сейчас направится в мою сторону.
— Кого ты приведешь? — спрашивает она.
Ооо. Не так уж и плохо.
— Ло, конечно, — моя улыбка становится шире. — Лучше спросить, кого ты собираешься привести.
Роуз постоянно борется за право пойти одной, так как ни один парень никогда не сможет соответствовать ее невозможным стандартам. Но наша мама настаивает на парах, считая, что если ты придешь без мужчины, то будешь выглядеть дешевой и нежеланной. То, с чем я не согласна — Роуз ещё более яростно, чем я. Борьба с нашей матерью изматывает меня, и для того, чтобы Роуз отступила, моя мать, должно быть, привела в ход рыдания. Роуз ненавидит слезы почти так же сильно, как не любит детей.
— Я работаю над этим.
Обычно она берет Себастьяна, своего привлекательного спутника, но, очевидно, в этом году он бросает ее ради своего парня. Я слушала ее разглагольствования об этом всю прошлую неделю, и я думаю, что у нее кончился огонь, чтобы возобновлять тот же разговор.
Дэйзи вмешивается: — Я, наверное, приведу Джоша.
Я хмурюсь.
— Кто такой Джош?
Она собирает свои каштановые волосы в конский хвост.
— Мой парень. Уже как шесть месяцев, — подчеркивает она, ее голос все еще легок.
— Прости, — извиняюсь я. — Я просто...
Я никогда не бываю дома, чтобы увидеть ее. Или его. И я плохо слушаю.
— Все в порядке.
Я знаю, что это не так.
Она пожимает плечами и исчезает в своей примерочной, чтобы снять зеленое чудовище.
Роуз бросает на меня холодный взгляд.
— Как ты думаешь, с кем она переписывалась весь день?
Она переписывалась?
— С папой? — я старалась.
Роуз драматически закатывает глаза.