Зависимость. Трилогия

Freedomni .

– Мне не нравится то, что ты говоришь. И я не верю тебе.

Джад кажется удивленным.

– Не веришь? Зачем мне лгать? Я рискую, находясь здесь. Ты даже представить себе не можешь, что случится, если Крайм узнает об этом разговоре.

Он делает паузу, дает ей время, чтобы додумать все самой. Это продуманный ход. Впрочем, как и все его действия. Это игра, Джад играет с ней.

Ему нельзя верить.

Почему же она не уходит?

С каждой минутой паутина его слов затягивает ее все глубже и глубже, но Фиби даже не пытается сопротивляться.

– Разве мы не можем помочь друг другу,

жница?
– спрашивает он вкрадчивым голосом. Он хороший актер. Его интонации можно принять за искренние, взгляд - за полный сочувствия и праведного гнева, направленного против ее врагов. Их общих врагов.
– Я не хочу навредить тебе.

– Ты хочешь навредить Крайм.

Джад вздыхает.

– Крайм и так сделала свой выбор. Без твоей или же моей помощи. Она хочет стать героиней и восславить свое имя. Ее истинная цель - стать мученицей для очищения совести. Пойми же, так будет лучше для нас обоих. Демоны не причинят тебе вреда, им нужны рычаги давления на Крайм, а ты идеально подходишь для этой роли. К тому же так ты сможешь приблизиться к выполнению своей главной задачи. Ты же хочешь жить, маленькая жница?

– Я помогу тебе продолжить монолог...Ты говоришь мне все это, потому что твой интерес заключается в...

Джад смотрит прямо ей в глаза. Впервые за последние полчаса Фиби хочет верить ему. И она почти верит.

– Мне нужно время, Фиби. Мне нужно, чтобы Крайм не путалась у меня под ногами. В отличие от нее, мне не нужна слава. Единственная моя цель - спасение моего народа. И оно заключается в камнях.

– Как все это касается меня?

– Заполучив тебя, да просто уверенность в том, что они заполучили тебя, заставит демонов потерять бдительность. Правда в том, что камни не настолько ценны для них, как они хотят показать. Гораздо больше их занимают другие проблемы. И ты связана с этой главной проблемой. И прекрасно знаешь, где собака зарыта: прямо под порогом Сема Харта. Он - чертов перекресток, где сходится множество интересов. Подумай над моими словами.

/////

– Я доволен тобой.

Луис может только кивать в ответ. Его задача выполнена, но он не чувствует радости или хотя бы удовлетворения. Как если бы он, пытаясь потушить свечу, вызвал глобальный потоп.

Пусть не специально.

Пусть не по своей воле.

Он виноват.

Мужчину, который сейчас стоит перед ним, можно было принять за саму смерть. Он высокий и худой, с таким же вытянутым лицом, где ни единая линия не портит этот мрачный бледный прямоугольник, застывший в единообразной маске. Бескровные тонкие губы жадного и складка гордеца над переносицей. Он одет в деловой серый костюм простого кроя, но не из дешевых. Лицо гладко выбрито. Идеально. Костюм идеально выглажен. Единственная деталь, которая выбивается из контекста идеального жнеца - серебряная цепочка, выглядывающая из-за ворота темно-серой рубашки. Но понять, что на ней висит, невозможно.

Это единственный жнец, которого видел Луис, не считая Фиби. Но ведь она и не является настоящей жницей.

Не являлась.

– Теперь я свободен?

Идеальные брови жнеца вздымаются вверх над блеклыми светло-серыми глазами. Его тело выглядит старым, хоть и не видно ни единой морщины, глаза же древние.

– Ты жнец, мой мальчик, свобода не для таких, как мы.

– Что же тогда для нас?

– Что? Долг, честь, грязь, отчаяние...Мы не вечные, но живем очень долго, и даже после смерти свобода остается для нас непозволительной роскошью.

– Что по поводу моей бабушки?

– Она проживет остаток своей жизни, ни в чем не нуждаясь. Но ты должен знать, что ей осталось недолго.

– Сколько?
– Луису не хватает воздуха в груди.

– Чуть больше полутора лет.

– И вы знали об этом, когда предлагали мне сделку?

– Мы знаем только то, что нам разрешают узнать.

– Меня не интересуют ваши напыщенные речи! Вы можете спасти ее?

Жнец вздыхает и переплетает свои длинные бледные пальцы с ухоженными ногтями. Идеальными.

– Спасти от чего, друг мой? От смерти? Каждый проживет ровно столько, сколько ему суждено, и не секундой больше. Я - только слуга, как и ты, и не мне решать, кому жить, а кому умереть. И не тебе. Не забывай свое место.

– Что дальше? Я завершил свою инициацию?

– Твоя инициация завершится тогда, когда ты смиришься со своей участью. И когда начнешь думать, а не верить.

//////

Он чувствовал себя пьяным, был им, хотя уже больше недели не брал в рот ни капли спиртного. Собственное горе опьяняло его, разрывая связь с действительностью.

Все не может быть так.

Не может закончиться так.

Или может?

Его ноги как никогда твердо стояли на земле, но в то же время земля ускользала из-под ног, выбрасывая неимоверные фокусы.

Он был наказан, он наказывал себя сам. Снова и снова.

Этому не будет конца.

Больше всего на свете Каю хотелось вернуться в свой дом.

Отданный огню.

Место, где он был по-настоящему счастлив.

Пепел, дым и запах гари.

Где теряло смысл все, чем он жил последние сотни лет. И был лишь покой.

Я станцую на твоих обожженных костях.

Но возвращаться было некуда.

Верно, некуда.

Как вырваться из этого места, как разорвать этот круг?

Замолчи!

Он недостаточно силен.

Жалкий червяк.

Недостаточно самоотвержен.

Ничтожество, погрязшее в грехе и самолюбии.

Он проклят и связан клятвами по рукам и ногам.

Тьма наступает.

Тьма наступает, но в этот раз у него есть огонь, способный разогнать тени.

Мы разорвем это тело на части.

Это всего лишь тело.

И любое другое, если ты попытаешься его занять.

Значит, я обойдусь без него.

Тогда ты умрешь.

Даже если я умру, огонь не погаснет.

Кай провел рукой по поверхности озера, превратив свое отражение в рябь. Не очень-то весело разговаривать с тем, что живет внутри, но не принадлежит тебе. Но это отрезвляет. За эти годы у него накопилось много долгов, и пришла пора раздать их все.