Зависимость. Трилогия
Шрифт:
А что ты сделаешь ради Фиби Коллинз?
Элоди сжала руку Сема, но в целом она держалась на удивление хорошо. - Почему именно мы шестеро? - Мы последние претенденты. Вы - те, кому выпала эта сомнительная честь в этом столетии. Я и Ноэль - последние два победителя, Элизабет и Реджина - проигравшие, наши враги в прошедших столетиях, но им дали родиться вновь именно для этой игры. Если тебя интересует, почему именно шесть, то это зависело от избранного ритуала. Шесть жертв - шесть действующих лиц. Их могло быть больше, могло меньше. Но на этот раз будет именно шесть. Сем отпустил руку Элоди и отодвинулся от нее на несколько сантиметров. - И каковы же правила? Убить всех и выжить? - Именно. Убей или убьют тебя.
– Кай поднялся, показывая, что разговор окончен.
– У вас есть денек форы, воспользуйтесь им с умом. Вы можете разделиться, можете попробовать выжить вместе. Нет никаких ограничений по времени, игра может продолжаться хоть десятки лет, но закончится гораздо быстрее, стоит кому-то из нетерпеливых, вроде Ноэля, окончательно потерять терпение. Опасайтесь этого парня, он настоящий псих.
– Кай повернулся к ним лицом впервые с того момента, как встал с кресла. И усмехнулся.
– Из-за того, что я вам все это рассказываю, вы не думайте, что я милый парень и не убью вас, как только мне подвернется случай. Убью, можете даже не сомневаться. Если кто-то из них приползет к вам, истекая кровью и соплями, и предлагая объединиться против меня, не вздумайте этого сделать. Вы так же будете мертвы. Ищите союзников в других местах. А теперь проваливайте, ребятки. Наша следующая встреча будет не из приятных. Сем поднялся и потянул за руку Элоди, та безропотно подчинилась. Он увел ее, но вернулся сам минут пятнадцать спустя и без разрешения вошел в комнату Кая. Демон опешил от такой наглости.
///////
Все готовились к предстоящей игре. Кого-то съедал страх, кого-то нетерпение и даже предвкушение. И только Кай чувствовал усталость. Приближающееся не будоражило его, не пугало. Умереть? Да хоть сегодня. Убить? Хоть сейчас. Не одно десятилетие прошло с тех пор, как он потерял тягу к жизни, но лишь сейчас он окончательно это понял. После смерти Элизабет его жизнь потеряла все краски. После она окрасилась в черный - цвета жницы. Но теперь, когда случилось то, о чем он не смел даже мечтать, даже Элизабет не заполнить пустоту внутри него, черную дыру, пожирающую все. Ему нужна Фиби. Кай не знал, почему именно она, и чем она сможет ему помочь. Ну, ему просто, черт возьми, нужна Фиби. Или она, или никто. Если его жизнь принадлежит Элизабет, все остальное принадлежит Фиби, хочет она того, или нет. Цель оправдывает средство. Он наточил лезвия меча и трех своих ножей, что, впрочем, было излишним. Демон чувствовал себя смиренным, как старый вояка перед очередной битвой. В середине ночи он вышел из комнаты, оставив после себя беспорядок смятых простыней, расстеленных прямо на полу, раскиданной одежды и сваленных в горы книг. Ему не нужно было спать, в последнее время он ни разу не доводил себя до полного истощения, в котором провел целый год. Но ложась на импровизированную кровать с книгой, он как раз и вспоминал свой домик в глуши. Должно быть, это было самым лучшим, что Кай сделал за все время своего существования. Единственное, что он создал, а не разрушил. И впервые он оставлял после себя не ограниченную чистоту, а беспорядок. Чистота и порядок были безликими. Все стремятся к чистоте. Все хотят достичь ее, и у кого не выходит, приходят к полному упадку. Беспорядок же - яркий сиюминутный всплеск чужой воли. Кай вошел в комнату Элизабет, постучав, прежде чем нарушить чужую тишину. Она сидела на кровати, забравшись с ногами на постель. У ее ног лежало несколько кривых изогнутых клинков. Кай почувствовал, как поднимается тошнота. Ему были слишком хорошо знакомы эти клинки, столько раз он видел их в действии. Элизабет подняла голову и посмотрела на него, застывшего в дверном проеме. Она и не она. Демон не знал, нужно ли радоваться этому. - Пора, Элизабет. Мы уходим. Она улыбнулась так знакомо, что в его сердце разлилось приятное тепло. - Наконец-то, - ее голос звучал взволновано, но в нем проскакивали искорки радости.
– Мне больше не придется сидеть взаперти и бояться. Не нужно больше бояться себя.
– Ее прекрасные глаза стали грустными.
– То, чего ты боишься, не повториться. Я обещаю. Я не та, кем была в прошлом воплощении. Мое безумие будет под контролем, если же что-то пойдет не так, мы оба знаем, что надо делать. Элизабет подошла к двери и коснулась ладонью лица Кая. Ее прикосновения были нежными, от нее пахло железом и чистотой. - Мы пройдем через это вместе, но на этот раз как равные. Теперь я тоже буду заботиться о тебе.
//////
Элоди не знала, как вести себя. Тяжесть выбора только сейчас легла на ее плечи. Она собиралась предать его, как он уже не раз предавал ее. Было ли ей жаль его? Безусловно. Их столько связывало, но еще больше разъединяло. Она больше не любила его. Впрочем, была ли когда-то любовь? Сейчас все это казалось ей ни больше, чем наваждением. Сем был рядом, в сего на расстоянии десяти метров от нее, между ними была лишь кирпичная стена, но Элоди не чувствовала к нему ничего. Для нее он был парнем, с которым она дружила в детстве, а потом бросила его. Не парень, которому она призналась в любви, ради которого пожертвовала самым ценным, что имела, и который предал ее. Так было проще сделать то, на что она уже решилась. Но прежде им лучше держаться вместе. От Сема еще будет польза. Она уже собрала сумку. Девушка заберет Сема, и они уйдут вместе, рука об руку, пока. Она не знала, что творилось в его голове, на что он теперь был способен, но знала, на что способна сама. На все. Не ради победы, но ради того, чтобы вернуть свои силы, свои видения, снова стать той, кем она раньше так не хотела быть.
////////
Демо все еще была слишком мягкой, Бронт не говорил этого ни разу за последние месяцы, но она знала и так. Она не могла заставить себя ударить кого-то, даже кого-то плохого, кто заслуживал бы на то, чтобы его ударили. Даже под страхом смерти она не смогла бы сделать этого. Ее время уходило. То, что казалось океаном, оказалось тоненьким ручейком. Раньше вся жизнь была впереди, а теперь остались месяцы...недели? Демо не знала, что делать, она не готова была сдаться и позволить себе кануть в небытие, но боялась, что у нее не хватит сил на борьбу. У нее был Бронт. У нее было несколько недель. У нее был страх. Множество страхов. Она была слабой. Ночь сменяла день, и так происходило снова и снова, а у нее так и не было решения. Она каждый день готовила свое тело, отрабатывая движения, делая физические упражнения, заостряя свой ум. Готовясь для другого, не для себя. Но без борьбы ей остается только смириться с тем, что она просто исчезнет в одно мгновение.
2.1
Общий страх объединяет и злейших врагов
Аристотель
– Нашел что-то? Тихий голос, громкие шаги. Узкий переулок, над головами резная каменная арка. - Нет, - ответил Кай. – Кто-то идет по нашему следу, но это не четверка. Не знаю, как они веселятся, но точно не следуя за нами. - Странно, - ответила Кью. Кай, наконец, отвык называть ее прошлым именем. – Прошел месяц, и до сих пор не единой встречи. Отец вскоре потеряет терпение. - Как, по-твоему, кто должен уйти первым? Кью не думала ни секунды. - Ноэль. Он – слабое звено. Сема Отец не даст так быстро вывести из игры, Элоди еще может пригодиться, а Реджина…Мне еще хочется посмотреть на ее красавчика-брата. На самом деле я не знаю, чего ждать от нее. Остается Ноэль. Кай утвердительно кивнул. - Если Отец надавит на нас, придется убрать Ноэля. - А если не надавит в ближайшее время? – Кью покачала головой. – Я не хочу начинать кровопролитие, но если только так можно закончить это…Тогда пусть победа достанется тебе, брат. Ты – единственный, кто заслуживает ее. - Я ничем не лучше тебя, сестра. Ничем не лучше любого из нас. Кью взяла его за руку и впилась в нее ногтями. - Ошибаешься. Лишь ты из нас всех не стремишься к победе.
//////
Фиби выполняла работу. Она пришла за пожилой женщиной, немного похожей на цыганку, которая жила с внуком в крошечной двухкомнатной квартире, где запах бедности смешался с безысходностью. Внук женщины был жнецом, так же, как и сама Фиби, но он так и не закончил свою подготовку. Фиби должна будет постараться, чтобы не повторить его участь. Старушка не боялась. Увидев, она сразу узнала жницу и покорно приготовилась к смерти. На самом деле в смерти нет ничего ужасного, по крайней мере, Фиби не чувствовала себя настолько ужасной. Это как переезд в другое место, вот только ты не пакуешь чемоданы и ничего не берешь с собой, а хочешь все начать сначала. Не берешь с собой даже память. Свои ошибки и страхи, свои радости и любимые воспоминания. Все по-честному. Фиби прикоснулась рукой ко лбу женщины и позвала ее по имени. Лишенное души тело, раскинувшись, лежало на изъеденном молью ковре. Больше эту душу ничего не потревожит. Жаль только, что она больше не встретит душу своего внука. Жница уже собиралась уходить, когда ее взгляд скользнул по стенам кухни, старым обоям и мрачным рисункам в рамках и просто прикрепленных к стене кнопками. Это были пугающие мрачные работы психически нездорового человека. И на одной из этих картин Фиби узнала себя. Ошибки быть не могло, слишком уж явным было сходство. Но кто нарисовал этот портрет? Старушка? Ее внук? Фиби была уверенна, что ни разу с ним не пересекалась, но вдруг он видел ее, если не в живую, то хотя бы на фото. Это было слишком подозрительно для простого совпадения. Девушка принялась искать. Она обыскала кухню и гостиную, которую занимала Люсинда, прежде чем нашла папку с листами, исписанными стремительным угловатым почерком. Папка была подписана именем дочери Люсинды – Миранды. Уже через полчаса чтения Фиби знала, что эти листы были вырваны из дневника женщины. И женщина, Миранда, действительно имела проблемы с психикой. Она обладала даром, но из-за собственной ли слабости, или из-за того, что долго сдерживала свой дар, в зрелом возрасте женщина не могла его контролировать. Здесь так же были выписки из ее медицинской карточки. Миранда впадала в эпилептические припадки, постоянно видела кошмары, страдала резкой необъяснимой сменой настроения и частыми приступами агрессии. К тридцати восьми годам стала неработоспособной. В тридцать девять ее положили в психическую лечебницу, но уже через год выпустили оттуда, когда удалось подавить агрессию. Она стала послушной, легкоуправляемой, практически вегетативным существом. Там же, в лечебнице, женщина увлеклась живописью. Фиби не прекращала поиски, обязательно должно быть что-то еще. Она перевернула комнату вверх дном, но все же нашла в глубине шкафа деревянную шкатулку, куда Люсинда убрала все вещи дочери. Лежала в ней и простая толстая тетрадь, служившая Миранде дневником. Жница затаила дыхание. Здесь была запись и про нее, датированная годом, когда Фиби было девять.
Я постоянно вижу во сне девушку. Не знаю, реальна ли она, сколько ей сейчас действительно лет. Я просто вижу ее, одетую в черное, с черными бездонными глазами, черной, поглощающей все цвета и энергию аурой. Почти в каждом сне она убивает меня. Я не знаю ее имени, но знаю, что она жница.
Фиби многое почерпнула для себя из этого дневника. Тут была вложены фотографии старой магической книги с картинками, книги, рассказывающей о демонах и ангелах, вызовов и их битвах. Чем дальше она читала, тем больше и больше начинала понимать происходящее. Эта книга так же дала ей подсказку о том, где искать девочку. Но было кое-что еще, если то, что написано здесь, правда, тогда Фиби просто обязана остановить «игру», задуманную демонами и ангелами. Она, наконец, поняла, для чего ангелам нужна была Андромеда. Не для того, чтобы защитить мир от демонов и зла, что они несут с собой в этот мир. Они хотели ввести в игру своего королеву, свой главный козырь, не только для того, чтобы уничтожить всех демонов и покончить с равновесием, но и для того, чтобы обрести безграничную власть над этим миром. Миром, куда они проникли тысячи лет назад, миром, над которым они благодаря созданию религий и так имеют немалую власть. Они чужаки в этом мире, такие же, как и демоны, как народ Крайм и многие другие. Фиби не знала, правда ли то, что она прочитала, но внутренний голос принуждал ее прислушаться. Это окончится войной между людьми и ангелами, если игра завершится, если Андромеда сыграет свою роль и станет сосудом для кого-то очень могущественного и очень властолюбивого. Но если все это правда, а Фиби была в этом практически уверена, жнецы не могли ни знать об этом. Какую роль во всем этом должны сыграть они, да и сама Фиби? Она должна поговорить с ними, с Каем, с Семом, должна прекратить все это, пока не стало слишком поздно. А еще ей предстоит встреча с верховным жнецом.
/////
Элоди начинала сходить с ума, на этот раз уже окончательно. Она слышала голоса в голове, но не могла сказать, который из них принадлежал ей. Это были жестокие, мрачные, жаждущие крови голоса…Они требовали убивать, рвать, жечь все, чтобы добиться своей цели, чтобы обрести видения, делавшие ее уникальной, чтобы победить в игре. Они скрывались, не скрываясь, все время живя в съемном номере в одной из шикарных гостиниц. Любой из четверки мог бы их найти, но Сему и Элоди было все равно. Иногда, лежа в огромной кровати, запутавшись ногами в простынях, в окружении пустых бутылок, вдыхая запах сигар, впитавшийся в кожу и подушку, она думала, как было бы замечательно положить руки на горло тихо спавшего рядом Сема и задушить его. Но вместо этого она приподнималась на руках и будила его поцелуем. Их собственный пир во время чумы. Их маленький закат. Элоди больше не хотела быть ангелом, свершать великие дела, быть мудрой, справедливой, доброй, она хотела уничтожить все и сплясать свой последний танец на костях мира. Она просто устала. Сем попытался ее поцеловать, но она отстранилась от него, изворачиваясь. Последовал недовольный вздох. - Время уходит, - сказала она, отдергивая край покрывала, чтобы прикрыть свое обнаженное тело. Не то, чтобы она испытывала стыд или неуверенность, но чувство внутреннего дискомфорта присутствовало. – Я хочу закончить все это. - Игру, - Сем не оставлял попыток прикоснуться к ней. – Ты хочешь выследить кого-то из них и убить. - Хочу, - она, наконец, поддалась, и его руки обвились вокруг нее. - Мы сделаем это. Я сделаю… - Что? – прошептала она, боясь повысить голос. Она чувствовала себя маленькой и хрупкой посреди огромной кровати, заваленной одеялами и целой горой подушек. - Я сделаю все для тебя, потому что ты моя.
//////
Фиби все время искала его следы. Она и раньше делала это, только неосознанно. Вместе с признанием пришли и воспоминания, от которых ей не терпелось избавиться. Она так и не была на встрече с верховным жнецом, Фиби все откладывала и откладывала. Она подняла на ноги несколько десятков демонов и информаторов, но все же нашла его. Ее ноги шли быстрее, глаза искали его в толпе, но видели лишь едва различимые темные тени, обволакивающие людей. Прогнивший мир. Она должна была увидеть, узнать его, но это он первым увидел ее. Его глаза широко распахнулись, лицо вытянулось от удивления. С минуту они неподвижно стояли, смотря друг на другу, словно выжидая, кто первым пошевелится и разрушит момент. А затем он протянул руку и коснулся ее, уж не призрак ли это, не плод ли его воображения? У нее было важное дело, информация, которой она должна была поделиться, но тело подводило ее. Слишком долгая разлука, слишком сильное желание. Девушка сделала шаг к нему, теперь они стояли почти вплотную. - Что ты делаешь, Фи..? Она не дала ему договорить. Не дала даже дышать. Слишком долго ей пришлось ждать, прежде чем свершится этот поцелуй. Это парализовало ее волю, делало ее податливой. Когда наваждение отступило, Фиби взяла Кая за руку и сказала самым серьезным тоном, на какой была способна, но ее губы все равно без ее ведома расплылись в улыбке. - Ты должен остановить игру, Кай. Остановить кровопролитие. То, что я нашла в доме матери мертвого жнеца, может пролить немного света на эту мрачную грязную историю, в которую вас втянули ангелы и демоны. Теперь он смотрел на нее по-другому, с недоверием. Она сказала самую глупую в мире вещь: - Поверь мне. У меня есть доказательства. - Чего ты хочешь? - Чтобы ты связался с остальными и передал им то, что я скажу тебе. Нет смысла поддерживать эту глупую чужую битву и жертвовать собой ради… Вдруг к ним подбежала высокая девушка и прямо-таки оторвала Кая от Фиби. - Знаешь, что только что произошло? Сем и Элоди убили Ноэля. Страх повержен. – Затем, сверкнув глазами, она повернулась к Фиби. – После этого ни о каких переговорах не может быть и речи. Я не хочу стать уткой в яблоках, которая сама придет на порог к повару.
/////
Ноэль знал все с самого начала. Еще до безумных кошмаров, до совершенных убийств, знал, как и когда покинет этот мир. Он не ждал этого, но и не боялся смерти. Это всего лишь был конец его быстрой мрачной истории. Две тени материализовались в десятке шагов от места, где он стоял. Они знали, что он видел их, они не таились. Высокая и худая тень со сгорбленными плечами принадлежала парню, другая, маленькая, девушке. В руках девушки было оружие, и Ноэль ощущал жажду, исходящую от него. Еще мгновение, и парень оказался за спиной Ноэля, а девушка спереди, занося руку с мечом. Лезвие почти пробило грудную клетку Ноэля, но парень поднырнул под удар и пролез сбоку. Догоняющий рубящий удар пришелся по его левой ключице, мгновенная вспышка боли лишила его возможности мыслить трезво, из-за чего он стал мишенью еще нескольких ударов. Ноэля тошнило кровью, он схватился руками за живот, прикрывая руками вывалившиеся кишки. Хорошо, что Рен не видит этого. Хорошо, что она в безопасности. Он уже лежит на полу, удары сыплются на него, девчонка и ее сторожевая не хотят убивать его быстро. Еще один удар чуть выше сердца. Агония. Ощущение, словно кровь закипает в его жилах. Они уходят, но Ноэль этого уже не видит, только слышит. Кровь застилает его взор, боль приковывает к месту. Он видел день, когда умрет. Сегодня не этот день. Все же его жизнь стоит немного больше и совершенные им убийства не прошли бесследно.